– Он скрыл свои следы, – сказал дрожащий Вейл, кутаясь в одежду. – Я бы пошел за ним. Но все, что у меня есть – это название, и оно мне не сильно помогло.

– Как и нам, – мрачно произнесла Илья. – Вы еще что-нибудь можете рассказать?

– Много чего, – ответил обрадовавшийся Вейл. – Я могу рассказать о чудесах варпа, теории и практике его изучения. Я знаю то, что не знают даже Окули, так как то, что они видят своим Оком, мне пришлось отыскивать в рукописях Нобилите. Я все знаю про это и могу рассказать вам.

У Ильи сжалось сердце. Если Вейл и в самом деле не знал, куда отправился Ашелье, тогда все рейды прошли впустую. Совет Тахсира возьмет верх, и Легион очиститься от клятв своей гибелью, добившись только незначительной задержки наступления магистра войны.

– Продолжайте, – сказала она, стараясь не показывать своего отчаяния и держаться за исчезающую надежду. – Расскажите мне все, что знаете.

Перед ними поднимались столбы рыжеватого дыма. Обугленную землю исчертили траншеи, наполненные маслянистой водой. Небо было затянуто, не считая яростных белых вспышек от массированных залпов лазерного оружия.

Далеко впереди, более чем в десяти километрах к северо-востоку, к стенам осажденного имперского города-бастиона Крэс прорывалась колонна бронетехники, сметая беспорядочные полосы колючей проволоки и противотанковых ежей. За механизированной группой маршировали колонны солдат в камуфляже с лазганами на плечах. Их визоры светились в уходящей ночи бледно-синим цветом.

На затянутом облаками горизонте гремели мощные взрывы, подсвечивая вспышками грозовые тучи. Световое представление исчертили грязные шлейфы двигателей «Громовых ястребов», над которыми висели смутные тени орбитальных грузовых судов, идущих на посадку.

Вырезался очередной мир, город за городом. На планету прибыл IV Легион в рамках одной из тысяч операций, осуществляемых этой огромной армией мастеров осады. Тем не менее, точное обозначение не интересовало тех, кто рванул под тень приближающегося авангарда, кружа среди мрака, словно свободные звезды. Жизнь и смерть абсолютно ничего не значила для тех, кто их отринул.

Торгун летел первым, за ним – Саньяса. Остальные воины следовали позади строем «клина», пригнувшись в седлах и прижимая машины к земле. Чтобы избежать обнаружения сенсорами они летели очень быстро и настолько низко, что задевали воющими магнитными пластинами отравленную землю.

– Ты не сказал мне правды, хан, – передал Саньяса, наклонившись, чтобы уклониться от пылающей сети из металлических распорок.

– Когда это? – поинтересовался Торгун, активируя зажимы холанов и переключаясь на наведение в ближнем диапазоне.

– Когда получил сообщение от флота.

– Брат, сейчас, в самом деле, не время.

Строй гравициклов устремился к колонне «Лендрейдеров». Все еще необнаруженные Белые Шрамы теперь были в зоне видимости. Раздались глухие звуки – воины отделения зарядили тяжелые болтеры.

– И все же ты не сказал правды.

– Соберись, они заметили нас.

От бронетанковой колонны потянулись трассирующие очереди. «Лендрейдеры» тяжело разворачивались вокруг оси, из отсеков выскакивали солдаты и, падая на землю, наводили оружие.

Слишком поздно.

– А теперь хватайте их! – закричал Торгун, увеличивая скорость.

Гравициклы проглотили дистанцию до врага, вырезая массированным огнем тяжелых болтеров борозды на земле. В катящейся волне мелькали куски внутренностей смертных солдат, попавших под ураган.

И вот сагьяр мазан оказались над бронемашинами, и каждый всадник сбросил холаны. Звездообразные мины, попадая в адамантиевые корпуса «Лендрейдеров», примагничивались к ним. В долю секунды гравициклы оказались за дальним концом колонны, преследуемые ливнем ответного огня.

Заряды рванули. Два «Лендрейдера» взлетели на воздух, уничтоженные многочисленными взрывами. Еще трое остановились, увязнув в грязи и выпуская клубы дыма. Семеро получили незначительные повреждения и последовали по изрытой земле за Шрамами, пронзая ночь лазерными лучами и грохоча болтерами.

Но опять-таки слишком медленно. Сагьяр мазан с диким гиканьем мчались на уровне земле, увеличивая расстояние между собой и мстительными бронемашинами. Белые Шрамы, ныряя и виляя, неслись на потоках лазерных лучей, словно моряки по волнам.

Скоро они оторвались от преследования, спеша на встречу с транспортником. Их присутствие на планете стало явным, и все силы нападавших будут брошены против них. У Белых Шрамов было приблизительно семь минут, чтобы покинуть этот мир, прежде чем клещи сомкнуться.

– Так что там говорилось? – спросил Саньяса.

– Я сказал тебе, – раздраженно ответил Торгун.

– Орда никогда не атакует Лансис. Как и Гетмору. Мне жаль, но ты лжешь, дарга.

Торгун оглянулся на размытый из-за скорости силуэт Саньясы.

– У меня ведь оружие под рукой.

– Они отозвали нас.

Клин мчался вперед, уносясь по кривой прочь от обреченного Крэса. Еще одна отчаянная погоня на мире, отмеченном миллионом других схваток.

– А если даже и так? – ответил Торгун. – Какое это имеет значение? Мы заслужим покаяние только своей смертью.

– Не по собственному выбору.

– Все дело как раз в выборе.

– Ситуация может измениться. Мы все еще живы.

– Если ты не остановишься, это тоже может измениться.

Перед ними, скрытый густыми облаками сажи и пепла, вслепую садился грузовой корабль. Его присутствие вскрыли только носовые авгуры ближнего действия. Гравициклы снизили скорость до минимальной и, задевая открытую рампу, скользнули в ангар корабля. Как только последний всадник оказался внутри, атмосферные двигатели транспортника увеличили мощность до полной, а пустотные двери закрылись.

Торгун выключил двигатель, слез с машины и направился к Саньясе. Он схватил воина за грудки и впечатал в стену ангара.

– Еще раз так заговоришь со мной, и я прикончу тебя.

Саньяса не сопротивлялся и опустил руки. Вокруг двух воинов настороженно собрались остальные легионеры истребительной команды.

– Я последую за тобой в ледяные залы преисподней, мой хан, – спокойно сказал Саньяса, обратившись по старому званию. – Просто тебе не стоило скрывать новость от нас.

Торгун еще несколько секунд не двигался, затем отпустил Саньясу. Он снял шлем, отвернулся и провел рукой по коротко стриженой голове.

– Чтоб тебя, – прошептал он. – И всех их.

Саньяса снял свой шлем.