В детстве мне всегда говорили, что у меня чересчур живое воображение. Слишком замкнутый, не приспособленный к общению, углубленный в себя, нелюдимый... Я слишком долго пытался уйти от реальности, чтобы быть как все. Зато я рассказывал самые интересные истории, и все верили, что я говорю правду. Мне невозможно было не поверить.

    В школе я понял, что значит быть не как все. Что такое страдания и издевательства, чувство собственной ничтожности и разъедающего одиночества. Пришлось приспосабливаться, стать как все, скрыться в толпе тысяч точно таких же. В какой-то мере, это похоже на то, что случилось с мамой. О нет, об этом я точно не хочу сейчас думать.

     Запихнув фантазию в самый дальний и самый темный угол своего «я», перестав выделяться, я значительно облегчил себе жизнь, но вместе с этим потерял что-то очень важное, что-то, делавшее меня особенным, не таким, как остальные. Будто бы я вырвал из груди собственное сердце, положил его в металлический ящик и своими руками закопал на кладбище. Исчезло то, что делало меня мной, а не очередным подростком. Группа стала моей отдушиной, своего рода криком души, но мне все чаще стало казаться, что я бьюсь головой в непробиваемое стекло и кричу - на другой стороне люди, они улыбаются и машут мне руками, но не слышат. На их лицах улыбки, а глаза слишком светлые и будто поддернутые пленкой, как у мертвых кур. Они НЕ слышат меня.

     В мою голову врываются крики. Их сотни, если даже не тысячи. Крики жаждущих смерти, убийства, мести.

     О да, мести, и пусть кровь льется рекой, пусть они страдают, как мы страдали.

     Нельзя пропускать их в себе. Нельзя сдаваться, иначе я стану одним из них. Это нашептывает мне не голос Ди, и даже не странная тень внутри меня. Нет, уверен - я всегда это знал.

     - Дэвид!

     Ди все-таки помогла мне. Ее истошный вопль возвращает меня, и я снова могу видеть. Дверь еще держится, но у нас осталось всего минута, не больше.

   - Сделай же что-нибудь, Дэвид!

     Мне хочется спросить: почему я? Новичок, аматор, неудачник, не знающий правил? Но я не стану спрашивать. Сейчас наши жизни в моих руках, и я не упущу свой шанс.

   «Расслабься и представь то, что хочешь увидеть. Словно перед тобой полотно, а в руках кисточка и краски. Это же так просто».

     Голос мамин, в этом нет никаких сомнений. Вот только звучит он иначе: чище, более звонкий и...веселый. Голос из каких-то давних воспоминаний.

     И я расслабляюсь. Ничто в этом комнате, или за ее пределами, не интересует меня. Есть только я и то, что я хочу создать. Остальной мир для меня не существует.

     Замок. Нет, не хочу видеть никакого замка.  Сейчас мы с Ди находимся на берегу лесного озера. Лес здесь не сильно густой, зато много цветов и высокой, до пояса, зеленой травы. Вода в озере свежая и чистая, пахнет свежестью и легко, едва уловимо, цветами яблони. Сейчас весна. На небе легкая облачность, но дождя нет. Приглушенный свет щадит глаза. Слышны звуки, с которыми вода шуршит мелкой галькой на берегу, вдалеке поет какая-то птица. Легкий свежий ветер дует в лицо, шею и колышет траву и мою футболку. В нескольких шагах от меня портал: двухметровая арка из белого мрамора. И в ней все видно, как в зеркале. Никакого тумана, никакого искажения. А на той стороне темный лес, а вдалеке виднеется замок, окруженный призраками.  Мы не там, мы здесь, в безопасности. Но ведь нужно и как-то уйти отсюда? Недалеко отсюда есть еще один портал. Хороший портал, на другой стороне которого нет никакой опасности, но он поможет нам двигаться дальше к своей цели...

    Что-то щекотит мне ноги. Нагибаюсь, и руки зачерпают траву. Действительно до самых колен.

    Ди сидит на траве в нескольких метрах от меня и широко распахнутыми глазами смотрит вокруг. Оборачиваюсь к озеру. Оно настолько реально, что хочется спуститься вниз и окунуться, насладиться его прохладой.

     Меня переполняет дикий восторг. Всемогущество. Так вот что такое полный контроль над своей жизнью. Вот почему они снова и снова приходят сюда. Теперь я понимаю. Ради того, чтобы снова ощутить это, можно рискнуть своей жизнью. Не понятно отчего, я начинаю смеяться.

    Ди испуганно смотрит на меня, будто бы видит впервые.

  - Что? - весело спрашиваю я. - Ты же сама хотела, чтобы я что-то сделал. Ну, вот мы здесь, а призраки остались там. Или тебе не нравится мое озеро?

  - Я хотела, чтобы ты что-то сделал. Заставил их уйти, например, обратил в бегство. Все это действенно и совершенно реально. Ты бы мог перенести нас в другое отражение. Это да. Но ни одна, ни целая горсть таблеток не поможет тебе создать свое отражение. Придумать его и воплотить в жизнь. На такое способны только Великие, те, кто создали Зеркальный Лабиринт порталов и ходов. Те, кто начал игру, - она поднялась на ноги, не спеша подходя ко мне. Ее глаза лихорадочно блестели, а лицо было удивительно бледным. - Это твой дар, Дэвид Грей. Если кто-то узнает об этом, тебя просто убьют. И участники, и управляющие. Так что, если еще хоть раз попытаешься повторить этот фокус - ты мертвец. Не желаю быть втянутой в это. Не желаю закончить так. Это моя третья игра, и я не намерена умереть в восемнадцать. Клянусь, если ты еще хоть раз сделаешь это, я лично убью тебя.

      Я смотрел на нее, открыв от изумления рот. Счастье и дикий восторг вмиг исчезли. Только что я был чуть ли не богом, а теперь я снова стал никем. Если у меня получилось создать собственный мир, то, что я могу сотворить с уже созданным? Кто посмеет кинуть мне вызов?

   - Немедленно отдай мне таблетки. Иначе дальше нам с тобой не по пути, - крикнула Ди, протягивая вперед руку.

   - Не понимаю, - прошипел я в пространство, а затем взглянул на нее. - Почему то, что делаешь ты - нормально, а это - нет. Почему красть время покойников, красть их души - нормально, а создавать миры и управлять им - ужасно? Уж ответь мне, пожалуйста.

     Она прищурила глаза, и ее голос прозвучал как хлыст:

  - Потому что это не противоречит правилам игры, не подвергает нас опасности, не делает нас заметными, желанной мишенью для других. Тебя, скорее всего, даже не убьют сразу, как меня. Нет, так легко ты от них не отделаешься. Они посадят тебя в клетку, проведут ток и будут ставить на тебе опыты.  А знаешь, почему? Потому что ты - первый Создатель за две тысячи лет.

    Она схватила сумку и побежала вперед, туда, куда указывала маленькая мерцающая точка на ее руке. Я побежал за ней. Сердце громко стучало у меня в груди, в несколько раз быстрее, чем я успевал сделать шаг. Теперь длинная трава только мешала. Ди бежала к порталу. Но не к тому, который открыл я. Ее интересовал портал в форме мраморной арки, внутри которой виднеется готический замок. И чем ближе мы к арке, тем сильнее холод. Он сковывает движения, от него слипаются ноздри, и дышать почти невозможно.  Призраки уже ждут нас.

3

[...]

    Знаете, на что похожа вечность?

    Удовольствия длиной в жизнь? Бесконечный смех и веселье? Счастье, лишенное пустой суеты и бессмысленных переживаний? Я тоже когда-то думал именно так. Теперь я знаю, скажу вам, братья, что это такое на самом деле. Когда ты знаешь, что у тебя впереди целая вечность, это вызывает только скуку и неприятный осадок, так как ты сразу же вспоминаешь то, что уже осталось у тебя за спиной. И я не могу припомнить там ни дня истинного счастья. Располагая вечностью, ты не имеешь времени ни на себя, ни на других. Все, что у тебя есть, принадлежит ей. Все, что у тебя было, даже твои воспоминания, принадлежат ей. Все, чего ты хочешь, все, что только может стать твоим, уже принадлежит ей. И вырваться из этого замкнутого круга невозможно. Ты уже в вечности. Ты сам принадлежишь ей.

     Вот что такое быть Создателем. Ты создал вечность, но она тебе не подчиняется, она сковывает тебя по рукам и ногам, не дает дышать, заковывает тело в невидимые цепи и сладко говорит, что ты волен делать все, что угодно. Вот, что такое быть Вечным, быть Создателем. Создавая игру для других, ты волен изменять миры, как тебе угодно, создавать хоть миллионы новых и диктовать свои правила. Но именно в тот момент, когда ты зачитываешь другим эти самые правила, сам становишься заложником игры, и, в отличие от остальных, не можешь вырваться из нее.