Петр заглушил мотор, не доехав до пожара добрые полсотни метров. Остановил машину у излучины переполненной людьми улицы, спускающейся вниз под горку. В конце улицы как раз и горел дом. Вид на пожар открывался прекрасный, будто пассажиры иномарки смотрели на сцену из театральной ложи.
– Приехали, и чего дальше? – спросил Игорь, через водительское плечо разглядывая освещенные пламенем человеческие фигурки.
– Ждем Иван Андреича, – Петя откинулся в кресле, закинул руки за голову, сцепил пальцы на затылке, долго, протяжно зевнул. – Он подъедет, и ты, Самурай, с Зусовым вместе похиляешь на огонь зырить. Глянул, плюнул, и раз, определил, кто хазу подпалил, когда и зачем.
– Не похоже, чтоб дом взрывали, – Игорь притворился, что не слышал сарказма в голосе собеседника. – Следов разрушения от взрывной волны не видать, согласен, Петь?
– Тебе виднее, сыщик, – буркнул мрачный Петя.
В автомобильное оконце рядом с Игорем постучали костяшками пальцев. Игорь повернул голову, пригнулся, вглядываясь в размытую темень, и увидел грузную фигуру полковника Вычипало. Полковник недвусмысленным жестом просил Игоря выйти из машины. Игорь, кивнув, открыл дверцу, дернулась Женя на переднем сиденье.
– Сиди, Женя. Обещаю ни на шаг не отходить от тачки. Сиди! – Михайлов вылез из комфортного салона, хлопнул автомобильной дверкой. – Здравствуйте, полковник.
– Доброй ночи, Игорь Саныч, – Вычипало пожал протянутую руку сдержанно, по-деловому.
– К сожалению, как я вижу, ночка выдалась совсем не добрая.
– Вы правы, Игорь Саныч. Поганая ночь.... Тут такое дело – Зусов просил его дождаться, а я должен уезжать. Я вам скажу, что выяснено на данный час, и поеду... Погибшего, Степанова Валерия Николаевича, отравили...
– Отравили?! А пожар? А взрыв?..
– Газом отравили. Бытовым. Сосед его шел со смены в депо к себе домой через участок Степанова, услышал запах газа, глянул в окно хаты, видит – Степанов сидит привязанный к стулу без признаков движения. Сосед, значит, кинулся его спасать, дверь не заперта, в дом вошел, свет зажег, искра наверняка проскочила, электрическая, когда сосед свет зажигал, а может, он курил и газ взорвался. Соседа в больницу увезли, он из дому-то уполз, а пожарные пока возились, полыхнуло, разгорелось... Я как раз в больницу еду, снимать показания с соседа... И вот еще что... – Полковник нагнулся и быстро, скороговоркой, зашептал в ухо Игорю: – Считаю себя обязанным вам сообщить – два года назад у нас уже случались серийные убийства. В бумагах, что вы у меня взяли, об этом ни слова. Два года назад погибли невесты...
– Кто?! – Игорь, отстранился от полковника, заглянул ему в лицо, ничуть не скрывая недоумения. – Невесты?
Полковник воровато огляделся по сторонам, снова нагнулся и опять зашептал. Еще быстрее, еще торопливее.
– Невдалеке от храма, что восстановлен на деньги Зусова, раньше стояла деревянная церквуха. Два года назад из центра прислали попа, сразу нашлись желающие венчаться. Первая пара повенчалась, все нормально, поэтому позже принцип, которому следовал серийный убийца, выявили только после третьей жертвы. Вторые парень с девкой сговорились с попом о венчании, город маленький, все об этом знали, через два дня девку нашли зарезанной. Потом еще одну желающую обвенчаться зарезали, и еще двух. В городе началась форменная паника. Жених последней убитой старую церквуху спалил, едва попа не прибил, тот в областной центр уехал. Я сигнализировал в Москву, прислали оперативника, доку в такого рода серийных психованных делах. Вроде вас, приехал из Москвы парень. Одет как кинорежиссер, молодой, а в чине подполковника, иностранный пистолет под мышкой. Не мент – орел. Двое суток город на уши ставил, на третьи его нашли в садике, за гостиницей, с ножиком под лопаткой. На деревянной ручке ножика вырезано: «666». С тех пор до нынешнего года в городе ни одного странного убийства не было, пока пацана зусовского тринадцатого января не... @B-MAX = – О чем это вы здесь шепчетесь, а?!
Вопрос прозвучал громко и немного насмешливо. Зычный голос перекрыл шум толпы и шипение наконец-то ударившей по прогоревшим доскам дома водяной струи. Оба, и Михайлов, и Вычипало, вздрогнули. Оба резко повернулись на голос.
Из темного переулка к ним вышагивал Иван Андреевич Зусов, окруженный сворой широкоплечих, лобастых «пацанов».
– Не ждали? Ребята сообщили – к пожару не пройти, не проехать. Я велел тачке подальше остановиться, иду, глядь... – ба! Полковник с голуб... тьфу! С Самураем шепчется!
– Шумно на улице, – нашелся Игорь. – Раз уж Иван Андреич успел прибыть до вашего отъезда, будьте любезны, господин Вычипало, повторить ему свой доклад.
Незаметно для Зусова полковник легонько сдавил пальцами предплечье здоровой руки Михайлова, как бы благодаря Игоря за то, что не выдал его. Очевидно, Зусов строго-настрого запретил рассказывать столичному гостю о серии трагедий двухлетней давности.
«Кажется, все звенья головоломки встают на свои места. Или мне это только кажется? – думал Игорь, делая вид, что вторично внимательно слушает доклад Вычипало об отравленном газом пацане и электрической искре, повлекшей за собой взрыв и возгорание. – На первый взгляд – головоломка решена. Два года назад была серия убийств, приперся столичный франт, крутого москаля замочили, и убийства прекратились. Прошло время, серийный убийца вновь заявляет о себе, на этот раз выбирая в качестве жертв людей, подчиненных Зусову. Иван Андреич копирует ситуацию двухлетней давности, прибываю из столицы я, весь из себя в шоколаде, меня убивают, и маньяк снова, как и два года назад, успокаивается... Но зачем тогда Женя? Я приманка? Маньяк кидается на меня с ножом, и раз – Женька ему каблуком в ухо. Я живой, а убивец пойман. Так, да?.. Ежели так, то на фига нужно было засвечивать Женьку в ресторане? Евгения уверена, что, вопреки обещаниям, за нами никто не наблюдает, никто ее не страхует. Почему? Излишними мерами предосторожности Зусов боится спугнуть маньяка?.. Черт! Одни сплошные чертовы вопросы!.. Плюс ко всему Ирка куда-то запропастилась! Почему, черт побери, не отвечает по телефону?! Блин, похоже, она волнует меня сегодня куда больше, чем все остальные!..»
Выслушав полковника, Зусов подхватил Игоря под локоток здоровой руки и поволок поближе к огню. Проворно выскочившая из машины Женя пристроилась слева от Михайлова. Быки Зусова, расталкивая плечами зевак, очищали путь высокой мафиозной делегации. Совершив вокруг пожарища круг почета, делегаты удалились. Евгения и Михайлов уселись в иномарку к Петру, Зусов с братками прошествовал далее, в темноту переулка, где Ивана Андреевича и приближенных ожидала кавалькада породистых автомобилей.
За все время экскурсии Иван Андреич не проронил ни слова. Прощаясь, бросил короткое: «Думай, Самурай» – и все.
Всю дорогу до гостиницы Игорь думал об Ирине. В гостиничный люкс Игорь вбежал, когда короткая стрелка золотых часов на запястье приблизилась к цифре 4. Подбежал к письменному столу, схватился за телефонную трубку. Женя за спиной тяжело вздохнула.
Игорь не дозвонился. Опять, снова, очередной раз трубки с московских телефонных аппаратов никто не снимал.
«Прилягу на пять минут, отдохну и еще попробую позвонить», – решил Игорь, без всякого стеснения разделся до трусов, небрежно разбросав одежду по стульям в гостиной и даже не скосив глаз в сторону раздевающейся в уголке Евгении.
Михайлов растянулся на кушетке в спальне, закрыл глаза, повторил про себя «Пять минут...» и заснул. Провалился в сон, глубокий, как звездное небо над пылающим домом, и тревожный, как лица людей, разбуженных пожаром.
