Игорь глубоко вздохнул, тряхнул головой и продолжил прерванный процесс натягивания брюк.
Выходя из салона красоты, Игорь взглянул на обшарпанный циферблат своих верных наручных часов, ужаснулся:
– Десять минут седьмого! Это ж сколько меня там мурыжили? Половину дня!
– Красота требует жертв, – небрежно бросил через плечо Анатолий, открывая дверцу джипа.
Игорь хотел уточнить, для интереса, какой сумме в долларах соответствуют эти самые «жертвы», но в последний момент воздержался от скользкого вопроса.
«Честное слово, я похож на проститутку, которую готовят к выходу на панель, – подумал Игорь. – На чертовски дорогую проститутку, черт меня побери!..»
В магазин успели за полчаса до закрытия. Скромный такой магазинчик, ежели судить по занимаемой им площади. Лавочка три на четыре метра квадратных в конце коридора за бронированной дверью. Вход только после предварительных переговоров с держателем лавчонки через специальное устройство. Артур произнес в микрофон свое имя и подставился под глазок видеокамеры. Дверца открылась. Они вошли в коридорную кишку, дверь автоматически захлопнулась. В затылок прошагали десять шагов. Открылась вторая дверь. Перешагнули через порог. Дверь номер два, щелкнув запорами, отрезала посетителей от остального мира, оставив их в замкнутом пространстве три на четыре. По бокам автоматчики. Равнодушно целятся в посетителей. Впереди прилавок. Под стеклом желтые ювелирные побрякушки с сияющими огранкой камушками. А за прилавком улыбчивая девица в белой блузке и черной юбке.
– Рада вас видеть, господа, – улыбка девушки приторно доброжелательная, как у теледивы Натальи Дарьяловой.
– Дуся, нам вот этому молодому человеку, – Артур мотнул головой в сторону Игоря, – надобно купить ошейник поизящней, часики, запонки, булавку для галстука и гайку в комплекте.
– Отделка бриллиантовая? – девушка прямо-таки засветилась от душевной теплоты. – Или что-нибудь поизящнее?
– Брюлики. Поизящней и ценой поскромнее.
– Зачем же скромничать? Не надо, пожалуйста, – улыбка померкла, и казалось, девушка разрыдается от досады.
Артур с Анатолием переглянулись, кивнув друг другу:
– Чуть убавим скромность, но только чуть, и цепочку нам с крестиком.
– Но крестик без камушков, – девушка вновь излучала радость.
– По рукам.
– Оплатите наличными?
– Кредиткой.
– На кредитные карточки десять процентов надбавки.
– Дуся, у нас времени в обрез. Или никаких надбавок, или мы уходим.
– Как постоянному клиенту вам, Артур, вынуждена уступить, – лицо у нее стало как на похоронах. В глазах блеснули слезы. – Все, о чем просите, отдам себе в убыток. Надеюсь, в будущем вы...
– Будь уверена, Дуся! Навеки твои. Время не ждет, девочка, показывай товар.
Изящная девичья ручка метнулась под стеклянный прилавок. Почти не глядя, Дуся отобрала среди множества выставленных на продажу изделий заказанный комплект.
Артур и Анатолий придвинулись к прилавку вплотную. Они смотрели товар, тихо, вполголоса, спорили о цене и о качестве «брюликов», а Игорь остался стоять посреди лавочки, как будто к нему все происходящее не имело абсолютно никакого отношения. От скуки он наблюдал за охранниками с автоматами, которые действовали как два человекоподобных робота. Синхронно и слаженно. Один ствол нацелился в спины покупателей у прилавка, другой продолжал целиться в Игоря. Один охранник отступил поближе к запертой двери, другой сместился к покупателям.
Артур попросил Игоря подойти к прилавку, предложил примерить часы с браслетом из желтого металла и блестящими камушками вокруг циферблата. Пришлось снимать с левого запястья старый хронометр, такой родной и привычный. Золотые часы с бриллиантовой отделкой пришлись впору. Подошел и перстенек с камушком, влез на облагороженный маникюром правый мизинец. Анатолий помог Игорю застегнуть на шее изящную витую цепочку с миниатюрным крестиком. Булавку для галстука и запонки Артур лишь показал мельком Михайлову и спрятал к себе в карман. Безделушки, как выяснилось, Анатолий успел оплатить.
– Я не слишком золотом сверкаю? – спросил Игорь у Артура, меряя шагами коридор.
– Нормально. Вы никогда не задумывались, Игорь Александрович, откуда пошла у быков-бандитов мода на золотые цепи?
– Нет.... Наверное, цепи, как знак отличия, что-то вроде погон у военных.
– Не только. Демонстрируя золото на своем теле, его носитель как бы бросает вызов и говорит: «А ну, попробуй меня ограбить, рискни здоровьем!» Из вас просили сделать несколько эпатажную персону. В провинции, где вам предстоит работать, золото и камни смотрятся особенно вызывающе.
– М-да, – усмехнулся Игорь. – Стрижка ежиком, золото, раненая рука на перевязке, как у...
– О! – внезапно остановился Артур. – Замечательная идея! Рука на черной шелковой перевязи! Объективно раненая рука! Ежели вдруг получаете по морде, то рука на перевязи заранее объясняет причину неудачи в рукопашной схватке, и ваш имидж в целом не страдает. Замечательно!
Сели в машину. Стрелки, украшенные бриллиантовой крошкой, сообщили Игорю, что уже без трех минут восемь. Мотор джипа запел песню о дорогах, рытвинах и ухабах, Анатолий за рулем посетовал на фальшивые нотки в первом куплете хора поршней и шестеренок, Артур отмахнулся, достал из бардачка трубку мобильника и, позвонив некоему Кондрату Филимоновичу, попросил его задержаться, пообещав, что «через двадцать минут мы приедем».
Приехали через полчаса. Кондрат Филимонович, пожилой, низкорослый, лысый толстячок, работал портным-закройщиком в «Ателье мод», каким-то чудом пережившем все социальные катаклизмы и сохранившем все внешние признаки подобных микроорганизаций образца 1980 года. В неоновой рекламе «Ателье» светилась синим лишь буква «А». Внутри, сразу напротив входа, висел полуистлевший плакат с олимпийским медведем, ржавый огнетушитель и стенд под заголовком «Победители социалистического соревнования». На стенах болтались образцы тканей унылых расцветок, в углах пылились выцветшие ситцевые занавески примерочных.
– Кондрат Филимонович, нам необходимо, чтобы этот молодой человек никоим образом не напоминал быка-бандита, – поставил задачу перед портным Артур. – Выглядеть Игорь Александрович должен солидно и ПО-НАСТОЯЩЕМУ круто.
– Шьем только костюм? – деловито поинтересовался Кондрат Филимонович, не глядя на Артура, ибо все внимание закройщика сосредоточилось на портновском метре, которым он обмерял Михайлова с головы до ног.
– Шьем полный комплект. Костюм, две рубашки на смену, два комплекта исподнего, легкое пальто. Также на вашей совести и пара обуви, галстуки и кожгалантерея – бумажник, саквояж и все такое прочее, сами знаете... Игорю Александровичу предстоит командировка в среднюю Россию, как раз там он и должен произвести впечатление... Да! Чуть не забыл! У Игоря Александровича ранена левая рука. Предусмотрите, пожалуйста, черную шелковую перевязь.
– Понятно, – не отрываясь от обмеров, откликнулся Кондрат Филимонович. – Возьмем за основу консервативный шотландский стиль. Бронежилет учитывать?
– Обязательно. Броник типа «кора», облегченный. Заплечная кобура-дубль, под «Глок-17» и «НРС-1».
«Чего такое «Глок» и «НРС»? Вот бы знать!» – подумал Игорь, но промолчал.
– Артур, смею надеяться, в командировку – не завтра?
– Вынужден огорчить, Кондрат Филимонович. К завтрашнему дню, к двенадцати часам по крайней мере костюм и обувь должны быть готовы. На четырнадцать ноль-ноль Игорю Александровичу выписан пропуск в Останкино. Завтра он принимает участие в записи ток-шоу на «ОРТ».
– Ни фига себе... – не сдержался Игорь, однако никто на его реплику не обратил внимания, поскольку начался разговор о деньгах. Кондрат Филимонович попросил надбавку за скорость, Артур согласился. Костюм и обувь портной обещал к завтрашнему дню, остальное к утру четверга.
– А когда примерка? – робко выказал интерес Игорь, и все дружно рассмеялись.
– Ху-ху-ур-р..! – громче всех весело захрюкал Кондрат Филимонович. – Ру-ух-ху-ху!.. Я, молодой человек, при советской власти членов политбюро и их семьи наряжал в последний путь. Покойнику примерка не полагается, а, ошибись я хоть разок, хоть одна морщинка появись на костюме усопшего, я бы сейчас перед вами здесь не стоял. Тем и ценен я, что шью без примерок, за это и беру поболе Юдашкина с Зайцевым. Если хотите знать, я самому Ленину до восьмидесятых три костюма успел обновить.
