Когда главная цель экономической деятельности —это достижение максимального дохода, реальное производство отходит на второй план, уступая место финансовой сфере, в которой колоссальная прибыль извлекается за считанные минуты не из труда, а из денег, т.е. — из ничего. Именно поэтому отличительной особенностью экономической модели западного типа является абсолютное доминирование в ней финансовой сферы. В связи с этим реальное производство вынуждено приспосабливаться к целям и закономерностям биржевых игр и валютных спекуляций, ломая изначально присущие ему цели и методы.

Естественно, что в таких условиях экономика находится в, руках тех, кто контролирует ее финансовую систему. Контроль же над финансовой системой означает не что иное, как возможность непосредственного регулирования производства денег. И менно это приносит астрономическую, ни с чем не сравнимую прибыль. Не секрет, что во многих западных странах печатный станок центрального банка нередко оказывался «приватизированным» частными лицами — членами олигархических кланов. К примеру, уже после наполеоновских войн, Натан Ротшильд заявил: «Ротшильды оставили контрабанду и продают единственно стоящий товар — деньги» [6, с. 286].

Руководствуясь этим основополагающим принципом, в 1913 году, путем создания Федеральной резервной системы США (ФРС), ряд олигархических кланов Запада захватили финансовую систему Соединенных Штатов, т.е. получили право производить американский доллар. Однако уже тогда стремление к мировому господству вывело их корпоративные финансово–экономические и политические интересы на глобальный уровень. США, обладавшие на тот момент потенциалом мирового лидера, были очень удачной добычей, которая при должном подходе сулила сверхприбыли. Однако главная ценность Америки заключалась не в этом. К концуXIXвека ведущие финансовые династии Запада, обладавшие наиболее смелым стратегическим мышлением, смогли увидеть в Соединенных Штатах инструмент, при помощи которого можно установить контроль над материальными и людскими ресурсами всего земного шара. Именно это понимание породило концепцию «единого мира» (глобализации), проявившуюся на политическом уровне в идее Мирового Правительства, на экономическом — в международном разделении труда, а на финансовом — в создании международной денежной единицы.

Последнее имело первостепенное значение, так как давало возможность регулировать по своему усмотрению производство международной валюты, а значит, контролировать финансово–экономические и социально–политические системы стран мира. Военная сила Соединенных Штатов сама по себе в современных условиях никогда не позволила бы транснациональной олигархии превратиться в экспроприатора мирового масштаба. Открытое насилие всегда порождает сопротивление, которое со временем истощает агрессора. Создание же международной валюты позволило ей построить глобальный механизм экспроприации, который заменил изживший себя колониализм, державшийся в основном на военной силе. Не авианосцы ВМФ США — главное оружие транснациональных финансово–политических групп, стремящихся к окончательному установлению своего мирового господства, а американский доллар, который был выбран ими в качестве международного платежного средства.

Более всего впечатляет то, что платой за глобальный финансовый универсализм стали страдание и смерть миллионов людей. Мировые события между 1913 годом (созданием ФРС) и 1946–м (признанием американской денежной единицы в качестве международного платежного средства) выглядят слишком последовательными, чтобы быть случайностью.

1913 год — создание Федеральной резервной системы США.

1914—1918 гг. — Первая мировая война. Благодаря ей происходит кардинальное изменение сил на международной политической арене в пользу США.

1917 год — радикально настроенные политические группы свергают российского императора, а затем погружают Россию в кровавый хаос Гражданской войны. Империя перестает существовать.

Необходимо отметить, что в руководящей верхушке большевистской партии, осуществившей «русскую» революцию, практически не было русских. Причем перед переворотом ее основной ударный актив был завезен в Россию тремя поездами из Швейцарии (во главе с В. Лениным) и пароходом из США (во главе с Л. Троцким). Активным спонсором большевиков был германский Генштаб[164], однако главный источник финансовой поддержки РСДРП(б) находился не в Германии, а в США, по адресу: Нью–Йорк, Бродвей 120. Как известно, там расположен Федеральный резервный банк Нью–Йорка.

В течение длительного времени, до, во время и после революции, существовала постоянная рабочая связь между партийным банкиром большевиков Олофом Ашбергом (который в царские времена был агентом Моргана в России и вел переговоры о русских займах в США) и контролируемой Морганом компанией «Guaranty Trust»[165] из Нью–Йорка. Более того, именно Аш–берг (на тот момент глава стокгольмского банка «Nia Banken») провел встречи с влиятельными представителями Уолл–стрита, на которых представил РСД РП(б) как наиболее вероятного преемника власти в России после падения монархии.

Что интересно, в 1923 году О. Ашберг становится главой «Роскомбанка», первого советского международного банка (предшественника «Внешэкономбанка»), а Макс Мэй (вице–президент «Guaranty Trust») — директором данной структуры и шефом ее иностранного отдела. При этом «Роскомбанк» назначает «Guaranty Trust» своим агентом в США.

Кроме того, существует документально фиксированное заявление Уильяма Б. Томпсона (директора Федерального резервного банка Нью–Йорка, крупного акционера, контролируемого Рокфеллером «Chase Bank», и финансового коллеги Гугенгеймов и Морганов), что он (Томпсон) дал на большевистскую революцию 1 миллион долларов. По свидетельству же шефа британской разведки тех лет сэра Бэзила Томпсона, Людвиг Мартене, первый советский «посол» в США, широко использовал средства компании «Guaranty Trust».

Огромные суммы перечислил еще один американский банкир, Якоб Шифф, старший партнер «Kuhn, Loeb & Company», давший Ленину 20 миллионов долларов США. Шифф являлся партнером П. Варбурга —на тот момент главы Федеральной резервной системы США. Документы Госдепартамента США от 13 ноября 1918 года свидетельствуют, что в финансировании большевиков принимали активное участие и другие финансисты Уолл–стрит: Ф. Варбург, О. Кан, М.Л. Шифф, Д. Ханауэр, М. Врейтунг, И. Зелигман.

Интересным фактом является и то, что связь большевиков с финансовыми магнатами США не прекращалась и после революции. Американо–русский синдикат, образованный в 1918 году для получения концессий в России, поддерживали круги Уайта, Гугенгейма и Синклера. Директорами компаний, контролируемых этими тремя финансистами, были Томас У. Ла–монт («Guaranty Trust»), Уильям Бойс Томпсон («Федеральный резервный банк») и Гарри Пейн Уитни («Guaranty Trust»). Это дает весомые основания предположить, что синдикат был образован, чтобы большевики могли рассчитаться за поддержку американских банкиров в период революции. Кроме того, компания «Guaranty Trust» в 1919 году финансировала Советское бюро[166] в Нью–Йорке[167].

Через год после октябрьского переворота происходит революция в Германии, а затем, не выдержав военно–политического перенапряжения, с политической карты Европы исчезает Австро–Венгрия. Все три монархических государства были давнишними противниками англосаксонских демократий. Предельно ослабленные в экономическом и политическом плане, европейские государства постепенно уступают лидирующие позиции Соединенным Штатам. Если до войны США были должны Европе около 6 млрд.долл., то к ее концу Европа уже имела долг перед США в 10 млрд. Одним из наиболее важных итогов войны и череды революции стало перемещение мирового финансового центра из Великобритании в Соединенные Штаты.