«Там хранятся важные рабочие документы», – объяснял свой запрет мистер Тэйлор. Но мальчик все равно не понимал, зачем тогда он держит комнату на замке, ведь если бы отец просто попросил не ходить туда, он никогда бы не сделал этого. В конце концов эти обстоятельства разбудили в нем нешуточное любопытство, и сейчас он был в шаге от того, чтобы удовлетворить его.

Хью огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, и на цыпочках скользнул в комнату. Войдя внутрь, он застыл в изумлении: настолько это место оказалось непохожим на строгий рабочий кабинет, который он себе всегда представлял. Скорее оно напоминало музей, наполненный редкими старинными экспонатами. На стенах висели различные виды холодного оружия, богато украшенного разноцветными камнями. Похожие попадались ему в книгах по истории, но некоторые он видел впервые. Вдоль стены стояли разного размера сундуки с замысловатыми рисунками по бокам. У стены напротив располагались сосуды интересных форм и размеров. На полках были толстые книги в богато украшенных переплетах: такие (он был уверен) не продавались в обычных книжных магазинах. И тут он заметил лежащий на столе огромный блестящий меч: у него была мощная рукоять, наконечник которой был увенчан большим прозрачным белым камнем, торчащим из пасти дракона. Длинное лезвие было выполнено из металла серебряного оттенка такой пронзительной чистоты, что, казалось, меч излучал свет. Хью неодолимо потянуло прикоснуться к нему. Он подошел к столу и попытался поднять клинок, но тот даже не сдвинулся с места. Убедившись, что меч не прикручен к столу и его ничто не держит, мальчик попробовал снова, но результат, увы, остался прежним. Ему не удалось сдвинуть оружие ни на дюйм.

«Такой тяжелый! – подумал Хью. – Неужели отец может его поднять? Какой же он сильный!»

В этот момент в дверь вошел мистер Тэйлор. Заметив сына, пытающегося сдвинуть его меч с места, он испытал сильнейший приступ паники.

– Вон отсюда! – закричал Роберт не своим голосом.

Хью вздрогнул всем телом и, увидев разгневанного отца, пулей вылетел из комнаты.

Несколько секунд спустя мистер Тэйлор пришел в себя. Подбежав к двери, он прокричал:

– Хью, вернись, я не хотел!

Но мальчика уже и след простыл. Он бежал по саду не оборачиваясь, как будто за ним гнались злые, разъяренные собаки. Добежав до забора, он резко сел на траву, уронил голову на руки и горько заплакал.

Роберт Тэйлор стоял бледный посреди кабинета, осознавая, что все еще можно исправить. Нужно только спуститься вниз, найти сына и попросить у него прощения. Но он также знал, что этого будет недостаточно, что нужно будет обо всем ему рассказать. А он не мог. Не хотел, чтобы сын считал его трусом – пусть лучше считает бессердечным тираном. Он устало опустился на стул, обхватил голову руками и прошептал:

– Прости меня, сынок!

После этого случая и без того непростые отношения между отцом и сыном стали еще более прохладными. Поначалу Хью побаивался, что отец его накажет, но ничего так и не произошло. Глава семьи вел себя так, как будто ничего не случилось. Спустя некоторое время Хью решился поведать Ганнибалу о том неприятном происшествии, но взял с него слово, что тот не станет обсуждать этот случай с отцом.

Выслушав его историю, Ганнибал нахмурился и серьезно спросил:

– И что ты обо всем этом думаешь, парень?

– Да что тут думать? По-моему, мой папа просто собирает все эти старые вещи! И еще я думаю, что все эти железяки и склянки значат для него гораздо больше, чем я! – насупившись, заявил мальчик.

– Послушай, Хью, это не так! Твой отец – сложный человек, но он любит тебя…

– Не надо, дядя! – едва сдерживая слезы, всхлипнул Хью. – Я уже взрослый и все понимаю. Вот ты меня любишь, а он нет!

Ганнибал только вздохнул. В конце концов, он решил проявить уважение к решению парня и не стал на него давить.

– Ну, хорошо, хорошо. Давай не будем это обсуждать, если ты не хочешь, – примирительно сказал Ганнибал и почувствовал, как мальчик расслабился.

Минуло четыре года. Этот неприятный эпизод как-то понемногу забылся, как это часто случается в детстве. У Хью теперь появилось новое интересное увлечение. Его мать, Талия Тэйлор, была морской нимфой, и ее постоянно тянуло к морю. В надежде, что ее сын мог унаследовать ее любовь к воде, она предприняла попытку обучить его плаванию и не ошиблась в своих предположениях. Мальчик так полюбил это занятие, что они стали часто по утрам ездить к морю, чтобы потренироваться. У Хью все выходило удивительно хорошо, и вскоре он мог заплывать уже очень далеко. Он чувствовал себя в воде легко и свободно.

Как-то утром за столом Хью объявил:

– Мама, я хочу записаться в школьную команду по плаванию, если вы не против.

Миссис Тэйлор с радостью встретила желание сына:

– Конечно, мы не против, дорогой! На днях съездим в магазин и купим все необходимое.

– Я узнавал у Эдди Саммерса, он с прошлого года в команде, мне потребуется пройти медицинский осмотр и представить справку о том, что я здоров и могу тренироваться, – сказал мальчик.

– Хорошо. Не волнуйся, мы обо всем договоримся, правда, Роберт? – пропела миссис Тэйлор.

– Да, да, – с задумчивым выражением лица ответил Роберт Тэйлор и пристально посмотрел на сына.

У Хью возникло впечатление, что отец впервые заинтересовался его делами, но почему-то его это не порадовало.

Когда завтрак был закончен и Хью, Ганнибал и Эрлдью отправились погулять в сад, мистер Тэйлор решил поговорить с женой.

– Дорогая, нам нужно обсудить решение нашего сына.

– А что тут обсуждать, дорогой, у Хью настоящий талант! Ты бы видел, он просто великолепен! Он дал бы фору любому спортсмену!

– Вот это-то меня и тревожит. Тебе кажутся нормальными его способности, а для людей они необычны. Даже не получив наших магических навыков, он все равно остается не просто ребенком. Благодаря твоим генам он будет плавать лучше любого одногодка, а благодаря моим – лучше других бегать, дальше прыгать и демонстрировать большую силу.

– Ну и что! – Миссис Тэйлор наконец решилась дать бой. – Мало того что из-за твоих страхов ты стал чужим своему сыну! Да, да, я не слепая! Я все вижу и замечаю. Просто я всегда вела себя как примерная жена и не вмешивалась в твои решения. А теперь ты решил лишить его возможности показать миру свои таланты! Да ты сам блистал в этом возрасте! Ты тоже был слишком талантлив даже для нашего мира, и ничего!

Мистер Тэйлор, казалось, потерял дар речи. Очнувшись от оцепенения, он пошел в атаку:

– Послушай, Талия! Нам нельзя привлекать к себе излишнее внимание. Ты же понимаешь, что мы не совсем обычная семья. У нас в подвале живет конь, который прикидывается моим братом, и странное лапчатое существо, которое по совместительству исполняет роль нашей собаки. Заметь, без особого энтузиазма! Им и так тяжело. Наш дом наполнен редкими старинными вещами, а никто из нас даже не работает! Так мы еще и в бегах, если ты не забыла. И мне бы вовсе не хотелось, чтобы у нас возникли проблемы, только потому, что нашему сыну потребовалось блеснуть перед одноклассницами! Ему же никто не запрещает плавать с тобой! Пусть наслаждается процессом без публики! И мне бы хотелось рассчитывать на твою поддержку в этом вопросе!

Миссис Тэйлор вздохнула. Она понимала, что переубедить мужа ей не удастся и все, что она могла сделать для сына, это обставить все так, чтобы мальчик не понял, кто истинный виновник этого решения.

На следующий день они поехали на медицинский осмотр. Обойдя всех врачей и сдав уйму анализов, Хью чувствовал себя измотанным, но счастливым. Он уже предвкушал, как покажет всем, что он не просто застенчивый симпатичный мальчик. Ему уже надоело быть в школе пустым местом. Он относился к той категории учеников, которых никто не трогает, просто потому, что они обычные: не фрики, не слабаки, а просто ничем не выдающиеся личности. И хотя по некоторым предметам Хью демонстрировал великолепный уровень знаний, по другим он сильно отставал, но лишь потому, что эти предметы просто были ему неинтересны. Из-за такого избирательного подхода его лицо так ни разу и не появилось на доске почета. А ему так хотелось хоть чем-то выделиться. Но в глазах окружающих он был простым мальчиком, хотя и обладавшим очень выразительной внешностью. О нем часто так и говорили: «Ах, это тот хорошенький мальчик из шестого класса…» Он, конечно, очень нравился девочкам. Они часто шептались, показывая пальцем в его сторону, и глупо хихикали. Но его только раздражало такое повышенное внимание, и он не ответил взаимностью ни одной из них. Ведь им был интересен вовсе не он, а лишь его внешняя оболочка. И вскоре интересующиеся им девочки, оскорбившись таким пренебрежением, объявили ему негласный бойкот. Но как они ни старались донести до него смысл этого бойкота, он его так и не понял, а был только рад тому, что, наконец, его оставили в покое.