От монастыря Нарбаньчжи мы прошли еще почти две станции вверх по долине р. Дзапхына, которая верстах в пяти от него суживается, но вскоре снова расширяется на 5–8 верст и удерживает такую ширину на пространстве около 20 верст. Эта местность, называемая Цакилдак, по обширности и тучности своих пастбищ представляет наилучшую часть пройденной нами долины среднего Дзапхына. Далее к верховьям долина переходит в теснину, и Дзапхын принимает характер горной речки. Эта неглубокая теснина с обрывистыми берегами покрыта местами тополем и тальником, в ней встречаются также небольшие, но очень хорошие луга. Защищенная своим извилистым направлением от бурь, она весьма удобна для зимних стойбищ, следы которых мы часто встречали в ней.

Окрестная страна отличается таким же характером, как и ниже по течению Дзапхына: она представляет плоскогорье, ниспадающее к долине этой реки то пологими, то крутыми склонами и покрытое низкими насажденными кряжами. Верстах в тридцати к югу от Дзапхына тянется северный хребет Алтая под названием Тайшир-ула. Начиная от массива Хасакту-хаирхана, он постепенно понижается в юго-вос-точном направлении и на меридиане урочища Цакилдак представляет весьма углубленную и длинную седловину, но потом снова возвышается и достигает почти снежной линии верстах в ста пятидесяти от помянутого массива к юго-востоку. Но лесов на этом хребте уже нет.

К северо-востоку от нашего пути виден был довольно высокий хребет Буянту-ула, простирающийся с северо-востока на юго-запад и прорезаемый р. Дзапхыном. Этот хребет принадлежит к системе Хангая и отделяется от ее высоких гор на верхнем Дзапхыне, или Буянту, как называется верхнее течение его. Вообще, страна к северо-востоку от урочища Цакилдак переходит постепенно в дикую горную землю, представляющую начало обширной системы Хангая.

Пройдя около 5 верст по ущелью Дзапхына, мы оставили эту реку, текущую выше с северо-востока на юго-запад, и приняли восточное направление. По выходе из теснины дорога пересекает южную оконечность весьма пологой гряды, отделяемой хребтом Тайшир-ула на север, к Дзапхыну, поворачивающему в этом месте круто к западу, а потом спускается на обширную равнину Голоин-тала. Эта равнина, раскинувшаяся верст на шестьдесят пять с севера на юг до хребта Тай-шир-ула и слишком на двадцать с запада на восток, представляет малоплодородную степь с твердым, хрящеватым грунтом, покрытую тощим кипцом и колючими кустарниками. В некоторых плоских углублениях встречались, впрочем, и порядочные пастбища, но ни источников, ни колодцев в этой степи нет, а потому монголы кочуют на ней только зимою, когда бывает снег.

Взяв с собою воды для людей из Дзапхына, мы ночевали среди равнины Голоин-тала. На ней лежало множество бараньих скелетов, еще не успевших разложиться. Монголы жаловались, что в предшествующую зиму по причине глубокого снега у них был большой падеж на скот, в особенности на баранов. Многие богатые, говорили они, вследствие этого падежа стали бедными. Действительно, для монголов, не заготовляющих на зиму нисколько сена, глубокоснежная зима — настоящее народное бедствие, пожалуй, не лучше чумы, язвы и тому подобных эпизоотий. Хотя в Южной Монголии сенокосные места очень редки, но зато во многих хорошо орошенных долинах Хангая мы встречали луга, вполне удобные для сенокоса. А между тем и там монголы сетовали на падежи от зимней бескормицы. В северо-восточной части

Монголии, сопредельной с Забайкальскою областью, пограничные монголы переняли частью от русских, частью от бурят сенокошение, покупают наши косы и заготовляют порядочные запасы сена, но в остальной Монголии, исключая окрестностей гг. Урги, Улясутая и Кобдо, не знают его ^{60}.

Из пустынной равнины Голоинтала мы вступили в невысокую горную страну, образуемую крайними южными отпрысками системы Хангая. Эти горы состоят из весьма плоских и невысоких отрогов хребта, принадлежащего к названной системе и простирающегося с северо-запада к юго-востоку, почти параллельно дороге, по которой мы шли. На северо-за-паде он сочленяется с помянутым хребтом Буянту-ула, прорезаемым Дзапхыном, а на юго-восток идет весьма далеко, нося последовательно названия: Баин-цаган, Тыкши-буин-ха-ирхан, Баргун, Цаган-чолунэй-обо, Шибет и Магна. Из южных ветвей этого хребта только одна, наиболее длинная, называемая Дурбульджин-боро-нуру, сочленяется с Южным Алтаем, да и то слабо, посредством низкого и пологого поднятия, покрытого незначительными холмами. Таким образом, между горными системами Хангая и Южного Алтая в этом месте не существует прочной орографической связи, а далее к юго-востоку они разделены широкою пустынною равниною.

Южный Алтай, не отличающийся в этой местности большой высотой, тянется верстах в пятидесяти от дороги сначала под прежним названием Тайшир-ула, далее к юго-востоку называется Богдо-хаирхан и отделяет на юго-восток-юг ветвь Кичигин-нуру. К югу от него, на меридиане урочища Дэлгэр-булук при нашей дороге, лежит в широкой долине соленое озеро Борбон-дабасу, имеющее около 25 верст в окружности. Вода в нем находится только посредине, а близ берегов лежит голая самосадочная соль, за которою ездят на это озеро монголы из всей окрестной страны. Не доходя до колодца Дурбульджин-худук, мы пересекли торную дорогу на оз. Борбон-дабасу, ведущую с северо-востока. Южнее этого озера тянется главный, южный, хребет. Алтая, под названием Ирдын-ула, представляющий юго-восточное продолжение гор Бурхан-ула. Ирдын-ула отделяет к северо-востоку невысокий отрог Тумур-хобыинудзур, не достигающий, однако, виденного нами северного хребта системы. Большое соленое озеро Борбон-дабасу лежит в междугорной долине, образуемой северным и южным хребтами Алтая и покрытой низкими горками. Страна же к югу от хребта Ирдын-ула, по рассказам монголов, представляет поблизости этого хребта такую же неровную степь, как и близ северного подножия кряжа Тайшир-ула. На той степи воздымаются местами отдельные небольшие высоты, а в двух днях пути к югу от хребта Ирдын-ула возвышается одиноко довольно высокая горная группа Ном-тологой. Южнее ее степь переходит в каменистую пустыню, среди которой встречаются кое-где низкие хребты, увалы и отдельные высоты. Население группируется преимущественно в Южном Алтае и близ северного подножия его, а на юг, в глубь Гоби, укочевывает только зимою, но и то лишь на три, на четыре дня пути от южного хребта Ирдын-ула, так как дальше на юге пустыня бесплодна и крайне бедна водою.

Следуя по южной окраине горной страны Хангая, мы переваливали последовательно с одной плоской ветви на другую. Эти ветви отделяются, как выше сказано, от хребта, простирающегося под разными названиями с северо-запада на юго-восток, почти параллельно нашему пути. Крутых спусков и подъемов в этих горах нигде по дороге не встречалось, но небольшие плоские котловины весьма обыкновенны в них. Они представляют характеристическую особенность рельефа южной части системы Хангая. По показаниям монголов, в описываемой стране встречаются нередко источники, есть даже небольшие озера, частью пресные, частью соленые. Одно из соленых озер, Гашунь-нор, мы встретили около колодца Дурбульджин-худук. Оно имеет около полуверсты в окружности и лежит в углублении, окруженном гранитными высотами.

5 октября мы спустились в широкую долину с пресным оз. Ульдзуйту-нором около версты в окружности. Оно лежит среди болотистой, кочковатой местности и питается водами многих ключей, бьющих близ его берегов. Озеро очень глубоко и выпускает из себя маленькую речку Ульдзуйту-гол, образующую на пути в той же долине несколько озерков, а потом иссякающую по выходе на соседнюю южную равнину. Ульдзуйту-нор было покрыто только около берегов льдом, а на середине еще не замерзло, и там плавали стаи запоздалых уток.