– Ой, лодка! – заметила Рыска наполовину вытащенный на берег остов, похожий на обглоданный рыбий хребет и черный, как коряга-топляк.

– Угу, осталось весла найти, – пошутил Жар.

На голоса забрехала собака, и, обогнув ивняки, спутники увидели грубо сколоченную из бревнышек пристань, возле которой стояли две хорошие лодки – старая плоскодонка в серебристых брызгах чешуи и новехонькая, узкая, как щучка, только что просмоленная. Выше по склону неровными рядами росла репа. По ее чахлому и неухоженному виду было ясно, что хозяин приземистой, едва заметной с воды избушки живет не с этого.

Поднявшись к дому, спутники увидели хорошо утоптанный и огороженный дворик, почти весь занятый развешенными сетями. Под крышей в пять рядов сохла рыба, зияя выпотрошенным нутром с щепками-распорками. Псина зашлась еще пуще, готовая удавиться на цепи, но отпугнуть незваных гостей. Из избы вышел широкоплечий угрюмый мужик и с вызовом уставился на белокосого, будто не замечая остальных: чего, мол, привел стаю в мои бирючьи угодья?

– Через реку возишь? – без обиняков спросил Альк. – Трое всадников.

Рыбак даже не удивился, только долго, задумчиво жевал нижнюю губу, и без того толстую и отвислую, прежде чем назвать цену. Рыске она показалась огромной, но Альк, подумав, кивнул. С таким начнешь торговаться – вообще откажется везти, еще и заложит.

– Только… это, ночью, чтоб речная стража не заметила, – предупредил мужик, получив задаток и слегка смягчившись. – Если туман ляжет, вообще хорошо будет.

– Ночью так ночью, – согласился саврянин. – Куда подходить?

– Да прямо сюда, – показал рыбак на причал. – Как луна взойдет, так и отчалим. Только морды и копыта коровам тряпками обвяжите, чтоб не мычали и днище не долбили!

Смеркалось. Небо и вода постепенно перецветали из золота в пурпур, а тот в глубокую темную синь.

– Проклятое комарье! – Жар так хлопнул себя по щеке, что голова мотнулась. Комар, зараза, успел вспорхнуть мигом раньше. – Даже гнус у этих саврян вдвое паскудней нашего!

– Мы ж еще не переправились, – удивленно возразила Рыска, тоже искусанная с ног до головы. Мошкары у реки расплодилось столько, что берег казался затянутым дымкой. Не вся она жаждала кровушки, но даже безобидная мелочь доставляла кучу неудобств: лезла в глаза и рот, укропной крошкой сыпалась в котелок – девушка сначала вылавливала ее ложкой, потом сдалась. Наваристей будет.

– Ну и что? Видать, долетают. У-у-у, чешется как! Чисто змея ужалила. – Вор принялся ожесточенно скрестись, разрисовывая кожу красными полосами.

– Отсосать яд? – иронично предложил Альк, останавливаясь и переводя дыхание. В ожидании ужина саврянин разминался с мечами. Босиком и без рубашки – выстиранные в реке вещи сохли на рогатинах у костра. Клинки порхали так быстро и четко, что комары на белокосого сесть не успевали – рубились на подлете. Доставалось как будто даже тени саврянина, рассыпающейся в клочья и снова собирающейся после его атак.

Рыска завороженно наблюдала за действом. Лицо у Алька было сосредоточенно-застывшее, работало только тело – и как! Смотрела бы и смотрела, спохватываясь, когда на кипящей каше начинали лопаться пузыри, обжигая брызгами застывшую руку с ложкой.

– Спасибо, пока не надо, – вежливо отказался Жар. – Подожду, пока пониже не укусят.

– Если змея цапнет в корпус, то все уже бесполезно, – невозмутимо возразил саврянин. – Только добить, чтоб не мучился. – Альк развернулся и коварно атаковал куст орешника. Побеги-трехлетки ссекались, как лучины, даже без хруста. Саврянин только успевал уворачиваться от падающих макушек. Последним аккордом Альк перерубил центральный ствол толщиной с руку, трижды кряду. Один обрубок подкатился к самому костру, Жар хозяйственно его подобрал и подкинул в огонь.

– Пойди вон на той сосенке потренируйся, – посоветовал вор. – Она горит жарче.

Белокосый покосился на деревце, но решил его пощадить, не пачкать меч смолой.

– Лучше бы с кем-нибудь в паре поработать.

– Ну давай я тоже мечом помашу, – больше в шутку предложил вор, понимая, что его поединок с Альком очень быстро превратится в догонялки.

– С тобой мне неинтересно, – презрительно отбрил саврянин, но в обращенных к спутникам глазах внезапно вспыхнул интерес. – А вот с ней…

– Да ну тебя! – растерялась Рыска. – Я отродясь меча в руках не держала.

– Так подержи. – Саврянин бросил ей тот клинок, что покороче. Девушка даже не попыталась его поймать, и меч, жалобно зазвенев, упал на траву.

– Альк, я не умею… – Рыска все-таки подобрала оружие. Ого, она и не представляла, что эта штука такая тяжелая!

– Неважно. Становись в позицию.

– В какую?

Мужчина похабно ухмыльнулся. Дожидаться пояснений девушка не стала, неуклюже скопировала его позу: правая нога впереди, меч вертикально вверх.

– Руку согни. – Альк шагнул вперед и поправил ее стойку. – Вот так. И после каждого удара возвращай клинок в это положение.

– Зачем?

– Затем, что из него удобнее всего парировать.

– Чего?

– Отбиваться. Гляди, вот основная «звезда»: сверху слева, сверху справа, так же по ногам и тычок в живот. – Альк наметил пять ударов. – Повтори, а я покажу, как отвечать.

– У меня сейчас каша пригорит! – попыталась отвертеться девушка.

– Стоять. – Саврянин мечом загородил ей дорогу. – Жар, помешивай. А ты начинай.

– Я все равно ничего не запомнила!

– Сейчас поработаем, и запомнишь.

– Зачем?!

– Ты разве не хочешь доставить мне удовольствие?

– Не хочу!!!

– Тогда защищайся, не то доставлю силой. – Альк взмахнул клинком. В четверть обычной силы и скорости, но Рыска все равно ойкнула и коряво отмахнулась. Меч зазвенел и чуть не вывернулся из руки.

– Альк, не надо! Я боюсь!

– Чего?

– Ну… – Девушка замешкалась. Конечно, всерьез Альк бить ее не станет, а себя задеть не позволит. Страха перед оружием Рыска тоже не испытывала; убить, как оказалось, и косой можно, и голыми руками. Пришлось со стыдом признаться себе, что самый честный ответ: «Боюсь, что ты смеяться будешь!» Но Альк, разумеется, об этом не узнал.

– Представь, что ты героиня своей сказки, – посоветовал саврянин. – Которая направо-налево чудищ крошит.

– Сравнил! – обиженно возразила Рыска. – Она-то колдовать умела.

– Ты тоже умеешь. Давай, бей меня сюда. – Альк похлопал левой ладонью по правому плечу.

Девушка занесла меч и остановилась:

– А вдруг попаду?

– Не смеши. – Саврянин легко отвел ее неуклюжий удар. – Теперь в левое. Ага. В бедро.

– В какое?

– Какое тебе больше нравится.

Рыска с досадой ткнула его в живот. Попыталась, точнее. Но Альк вроде остался доволен.

– Поняла? – спросил он, когда девушка закончила «звезду».

– Нет!

– Отлично, теперь я нападаю.

Рыска обреченно подняла меч, жалея, что за ним нельзя спрятаться целиком. Но на деле все оказалось не так страшно. Сверху слева – сверху справа – снизу слева – снизу справа – выпад. Знай подставляй клинок, как показали.

Хуже стало, когда Альк принялся коварно менять порядок ударов, ускоряясь с каждой серией. Рыска запуталась, наделала ошибок и вообще перестала соображать, как что парируется.

Саврянин остановился, поморщился:

– Да не на меч смотри, а на меня!

– Как же я его тогда отбивать буду?

– Так и будешь. С тобой ведь я дерусь, а не меч. Ты должна не замечать, а предугадывать удары – по моему лицу, позе, движениям. Меч – это так, краем глаза. Ну и на слух.

– Это как?

– Если звякнуло – все в порядке. А вот если чавкнуло, надо срочно проверять у кого, – серьезно пояснил белокосый. – И чего ты к земле приросла? Двигайся! Когда все тело работает, и рукам сподручнее.

– Там каша не переварилась? – с надеждой покосилась на котелок девушка.

Жар попробовал и сплюнул:

– Середка еще жесткая.

Альк отошел на несколько шагов, поманил Рыску пальцем: