— Да, чай не помешает.

Я нахмурилась. Что бы ещё сделать? Надо, наверное, придумать, что сказать всем домочадцам?

— Анфиса, скажите всем, что у нас случилось ЧП, — медленно начала, — допустим, что-то где-то украли…

— Но ведь не украли же? — всполошилась Анфиса.

— Нет, это просто предлог. Я не знаю почему, но мне кажется, пока не стоит разглашать такую новость…

— Вы правы. Вы абсолютно правы, Полина Владимировна! Я в вас ошиблась.

— В смысле?

— Неважно, — она махнула рукой. — Я позвоню всем и сделаю чай, а вы идите, идите.

— Иду, иду, — пробормотала я и вышла из кабинета. Надо сделать что-то, иначе я сойду с ума…

Но сойти с ума я не успела.

Когда я вернулась в гостиную, там уже стояла красивая, ухоженная женщина лет тридцати. У неё была короткая стрижка с мелированными прядками, макияж со скульптурированием и ногти со стразиками. Она подняла солнечные очки, украшенные Сваровски, и спросила:

— О, а где все? А ты кто?

— Я жена Андрея. А… вы?

— И я жена Андрея! — рассмеялась она слегка развязно. — Не сцы, бывшая!

Приглядевшись, я поняла — она выпивши! Бывшая Андрея качнулась на семисантиметровых каблуках и с улыбочкой сказала:

— А позови мне Андрея, дорогуша!

Ну пиздец!

Я выпрямилась настолько, насколько это было возможно, и ответила ей настолько нейтральным тоном, насколько смогла:

— Садитесь, пожалуйста, Андрей сейчас придёт.

И Андрей пришёл. Подтянулись и Марта с Козочкой с парка, а мой муж оглядел их, потом скривился при виде новоприбывшей и сказал:

— Кристи, вот честное слово, ты сейчас не в тему!

— А я никогда не в тему, Андрюшечка, — с усмешкой сказала та, усаживаясь на диван. — Разблокируй мою карточку, солнце!

24 мая, СПБ

Я физически ощутила, как Андрей напрягся. И, по-моему, даже выругался про себя. И была с ним согласна полностью. У нас тут несчастье, а этой нужны только бабосы на карточке!

Я шагнула к мужу и взяла его за руку. Андрей жестом успокоил меня и сказал тихо:

— Деньги скоро привезут.

— Это же, наверное, сколько чемоданов? — удивилась я.

— Неважно, малыш, — ответил он немного устало. Я просто прижалась к нему на секунду и, отстранившись, спросила громко:

— Все хотят чаю? Или кофе?

— Мне смузи, — откликнулась Козочка, не отрываясь от телефона. Марта отмахнулась:

— Всё равно. Зачем нас тут собрали?

— Так надо, не спорь, Марта, — сказал Андрей.

— Андрюша, так а что с моей карточкой? — встряла Кристина. — Разблокируй её!

— Я её не блокировал. Позвони в банк, уточни. И вообще… Надо аккуратнее деньги тратить.

— С чего бы банку блокировать мою карточку! И не буду я никуда звонить!

Андрей только лоб потёр и отвернулся, глухо ответил:

— Кристи, вали домой, только тебя тут для полного счастья и не хватало.

— Вот ещё! — с воодушевлением воскликнула та. — Им можно — и мне можно!

— Хочешь, я её домой отправлю, — шёпотом предложила я, но Андрей отмахнулся:

— Главное сейчас — это Прасковья. Пусть сидит, пусть дурью мается, не обращай внимания.

— Хорошо, — покладисто ответила я ему.

— Пойду заберу деньги. А, и где Василиса?

Он оглянулся на Марту. Та пожала плечами:

— В колледже ещё.

— Я пошлю Колю встретить её и привезти сюда.

Он вышел из дома, а я со вздохом повернулась к «гарему» и улыбнулась:

— Я распоряжусь подать чай, кофе и смузи.

В смузи мне очень захотелось плюнуть. Но я сдержалась. И даже почти не злилась на Марту. Всё-таки она самая адекватная из бывших. А вот кофе захотелось опрокинуть на Кристину. Я этого опять-таки не сделала, потому что здраво рассудила: принятый внутрь он отрезвит лучше, чем принятый снаружи.

Кристина глотнула кофе, поморщилась и сказала Козочке:

— Нет, представь, я хотела купить коллекционное вино, а карточка заблокирована. Конечно, я сразу сюда!

— Зачем тебе коллекционное вино? — удивилась Козочка. — Ты же его бутылками глушишь! Какая разница, какое глушить — за двести баксов или за двадцать?

— Много ты понимаешь, малолетняя дурочка! — высокомерно фыркнула Кристина. — Я же не алкоголичка какая-то, чтобы покупать дрянь!

— Да? Ну ладно, ладно, — Козочка сделала невинное лицо. А я порадовалась, что не плюнула в смузи. Впервые мы в чём-то согласны…

Вернулся Андрей, которого сопровождал молодой человек в костюме и с двумя чемоданчиками. Мой муж сразу подошёл ко мне и обнял коротко:

— Я поехал. Они звонили. Сейчас обменяю деньги на Пашку, и мы вернёмся домой.

— Будь осторожен, Андрюш, — жалобно попросила я, касаясь губами его щеки. Он погладил меня по плечу и обернулся к бывшим:

— Девочки, Прасковью похитили. Я поеду отдам выкуп, а вы сидите здесь и никуда не суйтесь. Когда Василису привезут, пусть тоже сидит дома. И, конечно, никаких журналистов, понятно?

— Как?

— Кто?

— Когда?

— Девочки, всё потом, — он мотнул головой и быстрым шагом вышел. А я осталась на растерзание трёх пар глаз, которые смотрели на меня вопросительно. Сглотнув, я сказала им всем:

— Я ничего не знаю.

Стёпку не сдам. Они его съедят живьём. А так пусть сами варятся в своих вопросах, а я вот лучше пойду с мальчиком ещё какао выпить…

— Стой, Полина! — позвала меня Марта. — Стой, подожди.

Он вскочила и последовала за мной на кухню. Я только глаза закатила, но Марта вполголоса сказала:

— Не хочу сидеть с этими… Пошли тяпнем по пятьдесят коньяка. Думаю, тебе это сейчас так же нужно, как и мне.

— Я не могу, — ляпнула и прикусила язык. Марта подняла красиво выщипанные брови:

— Чего это? А-а-а, так ты уже беременна?

— Да тише ты! — разозлилась я. — Андрей ещё не знает!

— О, как раз сюрприз будет, когда Пашка вернётся… — Марта вздохнула и добавила: — Ладно, я коньяк, а ты сок.

Стёпка снова сидел на кухне, допивая ещё одно какао. Я подошла, обняла его за плечи, спросила:

— Ну, как ты?

— Нормально, — пробормотал мальчик. — Они же вернут Пашку?

— Конечно, вернут! Не могут не вернуть! Андрей повёз им деньги, обменяет на Прасковью, и всё будет в порядке.

— Варя, плесни мне коньячка, а Полине сока, — вяло распорядилась Марта. Варя подняла брови, глядя на меня. Я кивнула. Молодец, Варюша, поняла, кто в доме хозяин!

Через час я уже начала знатно беспокоиться. А вдруг что-то случилось непредвиденное? Вдруг обмен не состоялся? Или вообще… Андрея убили… Я постоянно держала телефон в руке, рассудив, что или муж, или кто-то свяжется со мной, если ситуация выйдет из-под контроля. Но телефон молчал. А может позвонить самой? Нет, не буду, ещё помешаю, а потом буду винить себя всю оставшуюся жизнь!

Так я нервничала тихо сама с собою, пока дом жил своей жизнью. А ещё через полчаса услышала, как приехал Андрей. Выбежала из кухни, ища глазами Прасковью, но не нашла. Андрей был в полном раздрае. Не обращая внимания на бывших, которые всё сидели в гостиной, растерянно обратился ко мне:

— Полина, они не отдали мне Пашку…

— Как это?

Сердце упало, ухнуло в пятки. Мне стало трудно дышать. Как будто под дых ударили…

— Взяли деньги и всё… Что нам теперь делать? Я ждал, что они позвонят, но…

— Вызывать полицию, — решительно ответила я, взяв мужа за руку. — Надо было сразу, но теперь уж как есть.

— Они убьют её! — напомнил Андрей. На него было жалко смотреть. Но я отринула жалость и твёрдо повторила:

— Звони в полицию. Другого выхода нет.

Полиция приехала очень быстро. Было их трое, но мне показалось, что дом наводнили сотрудники в форме и без. Один из них быстро отделил всех бывших по разным комнатам и отобрал все телефоны. Меня попросили — очень вежливо — пройти в кабинет Анфисы. С Андреем остались беседовать двое других сотрудников. А я нервничала одна.