— Соедините меня с Голубковым, — приказал он. Водитель набрал номер и передал телефонную трубку подполковнику.

— Добрый день, подполковник Горобец беспокоит. Вы знаете, Константин Дмитриевич, что во время покушения на Хусаинова Пастухова не оказалось на месте?

— Не знаю, но догадываюсь, — спокойно сказал Голубков. — Он мне из госпиталя звонил.

— Из госпиталя? — искренне удивился Горобец. — Какого, к черту, госпиталя? Знаете, я требую немедленно отстранить его группу от охраны!

— Кто защитил клиента от пули?

— Мухин.

— Но Мухин — это ведь человек Пастухова. А вы говорите — отстранить! Послушайте, Горобец, вы с этими парнями впервые работаете, а я уже который год. Они свое дело знают. Если Пастухова в момент покушения не было на даче, значит, он занимался важным делом. Более того, я уверен, он в это время решал вопросы, связанные с безопасностью вашего клиента. Не мешайте ему, и все будет хорошо.

— Но, товарищ полковник, операцией руковожу я, а не… — начал было Горобец, но в трубке раздались короткие гудки.

Подполковник досадливо поморщился, вздохнул. Оглянулся на Пастухова, присевшего на корточки рядом с машиной. Вроде бы изучал пробоины, а сам исподтишка наблюдал за подполковником.

Горобец потоптался на месте, нерешительно подошел к нему. Пастухов поднялся, демонстрируя воинскую выучку.

— Я отменяю свой приказ, но чтобы больше такого не…

— Не повторится, — пообещал Пастухов. — Клиент будет под надзором даже в момент отправления естественных надобностей. — И щелкнул каблуками, подлец!

Кирилл проснулся от попискивания электронного будильника. Взглянул на циферблат и сладко потянулся. «Подъем!» — скомандовал сам себе, щелкнул пультом музыкального центра и отправился в ванную, мурлыча под нос шлягер «Я сошла с ума».

Вчера он проводил Светку до метро — дальше она не разрешила, сказала: в целях безопасности. Неужели все так серьезно? В конце концов, он сделал вид, что поверил ей насчет Злотникова, но сомнения у него все же остались. Почему, например, Светке не пожить у него, пока родители на даче, а не у какого-то там Злотникова? Там она, видите ли, чувствует себя в безопасности. А с ним, получается, нет? Что ни говори, а как-то обидно.

Кирилл, мурлыча под нос песенку, почистил зубы, побрился. По утрам он не завтракал. Стакан теплой воды с чайной ложкой меда и пятью каплями лимонного сока — и все! Вычитал в какой-то книге, что спросонья организм не нуждается в пище, да и для здоровья легкое голодание полезно. О своем здоровье Кирилл заботился всегда. Он в течение пятнадцати минут покрутил педали на велотренажере, а еще через десять собрался на работу.

Держа наготове ключи, он открыл входную дверь. На площадке стояли двое парней, на вид им лет по двадцать. Один был в бейсболке, другой бритый наголо.

— Здравствуйте, — автоматически кивнул им Кирилл.

— До свидания, — сказал бритоголовый и, слегка присев, ударил Кирилла под дых.

Кирилл, совсем не ожидавший такого, согнулся пополам, хватая ртом воздух. Ключи выпали из его руки.

— Дыши глубже, — сказал бритоголовый и втолкнул Кирилла назад в квартиру. Парень в бейсболке поднял с пола ключи, огляделся и вошел следом. Дверь захлопнулась.

— Что вам надо? — прохрипел Кирилл, превозмогая боль.

— Шоколада! — На этот раз бритый нанес ему профессиональный удар в челюсть. Кирилл рухнул на пол в прихожей.

— Уау, классный удар! — рассмеялся напарник.

— Считай до десяти, — заржал бритоголовый и направился на кухню. Увидел электрочайник, взял его и полил из него Кирилла. — Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся мудацкая страна…

От горячей воды Кирилл пришел в себя. Ему показалось, что у него сломана челюсть, настолько острой была боль.

— Пожалуйста, все берите, только не бейте больше, — запричитал он, боясь подняться с пола.

— Мы тебя еще не били, чмо. Это разминка. Когда я начну бить, ты не так запоешь. Ползи, гнида, в комнату!

Кирилл послушно пополз на четвереньках в гостиную — бритоголовый не удержался, дал ему пинка:

— Встать!

Кирилл поднялся, пытаясь руками прикрыть живот.

— Руки по швам! — скомандовал бритоголовый.

Как только Кирилл опустил руки, он тут же получил очередной удар в живот. На этот раз ногой. От удара он отлетел к стенке и ударился спиной о журнальный столик. Взвыл от боли. Лежал, боясь подняться.

Парень в бейсболке присел над ним.

— Ты Светлану Корниенко знаешь? — спросил он тихо.

— Нет, — пробормотал Кирилл, испуганно глядя на парня.

— Разминка не пошла на пользу, — сказал бритоголовый. — Придется приступить к основному комплексу упражнений.

— Погоди! — остановил его напарник. — Как же так, свою невесту и не знаешь? — Он вынул из кармана рубахи фотографию, на которой Кирилл был изображен вместе со Светланой. — Узнаёшь ее?

Кириллу пришлось кивнуть.

— Ну и где же она?

— Не знаю.

Бритоголовый больно пнул Кирилла в бок:

— А если подумать?

— Честное слово, не знаю! У нее что-то случилось. Она от меня скрывается.

— Ай, беда какая — скрывается! — Бритоголовый сочувственно покачал головой. — Сейчас будем вместе искать. — Он достал из кармана большой складной нож, принялся ловко вертеть его между пальцами. — Сейчас шкурку с падлы снимем.

Бритоголовый сказал это таким тоном, что Кирилл понял — не шутит.

— Не надо, пожалуйста, не надо! — завыл он, испуганно глядя на лезвие.

— Ты нам скажи, где она, мы тебя больше обижать и не будем, — ласково пообещал парень в бейсболке.

— У Злотникова она живет. Семен Злотников, кличка Артист. Где именно — не знаю. Честное слово, не знаю! Она не сказала! У меня только телефон есть!

— Давай!

Дрожащими руками Кирилл вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку, протянул парню в бейсболке. Тот полистал книжку, удовлетворенно хмыкнул, сунул ее в карман.

— Неужели это все, что ты можешь нам рассказать про свою невесту? — Бритоголовый провел тупой стороной лезвия Кириллу по горлу.

— Нет-нет! Раньше она на Фурманном жила. Восемнадцатый дом. Квартира тридцать четыре. Из Ярославля она. И родители ее там живут. А она квартиру снимает…

— А ты не пидор? — неожиданно спросил бритоголовый.

— Нет-нет, что вы! Я нормальный.

— Ну ладно, тогда живи, гнида! — С этими словами бритоголовый ударил Кирилла в переносицу с такой силой, что у него из носа хлынула кровь. Напоследок он поднял с пола телефонный шнур, перерезал его ножом. Приказал:

— Уходим! — Уже у входной двери деловито спросил у напарника: — Может, этой суке трусливой страдания облегчить?

— Не надо, — энергично замотал головой парень в бейсболке. — Он теперь пуганый, молчать будет.

Следователь прокуратуры Адриано ди Бернарди открыл глаза и понял, что лежит в каком-то узком ящике. Лежать было очень неудобно — даже ноги не вытянешь. Первой мелькнула мысль, что он находится в гробу — русская мафия его похитила и теперь собирается похоронить живьем. Но тут он услышал голоса, снизу что-то загромыхало, ящик дернулся, и Адриано догадался, что это не гроб, а скорее ящик для багажа, и его везут куда-то в поезде. Он поднял руки и попытался поднять крышку. Крышка не поддавалась. Тогда следователь стукнул по ней кулаком, и крышка поднялась. Итальянец зажмурился от яркого света.

Через несколько секунд, когда глаза привыкли, он сумел различить двух мужчин, склонившихся над его ящиком. Оба были в форме проводников, оба как две капли воды походили на того человека в порту, который так больно ударил его в живот. Они смотрели на него и о чем-то тихо переговаривались. Бернарди уже привык к русскому языку, он даже понимал некоторые слова. Но это был не русский язык.

Проводник показал жестом, что Адриано должен вытянуть левую руку. Итальянец отрицательно замотал головой и забормотал: «Но-но-но!..» И тогда другой проводник наставил на него пистолет. Бернарди испуганно вытянул руку и тут увидел, что локтевой сгиб у него испещрен точками от уколов. Значит, пока он был без сознания, ему постоянно что-то вводили! Сколько же времени он пролежал в таком состоянии? Сутки, двое? А может, трое? Проводник у него на глазах наполнил шприц бесцветной жидкостью из пузырька и очень ловко ввел иглу в вену. Потом что-то грозно сказал ему, и крышка снова опустилась.