Все переглянулись. Полицейский улыбнулся, но начальник так строго посмотрел на него, что тот притворился, будто закручивает себе ус.

- Андреа Брамбилла, в вашем показании вы говорили, что во вpeмя обхода универмага вместе со своими подчинёнными Антонио Босси и Чезаре ди Витторио вы не заметили присутствия детей, - не так ли?

- Да, именно так, - подтвердил Брамбилла, - но, к счастью, дети были в универмаге и спасли нам жизнь.

- Ну, ребята, признавайтесь, где вы скрывались? - задал вопрос начальник.

- В молочных бутылках, - не задумываясь. Ответил Мантеллина.

Все засмеялись.

- Где, где? - переспросил полицейский.

- Там стояли молочные бутылки, - несколько смутившись, произнёс Аугусто.

- О, только теперь до меня дошло! - воскликнул один из сторожей. - Шалун забрался в холодильник! Вот это да!

- А ты где спрятался? - спросили у Джанджи.

- Там, где я был, стояли метёлки, и от них Том всё время чихал. Я даже завязал ему морду шарфом, чтобы он не залаял.

- К счастью, потом он всё-таки залаял, - сказал Антонио Босси, - иначе мы никогда не услышали бы, как вошли проклятые воры.

- Ах, значит, это пёс поднял тревогу?

- Так точно; именно это удивительно умное животное, которое соображает не хуже другого человека.

- Тогда объясните, - что вы собирались делать ночью в универмаге?

Легко сказать «объясните»! Не так-то просто объяснить поступки, которые в глубине души мы и сами не в состоянии себе объяснить.

- Им хотелось поиграть, вот и всё! - раздался голос Брамбиллы, который всё понял.

- Сколько вам заплатили бандиты за то, чтобы вы проникли в универмаг, а потом открыли им дверь? Признавайтесь живо, - нам ведь и так всё известно ...

- Бах! Бах! Они стреляли! - сказал Джанджи, до сих пор не опомнившийся от отчаянной перестрелки. Мальчик безумно боялся выстрелов ещё с того времени, когда убили его отца и мать.

- Тури! - позвал он и принялся плакать.

- Да оставьте вы ребёнка в покое! Разве вы не видите, что бедняжка смертельно устал? - вступился Андреа Брамбилла.

- Если бы они не бросили на меня Лоллобриджиду, сейчас я лежал бы в покойницкой. Они ведь спасли мне жизнь! - сказал Босси.

- Кого они на вас бросили? Лоллобриджиду? - удивился начальник.

- Да, у нас во втором этаже выставка женского готового платья, а манекены сделаны с наших киноактрис. Так вот, дети столкнули вниз манекен Лоллобриджиды и тем самым предупредили Босси, что у него за спиной бандит, - объяснил Брамбилла.

- Извините, синьор начальник ... - нерешительно произнёс полицейский.

- Опять журналисты?! Я выгоню их отсюда, - понятно?!

- Так точно. Но на сей paз вас спрашивают какие-то двое: мужчина и женщина. Они говорят, что ходят по всем полицейским участкам в поисках двух ребятишек и собаки ...

- Ну и что же?

- Вот я и подумал, не разыскивают ли они этих малышей?

- Пожалуй. Введи их сюда.

У Тури кровь прилила к вискам, когда он увидел детей, сидящих перед письменным столом начальника полиции. Синьора Пьерина, обливаясь слезами, бросилась целовать Джанджи, а Том запрыгал вокруг неё, словно сумасшедший.

- Хорошо, нам всё ясно. Но разве вы не знаете, что нельзя пускать детей гулять одних, да ещё с собакой без намордника?! А вдруг она укусила бы кого-нибудь?

- Том не кусается! - закричал возмущённый Джанджи.

- Сам ты кусаешься, начальник! - воскликнул взбешённый Мантеллина.

Полицейский схватил Аугусто за плечо, закрыл ему рот рукой и испуганно огляделся по сторонам.

- Что он сказал? - спросил начальник.

- Извините, синьор начальник, но я не разобрал, - ответил ефрейтор. Затем он придвинулся ближе к Мантеллине и прошептал: - Молчи, пострел, не то тебя посадят в кутузку, понятно?

- Вам придётся заплатить пять тысяч лир штрафа за то, что дети привели в универмаг собаку без намордника, - объявил начальник.

Тури смутился.

Пять тысяч лир! Где он их возьмёт?

- Может быть, на сей раз вы простите детей. Намордник, у собаки есть, и она зарегистрирована по всем правилам. Аугусто, ты не знаешь, куда девался намордник, а?

Мантеллина вытащил намордник из кармана.

- Вот видите, у собаки намордник есть? - обрадовался Тури.

- Намордник у неё действительно есть, но не надет.

- Штраф пять тысяч лир, - произнёс начальник тоном не допускающим возражений.

Тури упал духом.

Тогда синьора Пьерина Ченте, вдова Марки, открыла старую сумочку и вытащила оттуда зелёную бумажку.

- Я захватила с собой деньги на всякий случай, - сказала она, как бы извиняясь.

Когда вышли из полицейского участка, фонари ещё горели в тумане, он окутывал дымкой собор и раскинувшуюся перед ним старую площадь.

Прислонившись К стене серого пятиэтажного дома, Карчофо ждал, когда кончатся уроки. Прозвонил звонок, и тут же появилась шумная ватага школьников: они кидали друг в друга сумками и грозно размахивали линейками.

Впереди шли двое с тетрадками в руках и раскрытыми портфелями под мышкой.

- Ох, и трудная же сегодня была задача! - вздохнул один из них.

- А на дом задали ещё труднее! - поддержал его другой.

И тут, откуда ни возьмись, к ним подошёл Карчофо.

- А что ты мне дашь, если я тебе тут же её решу? - обратился он к одному из мальчишек.

- А ты из какого класса? - спросил его тот.

- Из третьего, - без малейшего колебания ответил Джузеппанджело и мысленно произнёс: «Святая Розалия, прости, но видишь, я вынужден врать!».

- Ты сделаешь её подробно и к каждому действию поставишь вопрос?

- Конечно! - ответил невозмутимо Карчофо.

- А как я узнаю, что ты решил её правильно?

- Я учусь в третьем классе; такие задачи мы давно уже проходили.

Мальчуган пошарил в кармане и предложил:

- Пятьдесят лир; хватит?

- Нет, не пойдёт, слишком мало. Ты ведь потом можешь дать её списать другим. - Карчофо кивнул в сторону второго мальчишки. - Я не делаю двойной работы за полцены ...

Школьники переглянулись.

- У меня есть только пятьдесят лир, а у тебя? - спросил мальчуган своего одноклассника. Тот достал из кармана пригоршню мелких монет, подсчитал их и сказал, обращаясь к Карчофо: - Я тоже могу дать тебе пятьдесят лир, итого ты получишь сто, хорошо?

- Ладно, давай! - согласился Карчофо.

Наточив как следует и без того острый карандаш, Джузеппанджело подложил под тетрадку портфель и безо всяких затруднений решил задачу. Затем он сунул в карман заработанные деньги и со всех ног помчался к другому углу огромного здания школы, которое занимало целый квартал.

За пятнадцать минут Карчофо написал сочинение на тему «Самое прекрасное воспоминание моей жизни» и положил в карман ещё сто лир.

Написать сочинение труднее, чем решить задачу, к тому же, поди знай, какое самое прекрасное воспоминание у этого болвана! Да, тут пришлось пошевелить мозгами!

Конечно, если бы Карчофо удалось поступить в школу, его дела пошли бы куда лучше, - он выполнял бы домашние задания для всех и зарабатывал бы много денег, а в теперешних условиях, решая задачу для одного, он упускал возможность написать сочинение другому и наоборот.

Но Джузеппанджело Барони, по прозвищу Карчофо, обладал одним замечательным свойством: он никогда не падал духом.

Получив сто лир, он прямёхонько отправился на почту где купил листок бумаги, перо, конверт и марку.

Если Карчофо идёт на почту, - значит, у него возникла какая-то блестящая идея; и он собирается писать своему крёстному отцу - Джузепп Анджело Кастронуово.

«Уважаемый крёстный», - начал своё послание Карчофо, старательно выводя каждую букву и от усердия даже высунув язык. Он писал, примостившись в уголке крохотной комнатушки синьоры Пьерины. Сюда его пригласила Розалия: теперь она каждый день помогала тётушке Пьерине - подрубала простыни и присматривала за всеми, кто входил и выходил из дому.