Пути отступления! От кого убегать, если можно всех убить?
Улицы Тира не устраивали. Он приглядывался и принюхивался, выискивая магию, оценивал охранные системы соседних домов, количество стражи и собак, высоту глиняных оград, усыпанных по верху осколками стекла.
Впрочем, намеченная им дорога Казимиру понравилась. Предстоял этакий стипль-чез, бег с препятствиями по сильно пересеченной местности.
Князь уже успел оценить вооружение здешней стражи и пришел к выводу, что Тир не так уж и не прав. Если на прямой облаченные в кольчуги, вооруженные луками и ятаганами стражники еще имели шанс хотя бы выстрелом догнать убегающих, то по-кошачьи скакать по заборам и крышам – нет, это не для них.
В завершение прогулки, уже почти в полдень, когда народ стал исчезать с узких улиц, прячась в тени деревьев и под навесами дукканов, Тир перехватил в переулке совершенно незнакомую женщину в синей чадре.
– Пойдем, – сказал он ей.
И она пошла. Ни слова не говоря, ни единого вопроса не задав. Заговорила, только когда добрались они втроем до небольшого пустыря, судя по всему – остатков недавнего пожарища. И здесь женщина стала отвечать на вопросы. Она оказалась старшей служанкой в доме Моюма, первой помощницей ключника, и хотя номинально отвечала только за женскую часть дома, в действительности знала, кажется, все и обо всем.
Во всяком случае, все, что нужно было Тиру.
Казимир и представить не мог, сколько всего считает необходимым выяснить его подельник, прежде чем приступить к собственно убийству. Он вникал – это было интересно. Внимательно слушал вопросы и ответы. И к концу беседы стал довольно отчетливо представлять себе, где и как придется работать. План дома, входы и выходы, двор, расположение стражи.
– Есть у тебя вопросы? – поинтересовался Тир.
– Есть. Как ты с ней договорился?
– К ней вопросы есть?
«К ней» вопросов не было.
– Иди, – сказал Тир женщине, спокойной, как будто не она только что выболтала все, что можно, и все, что нельзя, – забудь о встрече и о разговоре. Ты никогда не видела нас.
– Да, господин. – Она поклонилась и ушла семенящей походкой. Тут все женщины семенили. Все-таки неудобная у них одежда.
А Тир, значит, еще и гипнотизер. Казимир никогда не видел гипноза в действии, теперь увидел. Решил, что не мешало бы научиться.
– Ну вот, – подытожил Тир по-русски, – главное мы выяснили: из дома Моюм Назар не выходит. Разве что по приглашению эйра. А чтобы подделать приглашение, нам нужны люди, которые набили на этом руку. Выходов на таких людей у нас нет. Какой отсюда вывод, Казимир?
– Надо самим идти к Моюму.
– Молодец. Но для начала мы пойдем в тень, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Значит, слушай сюда, светлый князь, внутрь дома я пойду один…
Он все рассчитал верно. «Колдун, способный взывать к злым духам», уж, наверное, не удивится, если злой дух заявится к нему без вызова. Испугается, да, может быть. Но это маловероятно. Не испугался же Пардус. Точнее, испугался, но не сразу. Пардусу Тир угрожал. Угрожать Моюму он не собирался.
Поздно ночью он, не скрываясь, подошел к дому звездочета и громко постучал в ворота. Знал, что охрана не удивится гостю: когда только не ходили к Моюму Назару посетители с самыми разными нуждами.
В это время, в четвертом часу утра, колдун уже укладывался спать. Самое время для визита. Получасом позже, и не впустят – спит хозяин. Получасом раньше, и хозяин, еще не настроившийся на сон, будет слишком бодр для того, чтобы убийство прошло быстро и безопасно.
В ворота Тира впустили, не задавая вопросов. Моюм Назар не держал гостей на улице подолгу. К нему приходили только по делам, а о делах говорят в доме, подальше от чужих ушей и чужих любопытных глаз.
За спиной, громко щелкнув автоматическим замком, захлопнулась калитка. Вместе с щелчком замка затянулась брешь в силовом контуре непонятного назначения, окружающем дом. Пламя факела, закрепленного возле воротных петель, – слишком близко, по мнению Тира, – метнулось, как от сквозняка, и стало синим.
В этом синем свете мрачным и зловещим показался узкий коридор, начинавшийся сразу от ворот. Черными пятнами стали ковры на стенах, низко нависли потолочные балки. Охранник, с длинным ножом на поясе, впустивший Тира внутрь, тоже стоял слишком близко, загораживая путь. Но это было как раз неплохо.
– Пропусти меня к хозяину, – приказал Тир, поймав взгляд черных внимательных глаз.
Он почувствовал сопротивление. Человек не спешил выполнить его приказ. Человек колебался. Он не должен был колебаться…
– Пропусти меня к хозяину, – повторил Тир.
– Оружие… – медленно и трудно произнес охранник, протягивая руку. – К господину нельзя с оружием…
– У меня нет оружия, – сказал Тир.
Вот это сработало. Человек отступил в сторону.
Тир прошел мимо, чувствуя себя тем спокойнее, чем дальше от него становился факел.
Коридор заканчивался небольшой квадратной комнатой, где всегда находились двое охранников и откуда можно было продолжить путь в двух направлениях: направо – к хозяину и прямо – в зал, выходящий окнами во внутренний двор. В этом зале полагалось дожидаться появления Моюма, вести себя смирно и, по возможности, не скучать.
Именно сюда, если следовать правилам, о которых рассказала пойманная днем служанка, должен был проводить Тира один из охранников. Тир обошелся без провожатого, и в зале ожидать не собирался, но был неприятно удивлен тем фактом, что в комнате не оказалось ни одного человека. Он, однако, ни на секунду не поколебавшись, пошел направо, самоуверенный и наглый. Злой дух в своем праве – это не тать в ночи, надо понимать разницу! Тир разницу понимал. Синее пламя в факелах, взбесившиеся тени, мечущиеся вне зависимости от расположения источника света, невесть откуда взявшиеся сквозняки – дом давал знать хозяину, что прибыл недобрый гость. Дома всегда себя так вели – настоящие дома, те, которые «моя крепость». На Земле было точно так же. Только на Земле немного нашлось бы людей, способных правильно истолковать предупреждения своего дома.
А Моюм истолковал правильно.
Вооруженная охрана нужна была ему для защиты от людей. От злых духов звездочет способен был защитить себя сам. Потому и приказал охранникам убраться подальше с пути незваного гостя – берег своих слуг. Потому и не вышел навстречу, ожидая, пока злой дух сам придет к нему. В его лабораторию – в место силы, или как там оно называется, Тир был не силен в оккультной терминологии.
Он отодвинул тяжелую занавесь на входе в хозяйскую часть дома. Вдохнул пахнущий благовониями воздух.
Магия была здесь повсюду, даже мебель, даже серебряная посуда и драпировки на стенах – все излучало, и все по-разному. Впрочем, Тир в этой обстановке чувствовал себя комфортно. Потоки энергии были хороши и «на ощупь» и на вкус… Моюм Назар, похоже, не стеснялся при случае и зарезать кого. Прямо в доме. Да и резал не просто так. Отголоски чужих страданий Тир впитывал кожей, и это было несказанно приятно. Все равно как очутиться рядом с жертвенником, где еще не остыла кровь.
Звездочет оказался высоким и мощным, этакий экзотично одетый тяжелоатлет в самом расцвете сил. Он сидел в центре круглой комнаты, неподвижный, величественный и спокойный. Макушку прикрывала бархатная шапочка. Длинные черные волосы лились по темно-синему с алой вышивкой шелковому облачению, а руки, сложенные на коленях, терялись в широких рукавах.
Измитцы были преимущественно русыми и сероглазыми, и Моюму, так резко отличающемуся от земляков, с его-то волосами, смуглой кожей, горбатым большим носом, сам бог велел податься в колдуны. Причем – в настоящие.
Стены комнаты были украшены впечатляющим дисгармоничным орнаментом. Узор, разумеется, тоже нес в себе магию. Или магии. Воздух гудел, как возле трансформаторной будки, а кожу покалывало электричеством.
Моюм даже не встал навстречу Тиру. Взгляд встретил взглядом. Бестрепетным и властным. И приказал:
