Усилием воли выбросив ненужные сейчас мысли из головы, я сосредоточился на ближайших целях, ибо добрался до места. Можно было в разы быстрее добраться на электротакси или ином транспорте, но я предпочел сэкономить деньги на обратный путь. И хотел по пути присмотреться к ситуации на станции.

Свернув, я оказался у самого входа в Полумесяц.

Некогда, в те далекие и оказавшиеся слишком короткими времена благоденствия Невезухи, здесь находилась территория отдыха выглядящая как огромный полумесяц тянущийся вдоль внешнего края станции. Раньше здесь тянулись сплошные окна обозрения, открывающий вид не только на космос, но и на подлетающие к станции космические суда. Настоящая бесконечная карусель из самых различных кораблей включающих полную подсветку при подлете. Я видел старые фотографии. Красивое было зрелище. Сейчас космос пуст и безжизнен, лишь изредка лениво мигают звезды. Зона отдыха из места отдыха незаметно превратилась в место ожидания, где оказавшиеся не у дел специалисты и неквалифицированные работяги со смутной надеждой ждали корабль, означающий работу. А затем место отдыха превратилось в место кустарного ремесленничества, где люди в ожидании несбыточного чуда коротали время, мастеря поделки из подручного материала. Еще спустя годы Полумесяц превратился в грязную рабочую зону. Изысканную классическую музыку сменил стук и визг рабочего инструмента. От богатых интерьеров не осталось и следа. Пострадавшие огромные обзорные окна закрыли прочными заслонками, лишь кое-где остался вид на космос, но на него никто давно уже не смотрел — некогда, надо работать.

Здесь мастерили все. Работали на заказ. Чинили электронику и механизмы. Делали мебель. И еще много чем занимались. В юности я мечтал найти здесь постоянное рабочее место, но мечтам сбыться было не суждено. Сейчас же я зашел сюда совсем не из желания найти работу или совершить покупку. Мне был нужен конкретный человек прозябающий в нищете и перебивающийся от одного крайне редкого заказа к другому. И как не кощунственно было так думать, сейчас я был даже рад его бедности. Это позволяло мне надеяться на положительный ответ. Но не только ради своей выгоды. Этого старого русского мужика я знал с детства и был бы рад помочь ему хоть чем-нибудь. Теперь мне представился такой шанс.

Вафамыч — именно так все называли нужного мне человека — обитал у внутренней стены Полумесяца. Здесь же он и работал. Как и ожидалось, я добрался до искомого места без неожиданностей. Но затем она меня все-таки настигла, причем совсем с неожиданной стороны. Сначала я увидел Вафамыча во плоти — той что осталось. Издали казалось, что к стене прислонилась самая настоящая мумия, настолько исхудал старик. Черт… мы не виделись всего месяц, а он так разительно изменился…

Но неожиданность заключалась в другом. Как только старик увидел меня, на его лице возникла путаная смесь эмоций. Страх, облегчение, подспудная радость. Я никак не мог ожидать, что мой старый знакомый испугается меня.

— Тим… — едва слышно просипел Вафамыч — Вот ты и пришел. Ну и Слава Богу! Помолиться дашь?

— Вафамыч, ты о чем? — с искренним удивлением спросил я — Помолиться?

— Перед тем как ты вынесешь приговор — бледно улыбнулся страшно исхудавший старик — Я недолго.

— Да о чем ты говоришь? Я не собираюсь тебя убивать! Да и с чего бы?

— Так ты ведь теперь Гросс… самый настоящий. А я смертник. Так даже лучше — лучше уж от знакомой руки уйти, чем от кого-то другого. И деньги тебе всегда пригодятся, я-то ведь знаю, как тебе поголодать пришлось.

— Ты смертник?! — пораженно выдохнул я вполголоса — Черт! Вафамыч, я не по твою душу пришел! Я пришел за тобой — хочу предложить тебе работу. Я даже и не знал, что ты приговорен к расщеплению! Черт! Вот весело!

— Я не нашел упоминания о Вафамыче в криминальной базе данных — проинформировал меня все слышащий Лео — Но возможно это было очень давно… и что теперь будешь делать, Тим?

— То же что и собирался! — отрезал я — Вафамыч, тебе работа нужна?

— Ты еще спрашиваешь — прошамкал старик — Если и взаправду убивать меня не будешь…

— Вафамыч, я не знаю, за что тебя приговорили, но ты мне об этом обязательно расскажешь — с заминкой произнес я — Если ты детоубийца или насильник…

— Что ты! Что ты! — Вафамыч размашисто осенил себя крестом — Убийство — да! Но детей аль женщин никогда пальцем не трогал!

— Расскажешь по прибытию — велел я — Пятый на ходу?

— На ходу! На ходу родимый! — с проснувшейся надеждой на благоприятный исход и на получение работы закивал старик — Движется не так чтобы шибко, но работает кормилец мой! Работает! Вот только уж пару недель как работы и не было… думал до следующего утра не дотяну. Тим, родимый, а кормежка входит, аль за свой счет?

— Почти полный социальный пакет. Включающий в себя проживание — улыбнулся я — Давай, Вафамыч, выводи Пятого. А я пока пикап вызову.

— Бульон! Горячий бульон! — протяжно прокричал бродячий торговец с небольшой тележкой с двумя баками. Заметив, как судорожно дернулся кадык на морщинистой шее Вафамыча я подошел к зазывале.

— Большой стакан бульона.

— Натуральный крысиный или концентратный, дружище? — обрадовался началу торговли мужик.

— А какой посоветуешь? — осведомился я.

В этот момент торгаш заметил закрепленный у меня на поясе игольник и, ненадолго зависнув, с заискивающей улыбкой ответил:

— Лучше возьми концентрат, друг. И покрепче и посвежее.

— Уговорил — кивнул я — Сколько?

— Только для тебя — три кредита.

Расплатившись, я получил взамен одноразовый пол-литровый пластиковый стакан с вкусно пахнущим бульоном и незамедлительно отдал его Вафамычу.

— Вот спасибо! — вытянув левую, странно изогнутую руку, старик неловко принял стакан и тут же отхлебнул бульона. Правая рука была нормальной, но похвастаться могла лишь тремя пальцами — большой и указательный отсутствовали.

Не став смотреть на жадное и громкое насыщение оголодавшего Вафамыча, я нашел в брасе нужный телефонный номер и, услышав быстрый ответ, распорядился насчет пикапа, как назывались электро-такси с открытым грузовым отсеком или тележкой.

За моей спиной послышался громыхающий звук, к Вафамычу медленно подкатил весьма странный на вид агрегат. Тяжелые металлические гусеницы удерживают нечто вроде пузатого бочонка с тремя разномастными камерами наверху. Выходящие из бочонка два длинных и многосуставных манипулятора сложены и прижаты к бокам. Позади открытый решетчатый короб — практически пустой, лишь на дне что-то завернутое в лист пластика. Весь корпус Пятого покрыто черными пятнами копоти, оставшаяся кое-где краска облупилась, висит лохмами. Ну здравствуй, робот. Скоро тебе придется хорошенько потрудиться.

Пятый являлся роботом резчиком и сварщиком. Но ничего слишком сложного — данная модель настолько устарела, что многого ждать от нее не приходилось. Но пока что мне и не требовалось фигурного и тонкого вырезания. Прямые разрезы и грубые швы — такой расклад меня полностью устраивал, особенно по такой цене.

Когда подъехало грузовое такси, Вафамыч уже успел допить свой бульон и притащить грубый заплечный мешок со всеми пожитками. Дребезжащий всеми сочленениями старичок робот заехал по опущенному пандусу в кузов, мы втиснулись в кабину и тронулись с места, направляясь обратно к ангару.

А я уже привычно поймал несколько напряженный взгляд водителя обращенный на мой пистолет и успокаивающе ему улыбнулся. Вафамыч сидел рядом, выглядя лет на десять моложе — из лица ушла напряженность, на смену пришло успокоение и блаженство от слегка наполнившегося желудка.

За-а-анг! За-а-анг!

Протяжные тревожные гудки наполняли мою душу беспричинной тревогой и одновременно радостью.

За-а-анг!

Медленно двигающиеся створки громадного люка сомкнулись, и на секунду настала блаженная тишина, тут же сменившаяся пронзительным шипением подаваемого в вакуум воздуха. Ангар вновь начал заполняться живительным воздухом, на электронном табло счетчика появились растущие цифры. Температура так же поползла вверх, но куда медленнее. Одновременно возникла легкая гравитация, неспешно выросшая до нормального показателя. Приятно снова ощутить себя «весомым»…