На дальнейший счет инструкций не было.

Приехал, смешал всем карты. А теперь еще со мной был мальчишка.

Я попытался было отвечать на его вопросы, но усталость, накопившаяся за весь прошедший безумный день, накрыла меня.

Я отключился прямо в кресле, где сидел, свесив голову на бок, и подперев щеку кулаком. Провалился в глубокий сон без сновидений.

Без кошмаров, прогулок по оборотной стороне, таинственных предзнаменований, загадок и прочего.

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо.

— Алло, у нас гости!

Я разлепил ресницы и увидел Диму.

И сразу же на меня накатило воспоминаниями о вчерашнем. Подействовало так, будто сунули нашатыря под нос.

— Я что, уснул? — спросил я сонно.

— Ну да, храпели только так. — радостно осклабился парень. — У вас, кстати, сигареты нет?

— Не курю. — автоматически ответил я. — Курить вредно, а тебе вообще рано… Стоп, какие еще гости?!

— В окно гляньте.

На улице был день. Пусть серый и туманный, и солнца не видно было за тучами, но на часах было полвторого. Хорош из меня оперативничек. Вместо того, чтобы вести ситуацию, продрых в кресле, сложившись в три погибели. Шляпа.

Я осторожно выглянул в окно. На приличной дистанции, среди деревьев, стояли несколько темных фигур. Руки в карманах, ноги широко расставлены. Все они пялились в мою сторону.

— Так. — пробормотал я, плавно отодвигаясь от стекла.

— Еще в дверь номера стучали. — сообщил Дима. — Баба какая-то. Она меня и разбудила. Сказала, что из обслуги, и что Алексея Каштанова какие-то люди спрашивают в холле, просят выйти. Так я ей и поверил, как же. Не пустил ее и дверь не открыл.

— Это ты молодец. — промямлил я, почесывая подбородок. Побриться бы не мешало. — Это правильно. Так, сейчас.

Я вытащил из-за пояса пистолет, повертел его в руках, спрятал обратно.

— Сейчас поглядим, что там за люди меня спрашивают. — сказал я бодро.

Потрепал Диму по плечу. Он посмотрел на меня с сомнением. Вчера я произвел на него куда большее впечатление.

Я аккуратно приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Все тихо, растяжки с гранатой под дверью не обнаружено. И ледорубом никто не зарядил в переносицу.

Я сделал первый шаг из номера. Очень твердый шаг, как вернувшийся из плавания моряк, из шлюпки осторожно ступающий на прибрежный песок.

Я направился в сторону холла.

В холле находился тот, кого я меньше всего ожидал здесь увидеть.

— Появляется Ка-а-аштано-ов!!! — с напевной интонацией боксерского комментатора взвыл Коля.

Он развалился в кресле, свесив руки, закинув ногу на ногу, выставив подошву выше носа. Он громко чавкал жвачкой и оценивающе разглядывал меня.

Теперь на нем был не наряд парня из глубинки. Он был похож скорее на сутенера из американского криминального боевика. Короткая курточка с меховым воротником, толстая золотая цепь, широченные джинсы, белые кроссовки. На кресле по соседству лежала несомненно его шляпа с узкими полями.

— Значит, выпустили тебя Уруту?

— А как же? — продолжая чавкать, Коля выставил вперед сложенные рогаткой пальцы. На мизинце посверкивал перстень. — Думал, что ли, они меня расстреляют, гы-гы? Не, у нас все по правилам. Все четко. А ты наивняга, Каштанов. Тебя обмануть — все равно, что ребенка.

Он сделал выразительную паузу.

— Кстати, а где ребенок? — добавил он, перегибаясь через подлокотник кресла и заглядывая мне за спину.

— А зачем тебе?

— Слушай, Каштанов. Я тебя уже видел в деле. Знаю, что способности у тебя есть. Поэтому давай сразу переходить к сути вопроса. Я с тобой воевать не хочу. Тебе может в этом городке и тошно, а я тут вырос, он мне по-своему приятен. И теперь я вернулся сюда надолго. Уруту, конечно, змей матерый, но только его век подходит к концу. Он уже история. Я здесь наведу порядок, точно говорю. Поэтому, повторяю еще раз, давай с тобой воевать не будем. Хочу переговоров, понимаешь?

— О чем ты?

— Сколько ты хочешь?

Сначала я даже не понял.

— Ты офонарел?! — сказал я.

Коля хмыкнул.

— Мои работодатели могут предложить тебе очень выгодные условия. ОЧЕНЬ ВЫГОДНЫЕ. Каштанов, подумай. Сегодня ты герой, ты отличился. Но как ты собираешься жить дальше? Или ты из тех, кто бросается на амбразуру, не думая о себе и своем завтра? Типа жизнь за царя и все такое. Если так, я в тебе сильно разочаруюсь.

— На кого ты работаешь, скотина?

— Ну-ну, без грубостей. — Коля демонстративно подышал на камешек в перстне, потер его о рукав, полюбовался. — Я просто стараюсь хорошо делать свое дело. Думаю, как и ты. Это такой бизнес, Каштанов. Только продукт, который мы производим, скупаем и продаем — нельзя потрогать руками. Верно говорю? Мы типа брокеры на бирже человеческих душ, га-га-га!

— Я не отдам вам парня.

Коля согласно кивнул.

— Лады. — легко согласился он. — Тогда приступаем к пункту «Бэ». Падший, ко мне!

С другой стороны холла послушно появился мой старый знакомый Барабашкин. Длинный черный плащ его едва не волочился по полу, а на красивом бледном лице играла гневная усмешка.

Какой все-таки кретин, подумал я.

— Падший, ты мог бы убить женщину? — спросил Коля равнодушно.

Барабашкин сверкнул очами.

— Я мог бы принести жертву во имя Тьмы. — прошептал он жарко. — Несомненно!

— Опять начинается балаган? — покривился я.

— Полина? — негромко бросил Коля, стряхивая с рукава невидимую пылинку.

— Что? — осекся я.

— Как насчет Полины, Падший?

— Красивая девушка, — осклабился тот. Глаза его замаслились. — Жалко такую обижать, хых.

— Врешь, — сказал я Коле. — Ты блефуешь.

— Нет. — Коля вцепился в меня взглядом. Тем самым, особенным. Мертвые глаза на подвижном, ухмыляющемся, жующем лице. Я уставился на его перстень. — Не хочешь по хорошему, давай по-плохому. Полина у нас. Мне нужен мальчишка. Все просто. Вектора нам, девку тебе. Согласен?

— Я тебя прикончу, — сказал я. — Прямо здесь. И тебя, и этого.

Я указал пальцем на Барабашкина.

— Но-но. Полегче, — пробормотал тот, сдавая назад.

— Веришь, я предусмотрел такой исход, — сообщил Коля. — Каштанов, у меня сложная жизнь. Я все время бегаю, суечусь, стараюсь… Ты же видел город, в котором я вырос? Ну скажи, может в таких условиях вырасти нормальный человек, а? Вот-вот. У меня наконец-то появилось стоящее дельце. По настоящему стоящее. У меня ПОЧТИ ВСЕ сложилось. А ты вот упрямишься… Каштанов, пойми ты башкой своей наивной, что тебе Вектор этот ни к чему. И начальству твоему тоже. Вы ничего путного не добьетесь от него. Разве что развяжете очередной бардак какой-нибудь. Отдай его мне по-хорошему. И не надо угрожать. Грохнешь меня тут — плевать, мне не страшно. Зато мои ребята кончат девку! Подумай хорошо, не спеши.

Я молчал. Не могу ничего придумать. Я представил, как разгорается огненная пыль, как роятся в воздухе, разделяющем нас, яркие искры.

Коля подобрался.

— Каштано-ов! — негромко протянул он голосом Марины Ивановны, моей первой учительницы. — Не стоит…

Искры погасли.

— Окей! — сказал я бодро. — Я согласен.

Мне даже показалось, что Коля облегченно выдохнул. Все это время он был в диком напряжении, как натянутая струна. Теперь он расслабился.

— Вот и отлично, — прошептал он, прекращая жевать. И добавил прежним бодрым голосом. — Значит, по рукам?!

Перстень сверкнул на протянутой ладони.

— Через полтора часа, — процедил я. — На полигоне. Я вам мальчишку, вы мне девушку. Кретинов своих забираешь с собой немедленно, и сам проваливай. Усек?

Коля, продолжая протягивать вперед ладонь, сжал ее, выставив большой палец.

— Усек! — кивнул он. — Падший, снимаемся.

Он легко поднялся с кресла, подхватил шляпу. Напялил ее на голову, щегольски поправил, подцепив за поля. Вышагивая расхлябанной походочкой гарлемского сутенера, направился к выходу, сопровождаемый верным Барабашкиным с его развевающимися длиннополыми черными крылами.