— Тогда бы я к тебе не обратился, — хмыкнул Мусост.

— Говори. — Джин с опаской покосился на Дагу.

— Ты, я вижу, не доверяешь им, — заметив это, едва слышно сказал Мусост.

— Правильно видишь, — кивнул Джин.

— Ты уже не первый раз в этих стенах? — спросил Мусост.

— Первый, — ответил Джин. — Просто наслышан о местных нравах. Много родственников и знакомых здесь побывало… Зачем интересуешься?

— Просто… — вздохнул Мусост и заговорил еще тише. — Совсем за короткий срок кадыровские собаки и русские схватили, кроме меня, еще многих мужчин из нашего рода. Вчера мне смогла сообщить жена, что арестован дядя. Кроме этого, пропали несколько племянников. А у нас семьи, их кормить надо. Я дам тебе адрес и расскажу, как найти деньги, которые я спрятал на черный день. Их надо передать моему отцу. И еще, совсем недавно один из моих родственников потерял большую сумму. Мы решили дать ему шанс и помогли. Я отдал почти все свои сбережения. Он должен вернуть. Сейчас этот человек в Украине. Я думаю, ему теперь придется заменить меня и брата. Он хороший моджахед, но все же я буду чувствовать себя спокойнее, если на свободе кто-то будет напоминать ему о своих обязанностях и долге.

«Значит, у вас еще один родственник, и он должен заменить Атаби Хатуева», — догадался Джин и спросил:

— Как я должен ему представиться?

— Ему ты никак не представишься, он в Москве и часто бывает в разъездах. А вот с тем, кто теперь наверняка имеет с ним связь и чьи приказы он выполняет, — Мусост потер подбородок, — наверняка встретиться сможешь.

— Хорошо. — Джин ударил себя ладонями по коленям. — Сделаю, как скажешь. Как его имя?

— Я вспомнил тебя! — неожиданно торжественно объявил все это время молчавший Дага и поднялся из-за стола.

— Меня? — переспросил Джин.

— Да! — произнес Дага, подходя ближе. — Ты жил в Курчалое? Ну, признайся! Десять лет назад я приезжал туда еще мальчишкой. Мой брат украл корову, а ты за ним пришел… Ты ведь в милиции работал? Я даже фамилию помню: Вахид Джабраилов.

— Ты уверен? — Мусост медленно встал.

— Он тогда нас бил, — кивнул Дага и перевел взгляд на Джина: — Что, не ожидал?

Джин лихорадочно соображал, как быть. На такой случай у него была заготовлена легенда. Она была привязана к реальным событиям. Тогда Джин, Шаман и его брат Иса, сопровождая машину с деньгами в один из отдаленных районов Чечни, сымитировали ограбление и исчезли. До сих пор даже многие родственники считают их перешедшими на сторону боевиков. На самом деле, перед тем как уйти работать в спецназ, они создавали себе таким образом репутацию бандитов.

— Ты прав, — взяв себя в руки, подтвердил Джин. — Тогда я был сотрудником милиции. Но сейчас ты должен забыть, что вспомнил.

— Почему? — прищурился Дага.

— Хотя бы потому, что здесь я под другой фамилией. Если ты выдашь меня, тебе не жить.

— Ты стукач? — процедил сквозь зубы Мусост.

— Нет, — покачал головой Джин и посмотрел на двери, словно пытаясь понять, могут ли их сейчас подслушивать или нет. — Я действительно здесь за то, что сбил на машине человека. Но уже много лет живу по документам убитого неверными моджахеда. Поэтому, — он ткнул пальцем в грудь Дагу, — если не хочешь, чтобы я вырвал сейчас твой поганый язык, замолчи!

— Значит, ты… — Мусост не договорил.

Джин сел:

— Теперь ты все знаешь.

Мусост некоторое время задумчиво смотрел на Джина, потом перевел взгляд на Дагу:

— Чего стоишь? Разве не понял? Не вздумай проболтаться о том, что сейчас здесь услышал.

— Я понял. — Часто кивая, Дага попятился.

— Тебя тоже касается, — предостерег Мусост его дружка, сел и снова перешел на шепот: — Значит, ты не такой простой, как мне показалось вначале… Что ж, тем лучше. Я позабочусь о том, чтобы все, кто стал невольным участником твоего рассказа о твоем прошлом, даже не заикнулись об этом.

— Так что я должен сделать? — поторопил его Джин. — Меня в любой момент могут выпустить. Говори.

— Только учти, если вздумаешь обмануть, тебе не жить.

— Не угрожай, — нахмурился Джин. — Не люблю.

— Тебе придется сначала разыскать в Рошни-Чу наших людей. Это несложно. Они помогут пройти в лагерь, где сейчас находится амир. Ты должен рассказать ему о том, что сидел вместе со мной. Объясни, что я никого не сдал. Но, главное, пусть позаботится о том, чтобы мне дали хорошего адвоката. И еще скажи, что Мусост добыл много денег на борьбу с неверными, но теперь его семья сама нуждается в помощи…

— Кто этот человек? — одними губами спросил Джин.

— Доку Гиреев, — стрельнув глазами в сторону Даги и его дружка, едва слышно прошептал Мусост.

— Разве нельзя передать это через проводников?

— Нет, — замотал головой Мусост. — Их дело ходить туда-сюда, водить кого надо, носить продукты.

— Но то, что ты мне сказал…

— Это не все. — Мусост закусил губу, словно взвешивая все за и против своего решения открыть Джину свою тайну.

— Говори, — поторопил Джин.

— В саду дома моего отца, в самом дальнем углу — заброшенный колодец. Вода давно ушла, и его почти полностью засыпали. Там закопан ящик. Его нужно откопать.

— Что там? — одними губами спросил Джин.

— Деньги…

— Сколько?

— Много, — ответил Мусост. — Себе возьмешь пять тысяч…

— Долларов?

— Да, — кивнул Мусост. — Остальное отдашь.

— Ты очень легко доверился мне, — прищурился Джин, удивленный таким оборотом дел. Он предполагал нечто подобное, но не так скоро.

— Скажи спасибо ему, — Мусост показал взглядом на Дагу. — Благодаря ему я теперь буду знать, как в случае чего тебя найти. Раз ты работал в Курчалое, наверняка там про тебя знают. Я все равно когда-то найду способ передать все на волю. Тогда тебя или твоих родственников найдут…

— Вот это ты зря сказал, — нахмурился Джин.

— Знаю, тебе неприятно это слышать, но ты должен меня понять.

— Хорошо, — кивнул Джин, — наверное, я бы на твоем месте поступил так же…

Чана набрал шифр на кодовом замке и осторожно потянул за ручку. Раздался едва слышный вздох петель. Двери открылись. Он перевел дыхание. Отчего-то ему казалось, что после убийства Атаби здесь поменяют код. Чана оглянулся по сторонам. Свет фонарей путался в листве деревьев, бросая на асфальт лишь желтоватые пятна. Чуть дальше блестели отражателями фар старенькие «Жигули». В доме напротив светились только несколько окон.

Чана шагнул через порог и оказался в непроглядной темноте. Лишь на расстоянии вытянутой руки светился оранжевым светодиодом огонек выключателя. Но Чана обойдется без света. Медленно подойдя к лестнице, он шагнул на первую ступеньку.

С момента возвращения Хатуева из Киева прошло три дня. Все это время он практически не покидал квартиры, которую снял на Первомайской. С утра и до вечера смотрел телевизор. Особенно его интересовала криминальная хроника. Однако про недавнее уничтожение главаря чеченского подполья в Москве не говорили ни слова. По той же причине он покупал в расположенном неподалеку от дома киоске газеты. Но и в них не нашел ничего, что могло бы пролить свет на недавние события. Постепенно ему стало казаться, что Арслан попросту ему приснился, а дядя сидит и ждет от него вестей.

По истечении трех суток он решился навестить квартиру Атаби и забрать ключ от банковской ячейки, которую дядя оформил на его имя.

Чана не остановился, даже не задержался на этаже, где совсем недавно жил Атаби, а прошел выше и некоторое время стоял на лестничной клетке, глядя во двор через окно и прислушиваясь к звукам. Было слышно, как где-то заплакал ребенок. Потом что-то стукнуло. Он посмотрел на часы. Половина третьего. Пора. Осторожно ступая, Хатуев спустился, достал ключи. Оба замка открылись почти бесшумно. Он осторожно надавил на дверь и шагнул через порог. В воздухе витал едва уловимый запах табака. Чана замер. Странно. Когда дядя здесь жил, так не пахло. Сам Атаби не курил. Гости к нему приходили редко, да и они не позволяли себе дымить. Наверное, был хозяин. А если он уже нашел новых жильцов? Вряд ли. Прошло очень мало времени; не исключено, что он до сих пор даже не знает, что его квартиранта нет на этом свете… Чана прислушался. Было тихо. Но откуда взялся этот запах? «Стоп! — неожиданно осенило его. — Как я сразу не догадался! Здесь просто побывали следователи и провели обыск. Точно! Наверное, и дверь была опечатана. Только в темноте я этого не увидел…»