Во вторник днем он ушел в два часа, не сказав куда, и пропадал где-то до самого ужина. В среду после ужина он отправился на прогулку и вернулся только в четверть одиннадцатого.
Совершенно ясно: с ним что-то происходит.
Таким был второй вывод, а после часа напряженных раздумий миссис Станнард пришла к третьему, и ее глаза вспыхнули, когда она произнесла вслух:
— Здесь замешана женщина!
С тех пор она стала проявлять достаточную осторожность и не спрашивала, куда муж собирается или где он был. А Джонатан Станнард, оставив привычку, которой следовал в течение одиннадцати лет, не утруждал себя тем, чтобы сообщать ей об этом. Отлучки его стали все более частыми.
Два-три раза в неделю днем, не говоря уже о многочисленных вечерах, он уходил на несколько часов, не говоря жене ни слова. Ее страдания стали невыносимыми, но она сказала себе, что у нее есть единственный путь — сидеть и ждать в гордой печали его очередного возвращения.
Потом, подчинившись внезапному импульсу, однажды вечером она в одиночестве отправилась в ресторан «Курин», когда муж сказал ей, что будет ужинать там с Джоном Дюпоном, художником. И она подумала, что обнаружила своего врага в лице женщины в желтой шляпе, но позже узнала, что это была всего-навсего жена Дюпона.
Тогда миссис Станнард приняла решение больше не сидеть сложа руки: гордость гордостью, а выяснить, кто или что отнимает у нее мужа, необходимо. За последний месяц она похудела на шесть фунтов, а ее глаза непрестанно были красными и слегка припухшими от слез.
Когда следующим вечером муж вышел из дому, она последовала за ним. Но не далеко. На углу Бродвея и Восемьдесят седьмой улице он сел на идущий за город автобус, а она осталась беспомощно стоять на тротуаре и наблюдать, как стремительно исчезает из виду злосчастное транспортное средство.
В следующий раз, два дня спустя, у нее было наготове такси.
Миссис Станнард увидела, как ее муж быстро направился в подземку; к этому моменту она тоже достигла входа, расплатилась с водителем и, выскочив из машины, бросилась вниз по ступенькам, но все же не успела — поезд ушел, платформа была пуста.
Потом она очнулась, осознав абсурдность своей слежки. Если даже раньше он не видел ее, то здесь, несомненно, заметил и узнал, несмотря на довольно плотную вуаль.
Миссис Станнард была слишком взбешена для того, чтобы плакать. Она отправилась домой, полистала телефонный справочник и твердым решительным голосом попросила у телефонистки соединить ее с найденным там номером. А уже через тридцать минут горничная ввела в библиотеку невысокого толстенького человека в коричневом костюме и соломенной шляпе. У него были необычно длинные руки и ноги, глазки таинственно поблескивали.
— Вы… — нерешительно начала миссис Станнард, когда человечек переступил порог, держа шляпу в руках.
— Мистер Пирсон из «Доан, Доан и Доан», — дружелюбно ответил он. — Вы звонили по поводу мужчины, я полагаю? Вас беспокоит мистер Станнард?
— Да. Вы… вы детектив?
— Совершенно верно.
Миссис Станнард посмотрела на него долгим взглядом, как будто разглядывала в зоопарке диковинное животное.
Потом, опомнившись, предложила ему присесть. Он так и сделал, поддернув брюки и водрузив свою соломенную шляпу на колено.
— Вы следите за людьми? — не то спросила, не то заявила миссис Станнард.
Мистер Пирсон улыбнулся.
— Именно так, — с гордостью согласился он.
— Да-да… — она замялась, — конечно. Я знаю, что тут нет ничего такого… плохого, но меня это немного тревожит, и я подумала, что если бы вы смогли…
— Простите меня, — перебил ее детектив, — но вы говорите о вашем муже?
— Естественно! — возмущенно сказала миссис Станнард.
— Так, ясно. Вы хотите узнать, где он бывает. Естественно, негласно. Днем или ночью?
— О… И то и другое.
— Ах так! — мистер Пирсон поднял брови. — Это плохо. Теперь позвольте мне задать вам несколько вопросов. Его полное имя?
— Джонатан Станнард.
Мистер Пирсон сделал пометку на страничке маленькой записной книжке в кожаном переплете.
— Он бизнесмен?
— Ну что вы, он писатель.
— Писатель?
— Да. Он пишет.
— М-м… Любит выпить?
— Нет.
— Азартные игры?
— Нет.
— Любит… гм-м… детей?
— Простите?!
— Не интересуется женщинами?
— Ну… О! Э-э… — Осознав всю нелепость произнесенного, миссис Станнард подавила свое возмущение и спокойно ответила: — Нет.
— Понимаю. — Мистер Пирсон, нахмурившись, что-то записал. — По всей видимости, он вам изменяет. Он всегда был хорошим мужем?
— Да.
— М-м. Самый опасный тип. Могу поспорить, вы подозреваете, что у него появилась другая женщина.
— Я уже сказала вам, что мой муж не волочится за юбками, — гордо возразила миссис Станнард.
— Нет? Гм-м… — Мистер Пирсон качнулся на стуле. — А теперь, мадам, расскажите мне обо всех его отлучках.
Она так и сделала, назвав все даты, точное время и продолжительность. Детектив исписал целых две страницы в своей книжке.
— Вы говорите, что он писатель. Романист?
— Мистер Станнард пишет эссе и критические статьи. Он человек очень серьезный и чрезвычайно нравственный. Я представить себе не могу, почему он обманывает меня…
— Положитесь на нас. Мы все выясним и дадим вам знать. Мы всегда все выясняем. А теперь я хотел бы осмотреть его стол.
Миссис Станнард попыталась возразить, но детектив проигнорировал это. Она сидела, вся дрожа, устремив глаза на дверь, ведущую в холл, пока мистер Пирсон выдвигал ящик за ящиком в письменном столе ее мужа и просматривал содержимое. Но он не обнаружил ничего, кроме машинописных листов с заголовками вроде: «Сравнительный анализ: утраченное искусство» или «Вредоносное влияние современных кинокартин на литературное восприятие».
— Я убедился, — сказал мистер Пирсон, задвигая нижний ящик и поднимаясь, — я убедился в том, что мистер Станнард один из тех чрезвычайно серьезных людей — упрямцев и зануд. Из всего, что я здесь увидел, можно сделать вывод, что он выступает против школы современных иллюстраторов. А еще, кажется, категорически не приемлет кино.