— С этой минуты он твой господин, — сказал Повелитель, указывая на Харгана. — И горе тебе, если он будет тобой недоволен.

— Слушаюсь… — растерянно закивал вампир. — Так точно. Будет исполнено… Господин… а… что это все значит? Я же… умер?

— Абсолютно верно, — снова ухмыльнулся Харган. — Нечего было под советника копать, тоже мне карьерист нашелся. Теперь ты вампир и мой слуга — и посмей только хоть раз меня ослушаться.

В черных, блестящих глазах нового слуги, расширенных от ужаса, появилось выражение крайнего изумления.

— Но ведь… вампиров не бывает!..

— Не бывает? — Изумление Повелителя было чуть ли не сильнее изумления его жертвы. — Не бывает вампиров? Боги, демоны и все высшие силы! Ты прав, Харган, если уж в Мистралии считается, будто вампиров не бывает, там и вправду полностью отсутствуют даже элементарные знания о магии… ну что ж, сам просветишь этого придурковатого вампира и объяснишь ему, что он бывает. Когда немного придет в себя. После такого насильственного обряда они некоторое время находятся в шоковом состоянии. Потом это проходит, когда осознают преимущества своего нынешнего состояния. Ну как, нравится он тебе? Если не принимать во внимание невежество и временный испуг?

— Как живой! — восхитился ученик, рассматривая нового помощника, словно ребенок вожделенную игрушку.

— Он и должен выглядеть как живой. Зачем тебе подручный, на которого все будут обращать внимание? Если он не будет как живой, его опознают на первом же углу и немедленно побегут за осиной. Кстати, знаешь, чем мне нравится этот мир, несмотря на то что в нем жить невозможно?

— Чем?

— Здесь осина не растет.

Утром Ольгу разбудил командирский голос ее величества, гремевший на весь коридор. Королева опять была в скверном расположении духа, и сегодня за это расплачивалась Камилла. Ольга выползла из-под одеяла, посмотрела на часы и, охнув, заторопилась в ванную. Проспала! А еще ведь прическу делать, чтоб ей пусто было! Убить эту служанку! Просила же разбудить! Может, оно и к лучшему? Может ее, как опоздавшую, дома оставят? А еще можно сослаться на недомогание, все дамы так делают, когда хотят от чего-то отвертеться, а у нее и в самом деле живот болит… Ой, мать! Вот почему он болит! И вот почему она вчера так психовала из-за каждой мелочи! Ну почему это обязательно начинается не вовремя! Или в день экзамена, или когда планируется выезд на пикник, или когда надо помогать родителям помидоры сажать, или, вот пожалуйста, в день коронации Пафнутия… Может, действительно попросить, чтобы ее не тащили на эту коронацию?

Покончив с водными процедурами, Ольга вернулась в комнату, обдумывая, как бы объяснить королю причину своих недомоганий, чтобы он не счел ее симулянткой. В коридоре по-прежнему не умолкала сердитая королева, которая объясняла Камилле, что публично выяснять отношения со своими бывшими мужчинами подобает базарной торговке или уличной шлюхе, но не особе, приближенной ко двору.

В дверь постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, в комнату проскользнул Диего. Увидев, что дама до сих пор не одета, укоризненно ахнул и метнулся к ее платью, которое висело на виду, заготовленное еще с вечера.

— Ольга, ты что, до сих пор спишь? Ты хоть знаешь, который час? Одевайся скорей, давай я тебе помогу!

О вчерашнем не было сказано ни слова, и это давало некоторую надежду, что позорная пародия на «Запорожца за Дунаем» не будет иметь продолжения.

— А может, мне остаться? — неуверенно предположила Ольга, вертя в руках корсет. Эта деталь дамского туалета до некоторых пор ей казалась лишней, но в последнее время она изменила свое мнение. У корсета имелось очень полезное приспособление — плотные чашечки, которые в сочетании с кружевами в нужных местах несколько скрадывали главный недостаток ее фигуры.

— Остаться? Да ты что! Не слышит тебя король! Одевайся скорее! Тебе еще прическу делать! Не хватало, чтобы все из-за тебя опоздали! Как ты умудрилась проспать?

Он быстро вытряхнул ее из халата и принялся шнуровать корсет, ворча себе под нос, что снимать все это барахло в сто раз легче, чем надевать. Что ж, он специалист, ему виднее, с огорчением подумала Ольга и мысленно обругала себя за недостаток твердости. Что стоило упереться и настоять, что она плохо себя чувствует! Теперь все-таки придется опять позориться на этой коронации…

— Я просила служанку разбудить, — объяснила она. — А она не пришла. Или меня теперь боится, или увидела в коридоре Киру и с перепугу забежала за Можайск…

— За что забежала? — поинтересовался Диего.

— Это выражение такое.

— А почему она тебя боится? Ладно, я вчера действительно выглядел как паленый демон, а ты что такого сделала?

— Я ей вчера разнос устроила.

— Тебе не хватило перепуганного Мафея? Ты еще и служанку запугала? Хоть было за что?

— Было, — проворчала Ольга. — Эта паразитка здесь не появлялась ни разу, а Кира меня вчера отчитала за беспорядок в комнате.

— Так вот из-за чего ты так распсиховалась! — В голосе достойного кабальеро прорезалось некое озарение. — Да плюнула бы! Подумаешь, королева! А я места себе не нахожу, голову ломаю — чем я мог тебя обидеть, что ты так на меня набросилась…

Диего завершил сражение со шнуровкой и повернул девушку лицом к себе, между делом заключив в традиционно уютные объятия. Ольга с облегчением уткнулась носом в его камзол, радуясь, что вчерашнюю размолвку можно смело оставить в прошлом, не устраивая подробных разбирательств, кто кому чего не так сказал. В следующее мгновение она поспешно отшатнулась, так как несчастный нос чуть не укоротился, оказавшись в миллиметре от замаскированного метательного ножа.

— Осторожно! — испуганно вскрикнул мистралиец, с сожалением отстраняясь. — Я уже полностью одет для работы, порежешься… За рукава не трогай…

Он осторожно поцеловал ее в кончик носа и пообещал по окончании рабочего дня обнять более подобающим образом, после чего потянул с вешалки платье:

— Одевайся. Я помогу застегнуть.

Из коридора донеслось очередное выступление ее величества, которая втолковывала Эльвире, что ревновать мужчину к каким-то забытым приключениям восьмилетней давности есть глупость и неуважение к себе.

— Вот с этим я согласен, — отметил Диего, слегка помрачнев. — Бедный Плакса вчера рыдал весь вечер. А чем он виноват перед Эльвирой?

— Да ничем, получается, — согласилась Ольга. — Просто, как я поняла, он уже неоднократно ей лапшу на уши вешал, и ей это надоело. А всего за час до скандала он в очередной раз попался на вранье и в очередной же раз поклялся, что больше не будет. И тут вдруг такое… Эльвира решила, что ее опять обманули, и жестоко обиделась.

— Да он даже не знал!

— Может, и не знал, а Эльвира вот теперь не верит. Да ладно, помирятся… Она уж сколько раз на него сердилась, а потом все равно прощала. Я сама заметила, что на него невозможно сердиться долго.

— Угу… — хмыкнул мистралиец и перевел разговор на другую тему: — А с чего это Кира второй день такая нервная?

— Не знаю, — уклончиво ответила Ольга, которой как раз подумалось, что у королевы та же проблема, что и у нее.

Громы и молнии в коридоре внезапно стихли, и Диего вдруг засуетился:

— Скорее надевай платье! Сейчас король вломится!

— Откуда ты знаешь?

— Я слышу, как он спрашивает королеву, где ты. Давай поторопись, может, королю и безразлично, что ты в одном корсете, а вот Кира может неправильно понять. И поскольку она сегодня в плохом настроении, не преминет испортить его всем окружающим.

Действительно, не прошло и десяти секунд, как в дверь опять постучали и, не дожидаясь ответа, открыли.

— Ольга, ты что, еще не готова?

— Ваше величество! — возмутилась Ольга. — А если бы я была раздета?

— Ты и так раздета, — констатировал король, входя и прикрывая дверь за собой. — Кантор, совести у тебя нет! Нашел время для любовных игр! До вечера потерпеть не мог?

Диего вспыхнул и хотел что-то ответить, но Ольга поспешно перебила, опасаясь, что ее непочтительный возлюбленный сейчас опять нахамит королю.