— Твое желание исполнено, — ответил бродяга и пошел вдоль берега, изучая богатства моря, выброшенные на песок штормом.

— Ты можешь сказать мне, кто я такой и откуда прибыл сюда? — крикнул ему вслед Солдат.

Но бродяга даже не обернулся. Только одно желание. Или один вопрос.

Солдат вернулся мимо куч морских водорослей и топляка к своему живому кораблю и снова отправился через океан, мимо прекрасных малахитовых островов, призывавших ступить на их берег. Солдат не обращал внимания на эти крики, торопясь домой. Впереди в небе появился золотой рог с высеченным на сверкающей поверхности его именем. Но как только Солдат достиг суши и поднялся по ступеням к каменному обелиску, он забыл имя, начертанное на золотом роге, и в полной мере ощутил на себе проклятие стертой памяти и потерянного сознания.

Встав перед обелиском, Солдат захотел опять вернуться в подземный мир и узнать свое имя. Он долго стучал по камню — стучал до тех пор, пока не разбил в кровь костяшки пальцев, — но лестница, ведущая вниз, перед ним больше не возникла. С тяжелым сердцем Солдат спустился с гор, мимо говорящих скал, к берегу озера. Не имея под рукой ни дерева, ни веревок, чтобы соорудить плавательное средство, он огляделся вокруг. Его взгляд упал на стайку молодых угрей, копошащихся в зарослях саргассовых водорослей. Солдат составил из перепутавшихся вместе угрей плот, извивающийся и дергающийся, и переплыл на нем на противоположный берег.

К концу второй недели, открыв тайну горы колдунов, он снова очутился в пещере карликов.

Там его ждал Спэгг, переполненный чувством жалости к собственной персоне.

— Ты только посмотри на мои руки, на мои ноги! — воскликнул торговец, обращаясь к Солдату. — Какие шрамы! Я меченый до конца жизни!

Спэгг показал Солдату дыры в своих конечностях.

Солдат кивнул.

— Мы заставим Цезаря заплатить за преступления.

— Мсти за себя, — сказал Кснопль, — а не за этого хнычущего слабака.

— Нет-нет, передо мной алхимик ни в чем не виновен. Я совратил его супругу. Он имел полное право травить меня.

Кснопль фыркнул.

— Насколько я знаю эту дамочку, все произошло как раз наоборот. Это она тебя соблазнила. В том, что касается секса, ей нет равных; искусительница многих мужчин поставила на колени. Поговаривают, она не простая смертная, а коварная фея, безжалостно соблазняющая странствующих рыцарей.

Солдат вздохнул.

— Что ж, в любом случае я должен сразиться с Цезарем. Он мучил моего слугу.

— Я не слуга, — возразил Спэгг. — И предлагаю поспешить домой, а не задерживаться здесь. Бог с ним, с алхимиком. Давай не мешкая трогаться в обратный путь.

Но Солдат не желал и слышать об этом. Опоясавшись, он взял свой сломанный меч и поднялся из пещеры. Выйдя из леса, Солдат направился через поле к дому Цезаря. Спэгг следовал за ним на приличном расстоянии.

— Выходи на смертный бой, Цезарь! — громко крикнул Солдат. — Я хочу получить назад свои ножны и кольчугу!

Осененный внезапной мыслью, он обернулся к Спэггу:

— Что известно Цезарю о моей кольчуге?

— Ну как что — всё, — ответил Спэгг. — Он пыткой вытянул из меня всю правду. Я рассказал ему, что в этой кольчуге человек становится неуязвимым. Он знает, что в ней ему будут не страшны твои удары.

— Благодарю, — язвительно заметил Солдат. — Теперь мне придется сразиться с непобедимым врагом.

— Всегда пожалуйста.

Солдату было неведомо чувство страха. Он повторил свой вызов. После третьего раза за зубцами стены, окаймляющей плоскую крышу, появилась Крессида, супруга владельца дома. Ветерок трепал муслин ее мантильи, и она с презрением смотрела на Солдата.

— Сейчас к тебе выедет мой супруг, — насмешливо крикнула Крессида. — Он снесет с плеч твою голову и насадит ее на кол перед воротами.

В это мгновение ворота распахнулись, повинуясь невидимым рукам. Солдат широко раздвинул ноги, готовясь встретить врага. Он еще не успел восстановить силы после долгого путешествия и поединка с Олгатом, однако выбора не было. Ему придется сразиться с неуязвимым противником.

Из внутреннего дворика пахнуло ароматом ромашки и мирта. В больших круглых кадках росли деревья мушмулы. На поле выехал Цезарь, облаченный в кольчугу, в шлеме с перьями, с обнаженным мечом в руке. Он пустил своего коня галопом, намереваясь рассечь Солдата пополам.

Но когда Цезарь поравнялся со своим противником, он уже был мертв. Верный конь продолжал нести его вперед на дерзкого пришельца. Смертельный яд из тысяч крошечных иголок размером не больше колючек на шерсти проник в кровь алхимика. Его сердце остановилось. По всему телу Цезаря разлилась волна невыносимой боли, и он стиснул стальной хваткой рукоятку меча и поводья. Мгновенно окоченевший мертвец оставался в седле, и Крессида не знала, что жизнь ее супруга отлетела в неведомые края. Она считала его живым, решительно настроенным расправиться с вероломным гостем.

Лошадь, не чуя поводьев, пронеслась мимо стоявшего неподвижно Солдата. Тот проводил ее взглядом, дивясь своему везению.

— Супруг мой! — взвизгнула Крессида. — Куда ты поскакал?

Через некоторое время Солдат и Спэгг отыскали коня, бродящего на опушке леса. Серый раздувшийся труп Цезаря был обнаружен в лесу — тот застрял в развилке засохшего граба. Сняв с него кольчугу, друзья увидели, что изнутри обшитый стальными пластинами бархат покрыт капельками свежей крови, похожими на крошечные ягодки шиповника и боярышника, алеющими осенью на этих колючих кустах. Несомненно, именно доспехи убили алхимика посредством своих многочисленных отравленных игл.

Солдат понял, что был на волосок от гибели. У него на сердце стало тяжело от мысли, что его жена — или кто-то, воспользовавшийся ее именем — пыталась его убить.

— Ты только взгляни! — с ужасом промолвил Спэгг. — А ведь на его месте, Солдат, могли бы быть ты или я.

От яда труп Цезаря распух, и теперь он огромным гнилым грибом валялся под сенью деревьев. На убитом Солдат нашел свои ножны и меч Ксанандру. Забрав их с собой, он оставил кольчугу на груди мертвого алхимика. Спэгг снял с трупа кошелек, набитый золотом, и украшенный драгоценными камнями кинжал. Он даже оторвал с куртки Цезаря серебряные пуговицы и положил их в кошелек к монетам. На бархатной шапочке алхимика была брошь с опалом, а в мочке левого уха висела серьга с жемчужиной. Спэгг предложил эти украшения Солдату, но тот отказался, и они в конце концов также очутились в кошельке рыночного торговца.

— Это плата за путешествие в ад, обитель чудовищ и колдунов, — заметил довольный Спэгг, — а также за дыры в моих руках и ногах.

Солдат не винил рыночного торговца за то, что тот ограбил труп. Цезарь обошелся со Спэггом очень жестоко и заслуженно лишился драгоценностей. Конечно, их могла унаследовать вдова алхимика, однако Крессида и так была богата, ибо ей принадлежал не только просторный дом, но и вся его обстановка.

Карлики, вылезшие из подземных дыр и щелей, плевали в своего мертвого господина. Некоторые даже плясали джигу у трупа. Все восхваляли Солдата и Спэгга, называя их героями.

— Будьте милосердны, — в конце концов не выдержал Солдат. — Отнесите останки Цезаря вдове, чтобы она смогла достойно предать их земле. Не надругайтесь над трупом, не расчленяйте его. Любая смерть заслуживает уважительного отношения, даже если речь идет о таком человеке. К тому же не надо забывать о чувствах вдовы.

Но карлики его не слушали. Обзывая Крессиду шлюхой и неверной женой, они вырвали Цезарю руки из суставов, затем отрубили ноги. Связав конечности вместе, карлики утопили их в ближайшем пруду. Оторвав трупу голову, они повесили ее в прочных сетях гигантского паука, обитающего в этой волшебной стране, и, оттащив тело в поле, с бурной радостью скатили его вниз с холма, словно огромное яйцо.

Крессида стояла на крыше дома и угрюмо наблюдала за всем этим. Ее тонкий сжатый рот напоминал алый рубец, пересекающий бледное лицо. Наконец она не выдержала и спустилась в дом, скрывшись с глаз двоих путников. Солдат с тяжелым сердцем сел на коня Цезаря и усадил Спэгга позади себя.