— Королева Ванда желает тебя видеть.

— Меня? — изумился Солдат.

— Да, — подтвердил второй стражник. — Иди с нами.

— Эй, подождите-ка. Почему я должен верить, что вы посланы королевой? Сегодня утром я сражался на поединке с вашим капитаном и отрубил ему кисть. Быть может, вы хотите заманить меня в ловушку.

Известие о ранении капитана Каффа оказалось для стражников полной неожиданностью. По их потрясенным лицам Солдат понял, что они ничего не знали.

— Что нужно от меня королеве Ванде?

— Нашел кого спрашивать. — Первый стражник пожал плечами. — Королева не посвящает нас в свои тайны.

— Ну хорошо, я пойду с вами. Только вы идите впереди. Развернувшись, стражники направились ко Дворцу Птиц.

Солдат последовал за ними. Один из стражников, обернувшись, спросил:

— Ты действительно дрался на дуэли с капитаном Каффом?

— Да.

— И отрубил ему кисть руки? — Да.

Стражники умолкли. Проводив Солдата до приемного зала королевы, они ушли, ни словом не обмолвившись о своем отношении к случившемуся. Но Солдат не сомневался, что всю дорогу они только об этом и думали. Впрочем, он даже не надеялся склонить на свою сторону таких людей. Эти стражники преданны Каффу душой и телом, и тут уж ничего не поделаешь.

Двери зала распахнулись. Солдат увидел перед собой маленького человечка с бледным лицом, в шелковых одеждах. Из расклешенных рукавов торчали длинные руки. Одной рукой человечек сделал Солдату знак приблизиться, другую поднял ладонью вверх, показывая, чтобы он оставался на месте. Солдат растерялся, не зная, как ему быть.

— Я Гумбольд, королевский канцлер, — тихим, вкрадчивым голосом объявил человечек. — Королева желает говорить с тобой. Войди в зал, упади ниц и жди, пока королева обратится к тебе. Ни в коем случае не перебивай ее. Если ты только попытаешься шевельнуться или заговорить, прежде чем она тебе прикажет, тебя немедленно казнят. Если королева задаст тебе вопрос, ты должен будешь ей ответить. К ней надлежит обращаться «ваше величество». Ты все понял?

Вдруг на улице потемнело.

Порыв ветра ударил в стену дворца. Холодный воздух, ворвавшись в раскрытые окна, обдал ледяным дыханием всех, кто находился в зале. Солдат судорожно глотнул воздух, пытаясь отдышаться. Стражники, находившиеся во дворе, попятились, не в силах устоять на ногах. Двери зала с силой захлопнулись, отделив Солдата и Гумбольда от тех, кто находился внутри. Огни факелов, освещавших коридор, задрожав, погасли, и воцарился мрак. Ураганный ветер, сорвал висевшие на вешалке плащи, и они призрачными тенями полетели по коридору. По всему дворцу грохотали закрывающиеся окна и двери. Кое-где раздались испуганные крики.

На улице закружила вьюга. Ошеломленный Солдат увидел, как с деревьев обламываются замерзшие листья, внезапно ставшие хрупкими и ломкими, словно были сделаны из тончайшего стекла. В тусклом свете заблестели растения, покрытые коркой инея. Стекающая каскадами вода из фонтана застыла прямо в движении, превратившись в мрамор. Несчастные золотые рыбки в прудах оказались плененными в кусках льда. Еще живые, они изумленно таращились вылупленными глазами на окружающий мир. Сосульки белыми бородами стремительно нарастали на подоконниках и дождевых трубах. Снег, поваливший крупными бесшумными хлопьями, быстро покрыл землю сплошным ковром.

— Что это? — воскликнул Солдат, оцепенев от страха. — Наступил конец света?

Стало совсем темно. Мрак тучами черной сажи затянул небеса. Через считанные мгновения все краски мира исчезли: над белоснежной землей нависло низкое серое небо. Но это была не ночная темень, а сумерки зимнего дня. Черные тени расплывающимися краями переходили в белизну снега. Замерзшие птицы падали с крыши, пролетая мимо окон, и камнем ударялись о землю, где оставались лежать трепещущими комками перьев. Стайка скворцов, застигнутая в полете стеной ледяного дождя, пролилась ливнем застывших черных трупиков, присоединившихся к тем, кто упал с крыши. Ровный слой снега покрылся оспинками от замерзших пчел и шершней, падающих вниз подобно маленьким камешкам, выпущенным из пращи.

— В чем дело? — спросил Солдат, ежась от холода в металлических доспехах, надетых поверх тонкого белья. — Что случилось?

— Пришла зима, — спокойно ответил Гумбольд. — В последнее время это происходит резко. — Но почему?

— По той же причине, по которой в мире происходят неестественные вещи, — Король магов при смерти. А смерть колдуна — процесс длительный. Тот, кто прожил семьсот лет, так быстро не покинет этот мир.

Солдат зябко обхватил плечи руками, пытаясь согреться.

— Почему бы ему не освободить место своему преемнику?

— А кто из нас не захочет урвать от жизни еще несколько мгновений? Король магов не желает умирать и будет цепляться за жизнь, сколько сможет. Для колдуна смерть — это страшная штука. Загробной жизни у него не будет. Останутся только прах и кости; душа угаснет вместе с телом. Это все, что у него есть, поэтому без борьбы он с жизнью не расстанется.

Вдруг Гумбольд вспомнил про королеву.

— Нам пора идти. Не забудь мои наставления. — Посмотрев на оружие Солдата, канцлер спросил: — Рукоятка твоего меча привязана к поясу?

— Да.

— Хорошо.

Он распорядился отворить двери и вошел в зал первым. Солдат, едва переступив порог, распластался ниц.

Королева восседала на троне в противоположном конце зала.

— Откуда ты родом, Солдат?

— Не знаю, ваше величество, — ответил тот, уткнувшись лицом в холодные каменные плиты пола.

— Как твое настоящее имя?

— Кто я такой на самом деле остается загадкой для меня самого.

— Ты прибыл к нам из другой страны — или вообще из совершенно других мест?

— Ваше величество, я очень хотел бы ответить на эти вопросы, но не могу. Мое прошлое является для меня такой же тайной, как и для всех остальных. Мне отчаянно хочется узнать, кто я и что я, откуда я родом, кто мои отец и мать, где моя отчизна…

Королева прервала его:

— Солдат, подойди ближе.

— Ты должен встать, — прошипел Гумбольд, — и приблизиться к королеве. Но остановись от нее на расстоянии трех длин распростертого тела и снова пади ниц.

Солдат послушно выполнил то, что ему сказали.

Ему показалось, он целую вечность лежал на холодном мозаичном полу, слушая разговоры королевы с придворными. Похоже, лишь ему одному приходилось целоваться с мраморными плитами. Наконец королева повелела ему встать. Поднявшись на ноги, Солдат застыл в почтительной позе перед троном.

— Ты можешь поднять голову и посмотреть мне в глаза.

Повиновавшись, Солдат увидел перед собой женщину, внешне похожую на его жену, принцессу Лайану. Черты лица королевы были резче и грубее, чем у ее сестры, но не вызывало сомнения, что молодые женщины — близкие родственницы. Ванда была более строгой и суровой, как и подобает королеве, правительнице страны, еще недавно — могущественной империи. Почувствовав, что Ванда при необходимости может быть жестокой и бесчувственной, Солдат забеспокоился, гадая, зачем его вызвали.

Королева была в пурпурной мантии, отороченной белым мехом, — ни короны, ни драгоценностей, ни скипетра с державой или каких-то иных символов власти… Солдат предположил, что до того, как на дворец обрушился снежный заряд зимы, плащ висел в гардеробе. Остальные придворные и стражники, находившиеся в зале, тоже успели раздобыть плащи. Лишь Солдат и Гумбольд оставались без теплой одежды.

— А ты не бродячий колдун?

— Ваше величество, если бы я был колдуном, то, попав в такой переплет, сразу же выпутался бы из него с помощью магии. Мне никогда не доводилось встречать бродячего колдуна, но, не сомневаюсь, это должна быть более сильная личность, чем я. Обладающая внутренним магнетизмом. Неизмеримой харизмой. Вы же видите перед собой жалкого смертного, даже не претендующего на обладание сверхъестественными силами.

— Наконец лично встретившись с тобой, я в это верю. Я слышала, ты стал третьим мужем моей сестры, — продолжала королева. — То есть ты мой зять.