Он заметил озадаченный взгляд девушки и вздохнул:

– Вы заставили меня сомневаться в себе самом.

И сомневаться в правильности мнения о ней. Избалованной богатой девчонке?

Почему-то он так о ней не думал. Уже не думал. У нее свои проблемы, как и у него свои. У Лоры была ответственность перед семьей. Перед образом жизни. Как и у всех других.

Лора тоже чувствовала, что они только что «перешли реку». Она инстинктивно чувствовала, что они больше не противостоят друг другу.

Девушка глубоко вздохнула и усталым жестом отвела волосы от лица. Иногда случались моменты, когда ей не хватало отца, с которым она могла бы поговорить. И посоветоваться. Услышать, что все будет хорошо. Глупо, конечно. Она взрослая женщина, слава Богу.

Гидеон взглянул на свою спутницу, озабоченно сведя брови. Ему хотелось погладить ее щеку и сказать что-нибудь стоящее. Но вместо этого он растерянно сказал:

– У вас усталый вид. Надеюсь, вы высыпаетесь.

Лора жестко рассмеялась.

– Едва ли. Я начинаю сомневаться, что мы когда-нибудь выпутаемся из этой истории, – добавила она мрачно.

И подумала, имела ли она в виду пропавший кубок или что-то совершенно другое.

Гидеон взглянул на почти пустую дорогу, снова снизил скорость и, взяв руку Лоры, быстро пожал ее. Жест получился довольно неуклюжим, но забавным и очень трогательным. Он странным образом успокоил Лору и даже немного развеселил.

– Не беспокойтесь. Все уладится, – сказал он, подумав, что мог бы сказать что-то менее банальное, если б постарался. – При вашем участии в расследовании они не осмелятся еще что-нибудь сделать.

– Ха, неужели вы в это верите? – рассмеялась Лора. – Не понимаю, с чего вы взяли, что у меня в жизни все получается, – обиделась она.

Гидеон широко улыбнулся.

– Возможно, от того, что вы всегда уверены в успехе. Мне кажется, вы способны схватить жизнь за горло и встряхнуть, – совсем как терьер хватает крысу.

– Большое спасибо! Называете меня собакой? – поддразнила она.

Гидеон рассмеялся.

– Конечно, нет. А если бы назвал, то вы были бы французским пуделем в бриллиантовом ошейнике, выкрашенным по моде в розовый цвет, подстриженным и причесанным в стиле «пом-пом».

– О, замолчите! Я была бы дрожащим пушистым комочком, ищущим доброго хозяина.

– О да. Спорю, вы никогда в жизни не были дрожащим пушистым комочком, – усмехнулся он.

И хотя Лора понимала, что Уэллес подшучивает над ней, какая-то уверенность в его голосе задела ее за живое.

– Здесь вы ошибаетесь, – решительно возразила она. – Поверьте, я получила свою долю страха и разочарований. Однажды, когда мне было пять лет, я упала с качелей в школьном дворе и сломала ногу. Я была в таком шоке и мне было так больно, что я даже не смогла позвать на помощь своих подруг. Они продолжали играть вокруг меня, а я пыталась притвориться, что ничего не случилось. И только когда учитель позвал нас, а я не могла даже шевельнуться, меня отвезли в больницу. Прошло всего около часа, пока они не нашли мою мать, и она тут же приехала за мной, но для меня этот час тянулся, как годы, поверьте.

Гидеон крепко сжал руль. Он знал, какими тяжелыми могут быть детские травмы. Он бы не удивился, узнав, что ей до сих пор снятся кошмары.

– Могу поспорить, все доктора и сестры прыгали вокруг вас, – осторожно, вызывая ее на продолжение рассказа, сказал он.

Лора улыбнулась:

– Ну, было немного. Затем была… – она на секунду задумалась, хочется ли ей говорить об этом, но продолжала: —…моя первая любовь.

На минуту острый взгляд Гидеона остановился на ее лице и затем устремился на дорогу. Он понимал, что, отвернувшись от Лоры, поможет ей чувствовать себя свободнее.

– О? Судя по вашему тону, она не увенчалась успехом? – осторожно предположил он.

– Нет, – коротко подтвердила девушка. – Мальчик встречает девочку. Девочка сражена. Мальчик обещает ей все сокровища мира, пока она платит за них. Отец девочки откупается от мальчика. Мальчик покидает девочку. Девочка получает хороший урок. Как вы думаете, можно сделать из этого голливудский фильм?

– О, обязательно, – весело ответил Гидеон.

Он прекрасно понимал, что ее шутливая манера всего лишь маска, очень хорошая маска, но она ни на секунду не обманула его.

– Как вы полагаете, кто бы сыграл вас? Джулия Робертс?

– По меньшей мере Джулия Робертс.

– Вы, должно быть, страдали, – просто сказал Гидеон, и Лора бросила на него короткий взгляд.

Пожала плечами.

– Я преодолела это, – беззаботно ответила она.

– После грубого удара, нанесенного вашей самоуверенности, – осторожно предположил он. – и после того как поняли, чего следует ожидать от жизни. После того как несколько ночей проплакали в подушку. Не говоря уже о том, что еще глубже забились в свою раковину и остались с убеждением, что нельзя доверять мужчинам, и этот страх омрачит ваши будущие отношения с мужчиной. Я прав?

– Хм, профессор Уэллес, можно подумать, что вы психолог!

– Вы сообразительны.

– А разве нет?

Гидеон включил левый поворот, зная, что они недалеко от своей цели, и пожалел, что у него оставалось мало времени, чтобы поговорить с Лорой еще.

До того момента он никогда не представлял Лору Ван Гилдер легкоранимым подростком, получившим тяжелые удары и перенесшим их. Такой же, как и все остальные люди.

Одно было ясно – он не сомневался, что ее встреча с охотником за приданым оставила в ее душе глубокий безобразный шрам. Сознавала она это или нет. Такие шрамы плохо заживают. Такие шрамы не видны.

Гидеон тяжело вздохнул, затем подъехал к обочине и остановился. Когда он выключил мотор, Лора посмотрела на небольшой многоквартирный дом.

– Так где мы? – спросила она, переходя на более безопасную почву и решительно прогоняя из головы откровенные признания, сделанные за последние несколько минут.

Еще будет время поговорить о них позднее.

– Доктор Жюли Нгабе. Ее дом как раз за углом.

– Вы трудились как пчелка, – заметила она, выходя из машины и демонстрируя свои длинные ноги.

Гидеон с жадностью следил за ее движениями.

– О, даже усерднее, – самодовольно ответил он.

Девушка вопросительно подняла черную бровь.

Уэллес запер автомобиль и, шагнув к ней на тротуар, протянул руку. Он сделал это не думая. И Лора так же бессознательно взяла ее. В этот холодный и сырой ноябрьский день они шли по усыпанному листьями тротуару, держась за руки.

– Э, да, – сказал Гидеон.

Ее рука так уютно устроилась в его руке. Не маленькая, не хрупкая, не холодная, Он чувствовал, что именно такую руку он мог бы держать всю жизнь.

Лора подумала, не следует ли ей отнять свою ладонь. Ей этого не хотелось.

– Что же еще вы выяснили? – небрежно и с некоторым вызовом спросила она.

Гидеон честно ответил на этот вызов:

– Я узнал, что в колледже доктора Нгабе, колледже Св. Иоанна, заканчивается срок ее гранта.

– Это хорошо или плохо?

Гидеон пустился в долгие объяснения:

– Научная работа по гранту – это не постоянная должность преподавателя. Он предоставляется на какой-то срок, от года до трех или пяти. Он может быть неоднократным. Скажем, колледж хочет испытать некоего ученого. Этот ученый имеет хорошую репутацию, хорошо выполняет свою работу, но он еще молод, и не известно, что из него получится. Ему или ей предоставляют грант на научно-исследовательскую работу. Они становятся активными членами колледжа, им разрешают преподавать и пользоваться оборудованием, принимать активное участие в жизни колледжа.

– Но по окончании срока колледж может, если захочет, избавиться от них, – быстро сообразила Лора.

– Правильно. Но все не так плохо. Например, возьмите какого-нибудь вашего соотечественника. Он или она приезжают сюда в качестве стипендиатов Родса. Получают хорошую степень. Сейчас все они нацеливаются на профессорскую должность, скажем, в Йеле. Но конкуренция велика. Трехгодичная работа в Оксфорде обеспечивает хорошую характеристику и мощную поддержку при продвижении по служебной лестнице. Оксфорд получает способного преподавателя с хорошим образованием, который привлечет других стипендиатов Родса и надолго сохранит контакты с Оксфордом. Через три года он отправляется в Йель и начинает свою карьеру, а Оксфорд получает нового стипендиата. Все выигрывают.