– Я буду первой женщиной-миллиардершей, а ты можешь уйти на покой.

– На покой уходят бабушки, а не преподаватели Оксфорда, – педантично поправил ее Гидеон.

– Бывшие преподаватели Оксфорда, – теперь поправила она. – Ты не забыл, что бросишь все это, уедешь и будешь жить со мной в Штатах, купаясь в декадентской роскоши? – Но затем тень пробежала по ее лицу, и она снова задумалась. – Гидеон, шутки в сторону, ты уверен? Ты действительно уверен? Во всем. Это такой важный шаг.

Гидеон тянул вниз ее трусики и смотрел на ее вспыхнувшее лицо.

– О да, я уверен, – убежденно сказал он. – Знаешь, у тебя удивительное чувство времени, – заметил он. – Хочешь болтать, вместо того чтобы заняться любовью. – С этими словами он ловко положил ее на себя. – А я-то думал, ты собиралась соблазнить меня?

– О да, да, – заверила Лора, стараясь стянуть с него брюки.

Он услужливо приподнял бедра.

– Ну, если позволишь, то я скажу, что ты не очень хорошо это делаешь, – проворчал он.

И тихо ахнул, когда она неожиданно опустилась на него, сжимая его внутри себя.

– Разве? – спросила она с коварной улыбкой, еще сильнее сжимая его.

Гидеон вздохнул.

– Ты всегда хочешь, чтобы последнее слово оставалось за тобой? – спросил Гидеон страдальческим тоном и застонал. – О да, еще раз.

Лора исполнила его просьбу.

В эту ночь, сплетясь в объятиях друг друга, они спали на втором этаже, совершенно забыв о кубке, который остался стоять на кофейном столике в холле. К счастью, он по-прежнему стоял там, когда они проснулись на следующее утро.

Лора обвинила Гидеона в том, что это он забыл о кубке.

Гидеон, как мужчина, взял вину на себя.

Был канун Рождества.

Лора Ван Гилдер проснулась бодрой, полной энергии. И все же она была взволнована. Это был день ее свадьбы!

Она встала, удивляясь странной тишине, царившей вокруг. Озадаченная, подошла к покрытому морозными узорами окну и, распахнув его, ахнула от неожиданности.

Снег!

Он, должно быть, непрерывно падал всю ночь, ибо Оксфорд просто утопал в снегу. Он лежал па голых ветвях деревьев, на дороге, на садах, домах и крышах. На куполах и беседках и на зубчатых стенах колледжей.

Снег был повсюду!

Было всего лишь восемь часов, на востоке вставало солнце, и его теплый оранжевый свет придавал особую красоту этой зимней картине.

Лора замерла, очарованная этой красотой, покрытые снегом многочисленные сказочные шпили, башенки и башни Оксфорда заблестели в оранжевых лучах солнца, как будто покрытый глазурью торт.

Дополняя сказочную картину, вдруг зазвонили колокола соседней церкви, звонари готовились к традиционной полуночной службе.

Утро начиналось с праздничного перезвона. Лоре казалось, что колокола звонят в честь нее и Гидеона.

Так было бы в Бостоне, без сожаления подумала она, но ей хотелось, чтобы свадьба была в Англии. Точнее, в Оксфорде.

И Гидеон, готовый, если бы она захотела, ехать, чтобы жениться, хоть в Лапландию, договорился, что они обвенчаются в церкви колледжа Св. Беды.

Рекс Джимсон-Кларк согласился исполнить обряд.

Лора дрожала от холода, но не могла оторваться от вида этой зимней страны чудес.

Однако она услышала шаги в соседней комнате и догадалась, что это проснулась ее мать. Она прилетела в Великобританию, как только Лора сказала ей по телефону, что встретила человека, за которого собирается выйти замуж.

Сначала Лора немного беспокоилась о том, как поладят мать и остальные родственники с Гидеоном, но получилось, что она беспокоилась напрасно.

Мама, когда они встретили ее в аэропорту Хитроу, с первого взгляда была покорена Гидеоном.

На маленькую черноволосую женщину, какой была мать Лоры, сразу же произвели впечатление высокий рост и светлые волосы Уэллеса.

Несмотря на то что он не был ни американцем, ни бизнесменом, она вынуждена была признать, что, вероятно, он подходит дочери!

И когда Лора сказала, что хочет выйти замуж в Рождество и в Оксфорде, то вызвала настоящий ураган!

Быстро справившись с разочарованием от того, что свадьба будет не дома, мать с удвоенной энергией взялась за приготовления.

Телефонная линия через Атлантику гудела несколько недель. Свадебное платье доверили Валентино, который специально прилетал в Оксфорд. Лучшие шеф-повара прилетели из Франции, Италии и Штатов, чтобы подготовить свадебный прием, который должен был состояться в Большом зале.

Мама Лоры также прибегла к услугам самого известного на Восточном побережье устроителя свадебных торжеств, высокого, ужасно тощего человека с привычкой нервно посмеиваться и весьма привередливого, который быстро вывел Лору из себя.

Но даже он не нашел к чему придраться в огромном величественном зале с высоким потолком, древним деревянным полом, отполированными до блеска панелями, изумительными канделябрами и внушительным рядом портретов старых директоров, висевших на всех стенах.

Его не меньше поразила старинная церковь, и он пришел в восторг от ее элегантной простоты и прекрасных витражей.

Вдохновленный атмосферой древнего колледжа, он предложил устроить свадебные торжества в духе елизаветинских времен, что всем понравилось.

Конечно, по настоянию матери они совершили несколько набегов в «Асприз» и «Харродз», где купили столовое серебро, обеденные сервизы, цветы, подарки и миллион прочих вещей, необходимых для свадьбы богатой невесты.

Гидеон после лишь одного совещания с суперактивным, изящно одетым устроителем и будущей тещей в ужасе отстранился от этих дел. Лора сделала то же самое.

Посмеиваясь (и струсив), они соглашались абсолютно со всем, чего хотели ее мать и устроитель, единственным их вкладом в подготовку свадьбы и приема был выбор места.

Гидеон выбрал место для медового месяца, конечно, отдав предпочтение природному заповеднику на Сейшелах.

Лорд Сент-Джон-Джеймс с радостью предоставил колледж для свадебного приема и пришел в ужас от мысли, что теряет Гидеона Уэллеса.

Гидеон предупредил, что весенний семестр – его последний семестр в Оксфорде.

Лора вздохнула и неохотно закрыла окно, оставив за стеклом снежную картину и веселый звон колоколов, направилась в ванную.

Церемония была назначена на половину второго.

Все ее родственники, прилетевшие из Штатов, разместились как в самом колледже, так и в отеле «Рэндолф». Старшее поколение Ван Гилдеров, конечно, остановилось в отеле, где комнаты были больше и номера обслуживались.

Однако молодые члены семьи предпочли комнаты в колледже, несмотря на их древность, покатые полы и полное самообслуживание.

Это вернуло Лору к ее собственным студенческим временам, когда она навещала своих кузин в Уэбстере или Уолтоне и сплетничала с ними о том о сем и еще о многом.

Ради свадьбы и рождественских праздников колледж преобразился. Огромная рождественская елка стояла в главном холле в Уэбстере, а на каждой двери висели венки омелы, ленты, еловые шишки и золотые колокольчики.

Комната Гидеона была украшена зеленью и мишурой, ибо Лора любила это время года и поэтому выбрала этот день для своей свадьбы.

Со времени своей помолвки она практически жила у Гидеона и сама украсила рождественскую елку.

Только в последнюю ночь перед свадьбой она ради соблюдения приличий спала на вилле. И еще потому, что не хотела, чтобы он видел ее до церемонии.

Нежась в ванне, благоухающей ароматом гардении, Лора чувствовала, как все окружающее обретает какой-то порядок.

Мать Лоры, не выдержав нервного напряжения, предоставила последние приготовления устроителю, и он осматривал знаменитую церковь Св. Беды, проверяя, все ли цветы на месте и расставлены так, как приказано.

Торт уже доставили, и его ревностно охранял в кухне колледжа его повар, а на парковке уже разгружались фургоны, привезшие ящики шампанского.

Лоре все еще не верилось, что сегодня у нее свадьба! И в то же время это был сказочный день в ее жизни.