Какая же она…

Черт! Я ведь только что, чуть не убил ее. Черт! Черт! А эту девушку, там возле моста убил! Убил ее! Я – чудовище! Я не заслуживаю даже малейшей, мимолетной любви этого ангела, но я ее получил.

Мое отчаяние волной потушило огонь новых сил. Я упал на колени возле ее кровати.

«Прости меня! Пожалуйста, прости. Прости за мою чертову любовь, за то, что появился в твоей жизни. Когда-нибудь я отправлюсь в самое жаркое место в аду за это, но даже там я буду любить тебя. Даже там меня будут преследовать твои глаза, твое прекрасное лицо, твоя чистая нежная душа. Прости меня!» – это был крик моей души, души черной, слепой, жестокой, в которой наконец-то появился маленький просвет…

Моя рука потянулась к ее лицу, к ее щеке. Одно прикосновение, только одно прикосновение. Но вид моих рук вызвал во мне не просто волну, а целое цунами отвращения. Мой руки в уже запекшейся крови той девушки. Я ринулся в ванную, включил воду, сначала я опустил под воду только кисти рук. Кровь смешивалась с водой, окрашивая ее в ярко-алый цвет, потом в бледно-розовый. И руки казались чистыми, но только казались, я присмотрелся и увидел пятна крови выше, еще выше. Черт! Я опустил руки почти по локоть. И тут я увидел решение своей проблемы.

Вот оно, лежит запакованное в бумагу. А всего-то и нужно, взять свечку, нагреть лезвие и все будет кончено. Навсегда…

Глава 16

(Дженни)

– Ужасно, что так получилось, – сказала я, думая о завершении дня рождения Евы.

– Да, нехорошо, но такова жизнь людей, – ответил Гаспар.

Мы находились недалеко от нашего дома. Под одним из старых дубов был натянут гамак. Погода стала очень теплой и солнечной, а это значило, что по утрам лучше не высовываться, но вот по вечерам и ночью – грех сидеть дома, поэтому я и не сидела.

Я лежала на гамаке, моя голова покоилась у Гаспара на коленях. Он успокаивающие гладил меня по волосам…

Я взяла его руку и посмотрела на часы. Стрелки бездумно показывали половину первого ночи. Черт!

– Где же Эрик? – спросила я. Это был скорее риторический вопрос.

– Я думаю, сегодня он уже не придет.

– Опять придется просидеть всю ночь одной. Черт!

– Опять? Одной? Эрик, что ума лишился. По городу шляются одиночки, а он тебя одну оставляет! – мягкий, спокойный голос, как будто бы взорвался.

– А, что тут такого? Я уже большая девочка и за себя постоять смогу…

Он убрал руку с моих волос и взялся за голову.

– По-видимому, ни ты, ни Эрик до конца не понимаете, что такое одиночки. Это не просто вампиры, как Елена, Вениамин, даже не как твоя ненавидимая Джама, это самые жестокие существа на планете, в отличие от вас, они не починяются никаким законам. И они ненавидят вампиров кланов. А особенно они ненавидят тех, кто примкнул к кланам после длительного пребывания одиночкой, – он горько улыбнулся, сейчас он имел в виду себя, – Нет, конечно, есть более или менее цивилизованные, но те которые вторглись на вашу территорию, к ним явно не относятся.

– Почему « на вашу»? Это же теперь и твоя территория тоже.

– Вообще-то я не любитель задерживаться на одном месте надолго, – он смотрел куда-то вдаль, а потом снова вернул свой взгляд на мое удивленное и огорченное лицо. Его рука опять опустилась на мои волосы. Гаспар лукаво улыбнулся, – Но на этот раз я думаю задержаться подольше.

Я улыбнулась ему в ответ. Он убрал волосы со лба и мягко поцеловал, потом в губы. Но вдруг он застыл, я почувствовала, как все его мышцы в один миг напряглись.

– Что случилось?

– Тихо.

Тихо значило, замри и не дыши. Я послушалась и, последовав примеру Гаспара, начала прислушиваться, но ничего подозрительного я не слышала.

Он выдохнул, и извиняющаяся улыбка появилась на его лице.

– Прости, показалось. Что-то я в последнее время стал слишком мнительным.

Я тоже расслабилась и улыбнулась: – Не пугай меня больше так. Слушай, а хочешь послушать мою колыбельную.

– Твою?

-Да, музыка моя, а вот слова Эрику напевала его мама.

– С удовольствием бы послушал.

– Тогда пошли.

Я резко поднялась и потащила его за руку в дом…

Пару раз нажала на выключатель, но свет так и не включился. Что за черт! И такая неразбериха во всем доме.

– Может быть, разжечь камин? – спросил Гаспар.

– А давай, – иногда даже вампиру хочется почувствовать себя человеком.

* * *

Дрова тихонько потрескивали в огне. Я старалась не смотреть на огонь, потому что от этого начинали болеть глаза и если поднести руки слишком близко, тоже будет больно.

Я села за фортепиано, поставила носок ноги на педаль, а руки на клавиши. Молоточки ударили по струнам, и полилась музыка. Мои пальцы легко скользили по гладким клавишам. Я вслушивалась в звуки, надеясь не услышать фальши. Последний аккорд, руки отпускают клавиши, в голове я считаю «раз, два» и снимаю ногу с педали. Это все…

– Красиво, но я надеялся услышать еще и слова. Елена говорила, что ты хорошо поешь.

– Она как всегда преувеличивает.

– Скорее приуменьшает. Спой, пожалуйста…

Я глубоко вздохнула.

– Хорошо.

И отвернулась к роялю. Руки снова коснулись клавиш. Вздох и первая нота взятая мной.

– Тише, тише

Ветра не шумите,

Мою крошку не будите…

Завтра снова день настанет.

Завтра снова ясно станет.

Утром солнце постучится,

Дом наш ярким светом озарится

Тише, тише…

Мою крошку не будите,

Сладких снов ему пришлите.

Вы ветра напойте песню,

Колыбельку раскачав,

Солнце вы поторопите,

Дом наш светом озарять,

Грозовые тучи прогонять…

Тише, тише…

Мою крошку не будите,

Сладких снов ему пришлите.

Ты не бойся мой малыш,

Солнце, просто, тоже спит,

Но луна на страже сна.

Ветры тени прогоняют,

Сон твой милы охраняют

Тише, тише…

Мою крошку не будите,

Сладких снов ему пришлите.

Тише, тише…

Спи малыш…

Гаспар глубоко задумался. Интересно, почему музыка заставляет людей мечтать, будоражит воспоминания? Странное свойство.

– Красиво, – он оторвался от своих размышлений и улыбнулся, – А говорила, Елена преувеличивает насчет твоего таланта?

Я встала со стула, подсела к нему на ковер. Мы сидели так, чтобы огонь доносил, до нас свое тепло, но не обжигал.

– Да, жаль, что я кроме как читать, писать, считать и играть в карты, не чему не научился.

– Читать, тоже классно. Обожаю, когда мне читают вслух, – думаю, тонкий намек он понял.

– А где у вас книги?

– Половина валяется где-то в комнате Эрика, другая на мансарде, на полках.

– Выбрать, что-нибудь.

– Ага.

-Что именно?

– Не знаю, выбери на свой вкус.

Он легко встал и скрылся на втором этаже дома. И в комнате повисла полная тишина. Но вдруг окно резко распахнулось, и штора взлетела в воздух. Что за черт? Я испугалась, сильно испугалась, но ничего это просто сквозняк. Я встала, чтобы закрыть окно. Мимо меня пронеслось, какое-то темное облако. Я закричала, но в тот же момент меня схватили холодные влажные липкие руки, а к горлу приставили раскаленную кочергу из камина.

По ногам пробежали легкие иголочки страха, сердце билось со страшной силой. Я пыталась дотянуться, хотя бы кончиками пальцев до того, кто держал меня. Но четно. Руки, измазанные в крови, держали меня очень крепко. О, Господи как же мне страшно.

Я услышала, как на верху попадали книги. Гаспар буквально слетел вниз. Он замер передо мной и эти чудовищем.

– Ну, здравствуй, Гаспар, – раздался хриплый голос за моей спиной.

– Матвей, отпусти ее немедленно, – он почти прорычал.

Шикарно, они еще и знакомы.

– Оу, Гаспар, ну нельзя же быть таким эгоистом, – голос был просто раздражающе спокойным.

– Чего ты хочешь?

– Да, собственно ничего. Просто, представь себе прихожу я в обычную человеческую школу, а там этот прекрасный ангел-вампир, от которого еще и за версту пахнет моим старым «другом». Знаешь, мне говорили, что ты стал одной из этих домашних кошечек, но я не верил, а тут бат-с и вправду. Дай, думаю, навещу. Да, простите, что слегка отвлек вас там в гамаке. А ты, оказывается, еще не совсем одомашнился, услышал все-таки.