— Ты привыкнешь, — пообещал Олег. — И будешь больше ценить свой тихий шефский кабинет в конторе.

— Женин отец умер, с мамой познакомлюсь перед свадьбой и очарую. Знакомство с родителями процесс понятный и естественный, но у меня выходит заочное знакомство не с родителями невесты, а с семьёй бывшего мужа.

По этой теме сочувствия Руслан не получил.

— Наташка сама подсуетилась, а с Дариной я Сашу официально знакомил, — привёл свой пример друг. — Она волновалась, ей было не по себе, но мы справились. Илья маму самостоятельно посещает, поэтому с ней пересекаться будем только по редким и очень большим праздникам, а ты должен сразу уяснить, что бывший муж и родня с его стороны в жизни малого будут. Тебе решать, — указал он на него стандартным столовым ножом, выглядевшем игрушечным в его кулачище. — Будет происходить общение где-то там, чтобы ты не видел, не слышал и гадал, не пытается ли бывший наладить мосты, или же открыть для родни малого свои двери и держать руку на пульсе.

— Не буду я ни о чём гадать, — твёрдо ответил Руслан. И тут дело не в знании, что бывший муж живёт с другой, а Женька слишком себя любит и уважает, чтобы возвращаться к тому, кто разочаровал и предал. А в доверии и уверенности в своей женщине, ну и в себе самом. — Приятно, что ты так обо мне печёшься.

— Да пошёл ты, — хмыкнул Адоев. — Я всё это почти год назад обдумал в контексте Саши. Она тогда трусила, хоть и старалась казаться смелой и независимой.

На лице друга появилась то глуповатое выражение с затуманенным взглядом и полуулыбкой, которое Руслан не раз замечал с появлением Саши. А так как физиономия, как и вся фигура Олега, не отличалась тонкостью и аристократичностью, то одухотворённость в его исполнении напоминала слабоумие.

«Это не Сашка его под каблук загнала, а он сам к ней под юбку жить перебрался».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В пятницу у Жени состоялся разговор по душам с тётей Наташей — как просила называть себя мама Руслана.

За прошедшую с переезда неделю к сыну в квартиру она не поднималась, и нужно было понять, обычная это практика, или всё дело в новых жильцах. Мужчина ещё не вернулся, ребёнок делал уроки, и, на скорую руку сделав творожную запеканку с цукатами по рецепту Сашиной мамы, Евгения осторожно поскреблась в дверь родительницы Руслана, ругая себя, что не догадалась узнать её номер, чтобы можно было звонком предупредить о своём намерении нагрянуть в гости.

А через двадцать минут Гриша ответил на вызов от мамы и, бубня о том, что всё на нём одном держится, и нет ему покоя, спустился в лифте на несколько этажей и принёс дамам коробку вина из Жениного запаса.

— Ты, молодой человек, мне льстишь, — сказала мама Руслана, когда мальчик с ней поздоровался. — Тебе я гожусь в бабушки, а не тёти. Так меня и зови, — не попросила, а дала указание она и, поставив чайник, насыпала в вазочку конфеты.

От чая и сладкого Гришка не отказался, детская хитрость победила стеснительность, посчитав, что чем больше бабушек, тем больше выгоды. Быстро проглотив угощение, он попрощался с новоприобретённой бабушкой, как бы невзначай обронив, что любит жевательный мармелад.

— Русланчик другим был, — с печальной улыбкой вспомнила тётя Наташа. — И при чужих, и при своих чуть что — сразу колючки выпускал. Хорошо, что забалтывать и отвлекать умел, а то так бы битый всюду ходил, и даже Олежка Адоев не спас бы.

Плавно с обмена историями о проказах «Русланчика с Олежкой» и Гришки, они перешли к отцам своих сыновей. У обеих женщин всё давно отболело, поэтому ничего плохого о бывших мужьях сказано не было. Но вывод был таким: Жениному ребёнку с отцом повезло больше, Андрей сына любит и исключать себя из его жизни не собирается, в отличие от бывшего супруга Натальи, который предпочёл самоустраниться и от неё, и от сына, почти сразу же укатив из города.

Прождав Женю полтора часа и поужинав с Гришей вдвоём, Руслан, прихватив с собой таксу на поводке (как оправдание «мимо проходил, заглянул по пути», не столько для них, сколько для себя самого, ведь уж не рохля он какая-нибудь, чтобы начать волноваться или, того хуже, соскучиться, расставшись на день), заглянул на огонёк в мамину квартиру.

К этому времени женский разговор уже вёлся о нынешних спутниках жизни. Женю заверили, что ничего против неё и предстоящей свадьбы не только не имеют, но ещё и рады, что она стала поводом, подтолкнувшим Русланчика взяться за ум. А она сама рассказала о том, что через два года после смерти отца у мамы появился близкий друг Валентин, с которым они вместе ходят друг к другу в гости, после чего узнала, что тётя Наташа сторонница таких же отношений, а вот её кавалер не прочь жить вместе.

— И ладно бы только съехаться, он мужчина самостоятельный, чистоплотный и уж как-нибудь ужились. Жить по мотивам сказки будем, как-никак шанс умереть в один день высок. Но он то хочет оформить отношения! — всплеснула руками мама Руслана. — Съедемся — только соседям повод языками почесать дадим, а коли в жениха и невесту нарядимся, шума много будет. Руслан быстро перебесится, а у Михаила падчерица девушка резкая — без справки сразу в жёлтый дом отправит. Чего нам эта официальщина даст?

После ухода Гриши дверь не закрыли, поэтому, быстро выгуляв таксу, Руслан свободно вошёл в квартиру, но не бесшумно, так что возможности услышать что-то лишнее у него не было. Разговор с его приходом закончился, и узнать подробности о том, как честный человек хочет повести свою даму сердца под венец, и о наличии у него некой падчерицы, не вышло.

Прощальных объятий и признаний в вечной дружбе между двумя самыми близкими Руслану женщинами не случилось, но он сделал вывод, что опасения по поводу матушкиного безразличия или недоверия к его выбору были напрасными.

Странно, что уши у Жени не горели, ведь в эту пятницу о ней говорили ещё две пары.

Андрей Майоров просматривал в сети расписание дневных сеансов, выбирая фильм для субботнего похода в кино с сыном.

Мама посоветовала не забирать Гришу на ночь, а дать привыкнуть к новому месту жительства, и мужчина согласился. Во-первых, для сына так будет лучше и проще, а во-вторых, после ужина он обычно утыкается в планшет или телевизор, увиливая от попыток Софьи подружиться, и к большему общению и сближению ночёвки ребёнка в его квартире не ведут.

Было это в их природе, или же Евгения с Андреем приобрели удобный навык за время супружеской жизни, но оба, столкнувшись с чем-то неприятным и неизбежным, старались не зацикливаться на этом и уживаться с новыми обстоятельствами, не портя себе нервы мыслями о том, что от них не зависит.

Безусловно, у Андрея было своё представление того, как должна вести себя ответственная мать, и Женин поспешный переезд к постороннему мужику выходил за рамки приличий. Но это мнение он держал при себе, ведь Женя его либо проигнорирует, либо припомнит былые грехи и наговорит много обидного. Даже если удастся сформулировать свою мысль настолько деликатно, что основной посыл: «хочешь мужика — ходи к нему в гости, но зачем ребёнка туда тащить» превратиться в: «будь осторожна, я о тебе беспокоюсь и желаю лучшего» — назад вещи никто перевозить не станет. А раз речи о добродетели в его исполнении ни на что не повлияют, то лучше не распыляться и сосредоточиться на том, чтобы поддержать сына.

Но то ли неосознанно он выдавал сигналы, указывающие на его озабоченность происходящим в личной жизни бывшей супруги, то ли глазастая Софья увидела то, чего нет.

— Это психология, — решила она облегчить его состояние, для себя и него объяснив неприятное послевкусие после знакомства с тем, к кому переехали Евгения и Григорий Майоровы. — Женя носит твою фамилию, пусть чувств у тебя к ней не осталось, но подсознательно ты считаешь, что она всё ещё в твоём прайде.