Наташа ускорила шаг, оглянулась на неё.

Как-то так получилось, что по обе стороны и близко от девочки оказались Лена и Радим. Шагнули разом, не сговариваясь, и от неожиданности одновременного движения понимающе улыбнулись друг другу. Лена проследовала ещё немного вроде и мимо, но встала на полшага впереди уже рыдающей девочки, от которой после попытки успокоить остальные девушки-подростки отпрянули и растерянно оглядывались, не умея успокаивать в таких случаях. Лена положила руки на плечи плачущей и, чуть склонившись к ней, что-то тихо и с сочувствием спросила у неё. Та прерывисто вздохнула, подняла мокрые глаза на Лену — в секунды совладав с собой и отвечая уже без крика, только громко всхлипывая. Именно этот момент, когда незнакомка заговорила, заикаясь, но отвечая на вопрос эмпата, и выбрал Радим, чтобы протиснуться мимо. Естественно, что в небольшой толпе его рука «нечаянно» коснулась руки незнакомки. Ошеломлённая пониманием, что недавно истерично рыдавшая девушка, тем не менее, будет спать, не видя кошмаров, Наташа подумала: «Вот это да… А ведь у меня самая настоящая армия! С такой силой-то!..»

Игорь уже стоял позади незнакомки и бдительно, но незаметно озирался. И Наташа знала, что теперь неизвестная девушка инстинктивно чувствует за спиной защиту: Игорь-то при виде эмоционально плачущей мгновенно перешёл в ментальную боевую форму. А Наташа по себе помнила, как уютно в это время стоять рядом с ним.

«Подведём итоги, — решила изумлённая девушка. — Лена успокоила. Радим наслал сон, который девушка увидит вместо кошмаров, какие могли бы присниться после трагедии, которую она так прочувствовала. Игорь вселил в неё уверенность. Ой… И я командую всеми ими?..»

Она отвернулась, ощущая и радость за свою группу, и страх, что такие люди — с сильными способностями, — могут однажды оказаться на другой стороне баррикад. Радим-то уже одной ногой среди тех, кто готов на всё ради быстрой наживы… Деловая мысль проскочила вдруг по краю её восторга и тревоги: Алексеич сказал, что с провинциального мафиози стрясла деньги городская, здешняя мафия. Что-то не похоже, что Севка и Сашок из них. Надо бы не забыть уточнить.

Девочка успокоилась так, что даже заикания не слышно было. Лена ещё раз погладила её по плечу, что-то шепнула и двинулась дальше. Другие девушки, с кем стояла недавно рыдавшая, с облегчением придвинулись к подруге…

Пока ребята «успокаивали» и далее небольшие группки праздных зевак, Наташа всмотрелась в вертикальный ряд окон от двухкомнатных квартир, а затем повернулась к толпе, не спеша разглядывая лица, будто рассеянно скользя по ним. Первой на глаза попала успокоенная девочка. Хватило взгляда, чтобы понять её истинное лицо: она плакала не оттого, что по её вине погиб человек, а от полного понимания, как хрупка человеческая жизнь. Настроившись на деловой лад, Наташа легонько кивнула себе: эта девочка не при чём.

Подошёл Радим, постоял рядом с нею, потом отошёл — начал следить чуть издали. Девушка чувствовала его взгляд и, несмотря на нервозную обстановку, с трудом удерживала улыбку. Он включился в работу, даже не сказав ни слова. Сам. Значит, ему нравится помогать людям. Возможно, его можно будет быстро убедить прийти к Алексеичу, чтобы тот сам решил, рассказывать парню, кто он и какой силой владеет, или подождать некоторое время.

Что-то неприятное, будто кто-то корявым ногтем провёл по коже.

Наташа неспешно прошлась до подъезда и повернулась идти назад. Бросила несосредоточенный взгляд и сразу отошла в сторону.

Несколько женщин пенсионного возраста вполголоса обсуждали что-то. Поскольку они были здесь давно, то, наверное, обсудили и происшествие, и всё, что с ним связано. Возможно, сейчас они обсуждают уже что-то другое, без связи с несчастьем.

Женщина, одетая неряшливо — в вытянутую кофту, в обвисшую трикотажную юбку, небрежно прибравшая тёмные с проседью волосы в рассыпающуюся «копнушку», через дорогу от дома, где произошла трагедия, стояла наособицу, но в то же время ничем не выделяясь. В руках две тяжёлые продуктовые сумки. Наткнувшись на неё взглядом, Наташа вдруг вспомнила, что стоит эта женщина здесь довольно долго, ни к кому конкретно не присоединяясь. Но, судя по тому, как она быстро вскидывает глаза на группу женщин пенсионного возраста, интересующий её объект находится именно здесь.

Девушка снова медленно, словно прогуливаясь, отошла в сторону — так, чтобы видеть перед собой и неряшливую женщину с сумками, и группу пенсионерок. Короткий взгляд направо — и к ней не спеша подошла Лена.

— Нашла что-то? — вставая рядом, но не смотря на Наташу, спросила та.

— Вон там женщина с сумками, нашла? Причёска ещё, как воронье гнездо.

— Вижу.

— Просмотри её взгляд. На кого она смотрит и с каким чувством.

— … У-у, как у нас здесь всё запущено, — тихонько и с тревогой сказала Лена. — Ты нашла интересный экземпляр, Наташ. Да она же вся ненавистью исходит!.. Так, она ненавидит вон ту — которая в сером костюмчике. Да-да… Элегантная дама в возрасте. Ну, которая слегка рыжеватая — крашеная, наверное. Смотри-ка, они даже встретились глазами — и тут же отвернулись. Проверять будешь — на истинное лицо?

— Буду. Сейчас она, мне кажется, пойдёт отсюда. Предупреди Игоря, ладно? А я перейду ей дорогу, заодно в глаза загляну. Радим где?

— Да он недалеко от Игоря, вон — оба у последнего подъезда стоят, болтают о чём-то. Но нас смотрят. Ну, что?

— Я пошла.

— Я побежала к Игорю.

Девушки разошлись. Наташа будто резко вспомнила, что ей нужно на асфальтовую тропинку, которая пересекалась с тем местом, где стояла женщина с «вороньим гнездом». Обходя неизвестную, Наташа как бы невзначай обернулась на те же окна двухкомнатных квартир, а потом заглянула в её глаза… Секунду спустя пальцы заледенели, внезапно потеряв чувствительность, и девушка уронила сумочку, которую сжимала в руках. Неряшливая брезгливо отступила, пока испуганная Наташа поднимала обронённую сумку, а потом и вовсе развернулась и пошла к соседнему дому.

Радим неожиданно оказался рядом.

— Что случилось?

— Подожди…

Перед глазами остался странный фрагмент: часть полутёмного помещения, словно перерезанного какими-то линиями, прямыми, длинными и короткими… Что это? И — темнота с тусклым светом в различных пропорциях. И — какое-то пятно поверх чего-то, но снизу. И к нему тянется рука… И смутная тень на стене — тень женщины с неряшливой причёской… Наташа поморщилась и потрясла головой. Прошептала снова:

— Подожди…

И расслабилась, где-то издалека сожалея, что здесь нет Володи, который бы сразу определил, что такое держит перед глазами эта странная женщина. Но девушку уже обернуло лицом к дому. Прислушиваясь к своим ощущениям, Наташа медленно зашагала к подъезду, стараясь не шагать сама, а отдаться на волю того неведомого, что направляет её к дому. И, как подтверждение, — тупо-жизнерадостно (в её ведомом состоянии так восприняла звук девушка) пропел домофон, и подъездная дверь открылась перед ней. Вышел какой-то жилец, мельком глянул на девушку и посторонился, вежливо пропуская в подъезд и Наташу, и неотступно следующего за нею Радима.

Она прошла «предбанник», уверенно свернула налево и оказалась в помещении, похожем на небольшой зал. Прямо напротив — дверь в лифт. Справа — какое-то помещение, спрятанное в решетчатую клетку. Нет, не здесь. Наташа вернулась в коридор между «предбанником» и помещением перед лифтом. Постояла, а потом заглянула в узкий проход между решетчатой клеткой и стеной.

— Вот… Нашла…

Она, забыв, что Радим идёт следом, протиснулась в этот тесный коридор и вышла в уже низкое помещение, довольно тёмное. Итак… Полутьма. Прямые линии, которые пересекаются и накладываются друг на друга. Непонятно для чего нужное помещение. Может, появилось, потому что строили дом на склоне и приходилось изощряться, чтобы вписать здание в рельеф.

— Что это? — негромко спросил за спиной Радим.

— Понятия не имею, — тихо же ответила Наташа. — Но где-то здесь должна быть одна штуковина — на потолке. Надо поискать, — пробормотала она, щурясь на тёмные пятна наверху и досадуя, что не имеет привычки носить с собой фонарика.