Здесь мы не замечаем того, что понятие «переключателя» – это понятие совсем иного уровня, чем понятия «камень», «стол», и т.д. Более тщательное изучение показывает, что переключатель, рассматриваемый как часть электрического контура, не существует, когда находится в положении «включено». С точки зрения контура он не отличается от провода, который ведет к нему, и провода, который отходит от него. Это просто «удлинение проводника». И точно так же, в противоположном случае, когда переключатель выключен, с точки зрения контура он тоже не существует. Он – ничто, разрыв между двумя проводниками, которые и сами существуют как проводники лишь тогда, когда переключатель включен.
Иначе говоря, переключатель – это ничто, за исключением тех моментов, когда меняется его положение; и таким образом понятие «переключателя» находится в особом отношении ко времени. Оно скорее связано с понятием «изменения», чем с понятием «объекта».
Как мы уже говорили, органы чувств воспринимают только различия и обычно реагируют только в ответ на изменения, то есть на события или на те различия в воспринимаемом мире, которые можно превратить в события с помощью движения органа чувств. Иначе говоря, нервные окончания аналогичны переключателям. Они должны в определенный момент «включаться» внешним воздействием. Этот определенный момент представляет собой генерацию определенного импульса в центростремительном нерве. Порог (т.е. мера события, которая необходима, чтобы включить переключатель) – это, конечно, другое дело, и он может меняться от многих физиологических условий, в том числе – от состояния соседних нервных окончаний.
Истина состоит в том, что каждый причинно-следственный цикл – во всей биологии, в нашей физиологии, в нашем мышлении, в наших нервных процессах, в нашем гомеостазе и в экологических и культурных системах, частью которых мы являемся – каждый такой цикл таит в себе или обнаруживает те парадоксы и недоразумения, которые сопутствуют ошибкам и искажениям в логических типах. Этот вопрос, тесно связанный с вопросом о циклах и с вопросом о кодировании (критерий 5), будет более полно рассмотрен при обсуждении критерия 6.
Теперь нам надо рассмотреть, каким образом различия, исследованные при обсуждении критерия 2, и последовательности их воздействий, вызывающих другие различия, становятся «материалом» информации, избыточности, паттерна, и т.д. Во-первых, следует заметить, что любой объект, событие или различие в так называемом «внешнем мире» может стать источниками информации при условии, что они включены в цикл, содержащий соответствующие элементы, в которых эта информация может произвести изменения. В этом смысле, солнечное затмение, отпечаток лошадиного копыта, форма листа, глазок на пере павлина – и что угодно – может стать частью разума, если оно запускает такие цепочки последствий.
Теперь мы перейдем к возможно более общей формулировке знаменитого обобщения Кожибского. Он утверждал, что карта – это не территория. С очень широкой точки зрения, которой мы сейчас придерживаемся, карта – это нечто вроде следствия, суммирующего различия, организующего свидетельства о различиях в «территории». Карта Кожибского – это удобная метафора, которая помогла множеству людей, но если свести это утверждение к простейшему виду, то оно означает, что следствие – это не причина.
Этот факт различия между следствием и причиной, когда оба они включены в соответствующую гибкую систему – основная предпосылка того, что мы могли бы назвать преобразованием или кодированием.
Некоторая закономерность в отношении между следствием и причиной здесь, конечно, предполагается. Если бы ее не было, то никакой разум никогда не смог бы догадаться о причине по ее следствиям. Но если такая закономерность предполагается, то можно заняться классификацией различных отношений между следствием и причиной. Эта классификация впоследствии охватит очень сложные случаи, когда мы встречаемся со сложными совокупностями информации, которые можно назвать паттернами, последовательностями действий, и т.д.
Еще большее разнообразие преобразований или кодирования возникает из того факта, что респондент, реагирующий на различие, почти всегда получает дополнительную энергию. (Критерий 3, см. выше). Тогда необязательно должно быть простое отношение между мерой события или различия, запускающего реакцию, и конечной реакцией.
Тем не менее, первая дихотомия, которую я хочу наложить на всевозможные виды преобразований, состоит в разделении всех случаев на те, в которых реакции меняются в соответствии с некоторым параметром события, запускающего реакцию, и на те, в которых реакция определяется порогами типа «включено-выключено». Паровой двигатель с регулятором – типичный пример первого типа, когда угол между плечами регулятора представляет собой переменную, оказывающую непрерывное воздействие на подвод топлива. Квартирный кондиционер, напротив, представляет собой механизм типа «включено-выключено», в котором температура, достигая определенного уровня, заставляет кондиционер переключиться. Это дихотомия между аналоговыми системами (т.е. меняющимися непрерывно и в соответствии с мерой события, запускающего реакцию) и дискретными системами (относящимися к типу «включено-выключено»).
Заметим, что дискретные системы больше похожи на системы, содержащие число, в то время как аналоговые системы , по-видимому, зависят более от количества. Разница между этими двумя видами кодирования представляет собой пример обобщения (см. Главу 2), гласящего, что число – это не то же самое, что количество. Между соседними числами существует разрыв, так же как в дискретных системах существует разрыв между «реакцией» и «отсутствием реакции». Это разрыв между «да» и «нет».
На заре кибернетики мы часто спорили, является ли мозг в целом аналоговым или дискретным устройством. Этот спор прекратился, когда стало понятно, что описание мозга следует начинать с такого свойства нейрона, которое можно назвать свойством «все-или-ничего». По крайней мере, в огромном числе случаев нейрон или реагирует или нет; и если бы дело ограничивалось только этим, то такая система была бы вполне дискретной и бинарной. Но из дискретных нейронов можно соорудить систему, которая будет казаться аналоговой. Это достигается с помощью простого приема – увеличения числа нервных путей, таким образом, чтобы в каждом пучке путей находились сотни нейронов, из которых некоторая часть реагирует, а другая не реагирует. В результате достигается видимость непрерывно меняющейся реакции. Кроме того, каждый отдельный нейрон модифицируется под действием гормональных и других условий среды, в силу которых его порог может и в самом деле меняться в количественном смысле слова.
Но я помню, что в те времена, когда мы еще не вполне сознавали, в какой степени аналоговые и дискретные характеристики могут быть соединены в одну систему, участники дискуссии, обсуждавшие вопрос, является ли мозг аналоговым или дискретным устройством, высказывали в высшей степени индивидуальные и иррациональные предпочтения той или иной точке зрения. Я склонялся в пользу гипотез о дискретном характере; те же, кто находился более под влиянием физиологических явлений и, возможно, менее под влиянием явлений языка и явного поведения, склонялись к аналоговым объяснениям.
Чтобы выделить характеристики разума очень простых систем, полезны другие классификации типов кодирования. В некоторых крайне диффузных системах трудно, может быть даже невозможно, выделить органы чувств или пути, по которым передается информация. Такие экологические системы, как берег моря или лес мамонтовых деревьев, несомненно обладают свойством самокоррекции. Если в каком-то году численность популяции некоторого вида необычайно возросла или уменьшилась, то всего через несколько лет численность этой популяции вернется к обычному уровню. Но нелегко указать в этой системе какую-либо ее часть, которая является органом чувств, собирающим информацию и влияющим на корректирующее действие. Я думаю, что такие системы имеют количественный и постепенный характер, и что количества, различия между которыми являются индикаторами информации, в то же время являются количествами необходимых ресурсов (пищи, энергии, воды, солнечного света, и т.д.). Было проведено множество исследований по изучению энергетических путей в таких системах (т.е. пищевых цепей и путей водоснабжения). Но я не знаю ни одного конкретного исследования, в котором эти пути передачи ресурсов рассматривались бы с точки зрения передачи содержащейся в них информации. Интересно было бы узнать, бывают ли такие аналоговые системы, в которых различие между событиями на одном цикле цепи и событиями на следующем цикле (как в случае парового двигателя с регулятором) становится решающим фактором самокорректирующегося процесса.
