Скоро свободное падение.

Дэйн вернулся в свою кабину, размышляя, не под влиянием ли Туи они стали в свободном падении пользоваться поручнями, стенами и палубой вместо магнитных подковок, как привыкли за много лет на “Королеве Солнца”.

Сунув грязный мундир в щель приема стирки, он посмотрел на часы. Еще осталась половина периода отдыха. Кажется, ему не придется спать, пока Рип и Джаспер не сменятся с вахты, и не придется заступать ему с Али, но это его не волновало. Если не считать странных снов Али, пер вый рейс “Северной звезды” проходил без особых событий. Много напряженной работы, но это не было неожиданным. У Рипа еще один день дежурства по камбузу, потом наступит очередь Дэйна. Там можно будет подремать, если надо.

Он быстро принял горячий душ, натянул чистую форму и пошел в кают-компанию, соединенную с, камбузом.

Остальные трое подошли примерно в то же время. Влажные черные волосы Али были зализаны назад, красивое лицо чуть потемнело. Он рухнул в привинченное кресло, насмешливо улыбаясь.

— Крейг, если это будет мужской разговор типа “поговорим, ребята, о прошлом”, я бы лучше доспал, пока свободен.

Врач, который служил на “Королеве Солнца” дольше, чем Дэйн, был Вольным Торговцем, сохранял невозмутимый вид. Незаметный, аккуратный человек, который вряд ли постарел с виду за все время, что Дэйн его знал, Крейг Тау говорил тихим и ровным голосом в спокойной и прямолинейной манере. Все бывшие юнги “Королевы Солнца” сохраняли к нему уважение: он был честен, талантлив и трудолюбив.

Дэйн молчал. Али бравировал, но Дэйн знал, что он напряжен и скован.

— Я надеялся, — начал Тау, — что этот разговор можно будет отложить. У нас и без того слишком много, о чем надо думать: новый корабль, новые должности и обязанности для каждого, контракт, который может прервать полосу невезения, из которой мы никак не выберемся после старта с Кануче. Если добавить, что команды обоих кораблей недоукомплектованы, а работу все равно делать надо... Короче, думать есть о чем.

— Ладно, — перебил Али. — Я уже понял: дело плохо. Почему бы не сказать о нем прямо?

Тау вопросительно взглянул на слушателей. Рип кивнул, внимательно глядя живыми черными глазами, и Дэйн тоже кивнул автоматически. Только Джаспер Уикс — неизменно вежливый и сдержанный, как все венерианские колонисты, насколько Дэйну было известно, — терпеливо ждал, пока Тау перейдет к главному.

— Вернемся мысленно назад, — сказал Тау. — К нашим приключениям на планете Саргол.

— Трудно их забыть, — прокомментировал Али с иронией в голосе. — Дэйн тогда благоухал, как танцовщица-перышко из веселого дома, собираясь на каждую торговую встречу с этими саларики...

— Эта межзвездная банда из кожи вон лезла, чтобы выставить нас зачумленным кораблем, — добавил Рип.

— А потом четверых из нас выворачивало наизнанку, как пустые мешки, — вспомнил Дэйн, вздрогнув. — Не помню, чтобы меня еще когда в жизни так тошнило. Да и не было больше такого.

Джаспер быстро поднял глаза, и Тау ему улыбнулся:

— Нет, Джаспер, это не случайное совпадение. Вы помните, что тошнило тех из вас, кто выпил “чашу воина” саларики, и это правда, но когда межзвездная банда запустила нам чуму на борт “Королевы”, с токсинами справились только ваши иммунные системы.

— И что? — спросил Али с напряженной улыбкой. — Это связано с моими кошмарами? Тау ответил:

— Именно так, но имей терпение. Следующий пункт — вспомните наш почтовый рейс до контракта с Кануче.

— Ксэхо...

— И Трюсворлд, — сказал Дэйн. Этого он вспоминать не любил. В кошмарах он до сих пор видел лежащего в его койке покойника с его же, Дэйна, лицом.

— Помните, что тогда проскользнуло на борт “Королевы”?

Джаспер втянул в себя воздух:

— Эсперит. Тау кивнул. Али фыркнул:

— Старый мой друг Крейг, я тебя ценю и уважаю, но если ты хочешь вывалить на нас, что мы превращаемся в стаю космогончих с пси-возможностями, значит, ты слишком долго изучал эту вудуистскую чушь.

Дэйн усмехнулся, ожидая, что врач будет это опровергать. Рип тоже улыбался, и только Джаспер сидел с непроницаемым, как всегда, лицом.

После долгой паузы Тау ответил:

— Боюсь, что именно это я и собираюсь вам сказать.

На глазах у Тау Али Камил зарылся лицом в ладони. Молодой инженер испустил такой театральный стон, что трое его товарищей улыбнулись. Тау хорошо знал этих ребят, и, несмотря на шутовство Али, было видно, что ему это известие далось тяжелее всех. Тау подумал, глядя, как Али трясет головой, что чем дольше Али шутит, тем сильнее он расстроен.

Теперь Али сунул пальцы в уши и затряс ими, потом посмотрел на Дэйна.

— В чем дело, викинг? Не слышу тебя — думай громче!

Высокий и костлявый грузовой помощник улыбнулся, но настроение у него на самом деле было комбинацией легкой озадаченности и неопределенного неудобства. Это тоже не удивило Тау. Возможные реакции он предсказал довольно точно. О чем он не мог догадаться — как они это знание используют.

— Вопросы есть? — спросил он. Камил поднял прищуренные глаза:

— Есть. Как будем от этого избавляться?

— От чего именно? — возразил Тау. — От самого синдрома? Или от изменений в вашей нервной системе, от которых он возник?

— Подозреваю, — заметил Рип со своей спокойной улыбкой, — что это убрать не так просто, как срезать бородавку.

— Боюсь, что нет.

Тау ждал, пока до них это дойдет.

Али вздохнул:

— У тебя явно есть новости и повеселее. Можно выложить и их тоже.

Тау допил джекек, пустая банка автоматически сложилась, и он запустил ее в утилизатор.

— Прежде чем двигаться вперед, давайте вернемся назад. Я первым начал что-то замечать несколько месяцев тому назад: если кто-то из вас плохо спал, остальным тоже неизменно снились дурные сны. Я стал вести записи, учитывая, где вы спали при назначении на разные работы. Если вы находились по своим каютам, то есть относительно близко друг к другу, яркие сны одного действовали на других. При назначении на работы, требовавшие отсутствия, видимой реакции не было.

— Расстояние ослабляет воздействие, — заключил Джаспер.