— Так что же? — донесся по интеркому голос Али Камила.

— Нападение пиратов? — спросила Туи замирающим голосом.

— Нет.

Голос Рипа был лишен интонаций — он заставлял себя сохранять спокойствие. Дэйн почувствовал покалывание в затылке — и вдруг ощутил, как Али и Джаспер взбираются по трапам с палубы на палубу.

Мгновенное чувство нахождения сразу в двух местах вызвало приступ головокружения — как выход из гипера. Дэйн закрыл глаза и стал глубоко дышать.

— Мы бы видели, если бы по ним стреляли. — Рип показал на экран.

— Если бы это было с этой стороны планеты, — уточнил Дэйн.

Темные глаза Рипа рассеянно метнулись к нему и вернулись к экрану. Дэйн заметил у него на лбу под волосами тонкую полоску бисеринок пота и вдруг понял, что у Рипа был тот же приступ головокружения. Это значило, что у Али и Джаспера наверняка было то же ощущение, только наоборот — они почувствовали двоих, сидящих в камбузе. Если Али не накачался своим лекарством. Нет, у него не было времени ни на какие лекарства, понял Дэйн. Али, Туи и Джаспер вернулись только перед ними и с тех пор были заняты работой.

Кроме того, связь между ними не была бы такой отчетливой. Лекарство, которое принимал Али, гасило пси-эффекты для него, но странно распределяло их между остальными.

Дэйн приготовился к очередной вспышке Али.

Тем временем Рип барабанил пальцами по консоли. Потом хлопнул ладонью по металлическому краю стола и сказал:

— Я спрошу об этом Лоссина. И без дальнейших слов он вскочил с кресла и полез по трапу в ходовую рубку.

Через пару секунд вошел Джаспер.

— Али пошел в радиорубку, — объявил он и пошел налить себе джекека.

Сразу за ним вошли Крейг Тау и Иоган Штотц.

— Бильярд “Мертвая собака”, — сказал Мура.

Все обернулись к нему.

Тау рассмеялся трескучим смешком.

— Ради святого носа Гхмала! Я чуть не забыл.

— Что это значит? — спросил Дэйн. Оба старших члена экипажа обернулись на его голос. Мура с неуловимой улыбкой объяснил:

— Еще до тебя. Еще до всех вас, на самом деле. — Он показал на Джаспера, потом махнул рукой в сторону ходовой рубки, где были Али и Рип. — У нас была сложная пятисторонняя сделка в поясе астероидов вокруг Гадюки-3. Опасные космические дороги, но там можно было хорошо заработать — за терранские товары давали высокие цены. В общем, мы оказались зажаты пиратами. Но Джеллико увел нас глубоко в гравитационный колодец газового гиганта с десятками лун. Мы отрубили всю мощность — оставили только жизнеобеспечение и пассивные датчики и с помощью случайных маневров на скачках гравитации запутали свой курс.

— Ты никогда не видел, как Джеллико играет на бильярде, — вставил Тау. — И мы ушли чисто. А все эти четыре пиратских корабля были вооружены, как катера Патруля.

Мура откинулся в кресле, слегка поморщившись.

— Тогда еще не было коллоидных бластеров. — Потом его лицо разгладилось, и он с легкой улыбкой покачал головой:

— Это не важно. Раз не было признаков взрыва, я готов спорить, что Джеллико пустился на свои старые трюки.

— Отрубить мощность.., но это значит, что мы тогда тоже отрезаны.

По интеркому раздался голос Рипа:

— Именно это оно и значит. Мы не можем использовать направленный пучок, даже если захотим — у нас нет способа его нацелить.

— Какие вести? — спросил Тау, обернувшись к интеркому.

— Лоссин сообщает, что “Северная звезда” изменила орбиту и скрылась. Никаких свидетельств огня или нападения.

— Бильярд “Мертвая собака”, — с удовлетворением повторил Мура. — А для прикрытия резких изменений курса Старик воспользовался электромагнитными импульсами шторма.

— Кроме того, это значит, что мы на какой-то период лишены связи, — еще раз донесся голос Рипа. Дэйн слышал напряжение под его спокойствием.

— И ничего страшного, — сказал Тау с улыбкой. — Мы отлично действуем. Кажется, мы установили рабочие взаимоотношения с этими Торговцами. У нас есть работа, и мы знаем, как ее сделать.

— Более того, — заметил Мура, вставая с кресла. — Джеллико дает нам понять яснее, чем мог бы сказать по рации, что он тоже отлично действует.

— Тогда я предлагаю закрыть дискуссию и разойтись на отдых, — заключил Тау. — Солнце встает — а у нас будет целая ночь работы, если погода не помешает.

— Чем быстрее мы тут справимся, тем быстрее умотаем, — донесся язвительный голос Али. Он миновал кают-компанию и продолжал спускаться вниз.

Джаспер молча встал и вышел, и шаги его были бесшумны, как всегда.

Дэйн встал, чтобы выйти вслед за ним, и заметил, что Туи переводит взгляд с одного на другого, и гребень ее застыл в вопросительном настроении.

Он подумал, не подозревает ли она что-то. Потом он вспомнил тот день на борту “Северной звезды”, когда Тау собрал их на совещание. Он еще обещал расспросить ее, когда они закончат, но Дэйн знал по реакции Али, что Тау оставил эту тему, только доложил Джеллико и доктору Кофорт об их решении, не вмешивая в это остальную команду.

Из чего следовало, что Туи не может быть в курсе. Или может? Дэйн знал, как она любознательна — но она никогда не спрашивала его о том совещании у врача.

Он устало покачал головой. Нет, он не может с ней это обсуждать — это значило бы нарушить обещание, данное Али. Так что можно с тем же успехом об этом забыть.

— Есть что доложить? — спросил он. Гребень ее поднялся, обозначая вид, который он понимал как “довольная собой Туи”.

— Я достала еду, которую я люблю, — сказала она довольно. — И мы кое-какие семена и срезы поменяли с ними. У Фрэнка есть новые срезы, новые данные. Камсин, стюард этих Торговцев, получила семена, данные. Паркку лучше, хочет помогать с рудой, инженером работать вместе с Али. Биоинженер с новыми идеями, Али доволен.

— Значит, хорошо поработали, — сказал Дэйн. Туи энергично кивнула:

— Шахты не так хорошо?

— Трудно. Теперь я знаю, почему у них так мало руды в штабелях.

Дэйн описал свою поездку на остров. Туи внимательно слушала, зрачки ее расширялись и сужались с удивительной текучестью; Дэйн знал, что это выражение ее эмоций. Ригелианская наследственность.