Атаки на караваны судов союзных стран, курсировавших между Англией и Америкой и между Англией и Западной Африкой, продолжались весь сентябрь и октябрь. Потери обеих сторон возросли. Одни караваны уводились от грозившей им опасности, другим приходилось встречаться с массированными атаками до двадцати пяти подводных лодок. В ряде случаев корабли сопровождения, особенно эскадренные миноносцы, на которых были установлены радары последних моделей, да еще при наличии воздушного прикрытия наносили большие потери подводным силам. В других случаях баланс был в пользу немцев. Можно как минимум считать, что секции поиска подводных лодок действительно удавалось оградить некоторые конвои от атак «волчьих стай». В тех же случаях, когда это было невозможно сделать, незамедлительно выяснялся характер обстановки я при первой же возможности организовывалась дополнительная помощь, которая поступала к месту происшествий почти без задержки.
8 ноября союзники начали операцию «Факел» — высадку в Северной Африке, в портах Алжир и Оран на Средиземном море, и в Касабланке и Лиотее на Атлантическом побережье Марокко. Все войска, их оружие, техника, боеприпасы, горючее и продовольствие доставлялись караванами судов прямо из Англии и Соединенных Штатов. Для этого потребовалась сложная и очень тщательная подготовка. Например, между 22 октября и 1 ноября из Клайда отбыли шесть конвоев с десантными войсками в составе 158 транспортных судов и 52 кораблей сопровождения. Скорость конвоев варьировалась от семи до тринадцати узлов. Между 2 и 30 октября отбыли еще шесть тихоходных конвоев в составе 84 судов и 40 кораблей сопровождения. Маршруты для всей этой армады разрабатывались в самый последний момент. Над ними напряженно трудился двое суток вместе с Уинном начальник отдела движения управления торгового судоходства коммандер Холл [75].
К концу сентября Уинн выдал прогноз по поводу максимально вероятной угрозы для хода операции «Факел» со стороны немецких подводных лодок. Любое мощное и успешное нападение их на суда с десантными войсками могло бы, естественно, серьезно повлиять на исход этой операции. Уинн утверждал: если противник заранее не узнает о готовившемся вторжении, то западнее Гибралтара — в узловом пункте, через который пройдут все английские конвои, — у немцев в день вторжения вряд ли будет больше двух подводных лодок. Через два дня их число возрастет до десяти, а через четыре — до семнадцати. Если Дениц решит сразу направить лодки из портов в Бискайском заливе, то через четверо суток после дня вторжения их число возрастет до двадцати четырех, а через восемь дней — до тридцати двух. Если же на данном этапе в этот район будут направлены подводные лодки из Германии и те, что уже развернуты в Северной Атлантике, то их общее число на одиннадцатый день операции будет 49. К этому Уинн добавил: «Следует отметить, что отвлечение подводных лодок двух последних категорий привело бы к реальному, хотя и временному ослаблению их действий против (торговых) конвоев. Надо учитывать, что по истечении первых десяти дней противник вынужден будет принять решение о том, стоит ли ему свертывать еще больше боевые операции в отношении торгового судоходства и военных перевозок, чтобы увеличить силы в районе Гибралтара, которые, как уже упоминалось, могут численно составить до 50 подводных лодок». По оценке, содержавшейся в тех же расчетах, на западе Средиземноморья противник мог сосредоточить максимум 31 итальянскую, 6 французских и 6 немецких лодок. Эта оценка возможностей немцев была точной, но окончательный результат во многом зависел, конечно, от их реакции, которую заранее предсказать нельзя. Главный морской штаб, по-видимому, исходил — и, быть может, вполне разумно — из наиболее неблагоприятного варианта возможной обстановки и действовал с учетом того, что немцам удастся сосредоточить западнее Гибралтара до назначенного дня высадки десанта примерно пятьдесят подводных лодок. Предполагалось, что они проведают о намерениях союзников как минимум за одиннадцать дней до операции. Хотя на самом деле этого не произошло, Дениц к концу октября все же имел в указанном районе соединение из десяти лодок; секция поиска своевременно установила их присутствие, но потом, по счастливой случайности, Дениц решил отвести подводные лодки ближе к о-ву Мадейра, чтобы провести атаку на караван судов, державший курс на север. Вплоть до начала высадки немцы пребывали в блаженном неведении об операции «Факел». Затем они отреагировали почти так, как предсказывал Уинн, за исключением того обстоятельства, что некоторым лодкам, прибывшим к месту событий, было приказано войти в Средиземное море. Те же лодки, которые находились у Гибралтара и у побережья Марокко, подверглись ожесточенной атаке сосредоточенных в этом районе английских противолодочных сил, развернутых здесь в соответствии с прогнозами Уинна. В связи с этим Дениц убедил ставку Гитлера не заставлять его перебрасывать все силы из Северной Атлантики на театр военных действий, который он справедливо считал второстепенным. Тем не менее, уменьшение имевшихся в его распоряжении сил, выполнявших главную задачу, связанную с ударами по конвоям, явилось существенным фактором в снижении потерь союзников в Северной Атлантике на протяжении последующих двух месяцев.
В сущности, обстановка была весьма благоприятной для третьего немецкого «золотого времени». Чтобы обеспечить необходимое прикрытие английских конвоев и сил сопровождения — линкоров, авианосцев и крейсеров, занятых в операции «Факел», — пришлось значительно уменьшить эскортные группы кораблей, сопровождавших караваны судов в Атлантике. Выведены были из состава конвоя и все эскортные авианосцы, которые давно ожидались для того, чтобы закрыть бреши в воздушном сопровождении караванов, следовавших через Атлантический океан. Караваны судов оказались не прикрытыми с воздуха, а торговые суда, следовавшие из Кейптауна и Западной Африки, вообще ходили в одиночном порядке до Тринидада, где они примыкали к американской прибрежной конвойной системе, которая после долгих ожиданий стала функционировать более четко и эффективно. Далее они шли к Галифаксу. Роскилл отмечает, что «такое достижение было бы немыслимо без централизованного контроля за судоходством со стороны Адмиралтейства». К этому можно добавить: и без весьма тесного и эффективного сотрудничества между секцией поиска подводных лодок и отделом движения торговых судов во главе с Холлом [76].
Но если потери в Северной Атлантике в ноябре и декабре снизились до приемлемых размеров благодаря отвлечению сил немцев на операцию «Факел» и принятым союзниками контрмерам, то этого нельзя сказать об отдаленных уязвимых точках. Немецкие подводные лодки потопила в ноябре торговые суда общим водоизмещением 729 000 тонн, а все потери за 1942 г. достигли ошеломляющей цифры — 8 млн. тонн. В то же время, хотя количество потопленных подводных лодок немцев за последние шесть месяцев возросло, оперативный подводный флот Германии возрос к концу года до устрашающих размеров в 212 единиц. Кроме этого, 181 лодка проходила испытания, а их экипажи — боевую подготовку. Каждый квартал немцы вводили в строй до 70 новых подводных лодок.
Было ясно, что битва за Атлантику вскоре достигнет высшей точки. Союзники могли выстоять, лишь мобилизовав до конца все свое умение и решимость, собрав в один кулак все имевшиеся у них корабли, авианосцы сопровождения, самолеты, а также ускорив поставки 10-сантиметровых радаров и нового противолодочного оружия. Перевесить чашу весов в ту или иную сторону вполне могла хорошая или плохая работа секции поиска подводных лодок. Боги в тот момент решили, наверно, позабавиться: в один декабрьский день они одной рукой убрали нависший над секцией дамоклов меч, а другой — восстановили наиболее ценный для нас источник разведывательной информации.
Выше уже говорилось о сложившемся в начале 1942 г. неблагополучном положении со штатами в секции поиска. Объем возложенной на нее работы продолжал весь год стремительно возрастать, а штаты фактически оставались прежними. На этой стадии войны каждый способный и подготовленный офицер был необходим для службы на кораблях и для пополнения личного состава быстро увеличивавшегося флота. Дополнительного сотрудника секция поиска могла получить только путем перевода из средиземноморской секции. Конкретно речь идет о младшем лейтенанте добровольческого запаса ВМС Эрике Фиске, который вскоре зарекомендовал себя как весьма способный и ревностный член нашего коллектива. В конце войны ему присвоили звание капитан-лейтенанта. Но один человек, как бы ни старался, работу за четверых не сделает. Приток талантливых мужчин из гражданского сек тора давно прекратился. И хотя теперь, чтобы восполнить пробел, мобилизовали женщин с высшим образованием, идея назначать их на ответственные посты очень медленно находила понимание. Считая Адмиралтейство гражданским учреждением, несмотря на его оперативную роль, Союз гражданских служащих ожесточенно выступал против назначений в это ведомство офицеров, старшин и рядовых из женского добровольческого запаса ВМС. Некоторую заметную помощь мы получили от мужчин и женщин — временных технических сотрудников, которые принимали участие в наших исследованиях, в упорядочении досье и систематизации указателей по информации. Однако основное бремя продолжали нести старожилы — четыре сменных дежурных: Меджолиер, Финлесон, Уайттол и Уилмот-Ситуэйл (перенапряжение ускорило его кончину во время войны), а также Фиске, заместитель Уинна, и прежде всего, конечно, сам Уинн. Позднее б том же году была предпринята еще одна попытка увеличить штаты. На этот раз бумага дошла до высшего начальства, но вопрос решился только в ноябре, когда к нам прибыли из добровольческого запаса ВМС младшие лейтенанты Макмикинг, Нейлор и Сеттер, что, наконец, позволило организовать двусменное дежурство. Одна смена состояла из старожилов — это были главным образом гражданские, которые обрабатывали всю информацию о судах союзных стран и наносили на карту позиции караванов и отдельных судов. Вторую составляли офицеры из запаса. Они просматривали и обрабатывали всю развединформацию о противнике, поступавшую как от специальной разведки, так и из других источников.
