Итак, все эти уровни значения свертывают друг друга и оказывают друг на друга определенное воздействие. Весь этот процесс всегда сома-значим и значимо-соматичен, и уходит на все более глубокие уровни. Когда я говорю об этих процессах, я имею в виду не только выход наружу, в явный мир, но и более глубокие ментальные процессы, исследуемые еще более тонкими ментальными процессами. Поэтому вы могли бы сказать, что у разума, в принципе, есть неограниченная глубина тонкости, и познание может иметь место на всех этих уровнях.

А важно не только что думать, но и как думать. Но если мы спросим, как мы думаем, ответить на это может оказаться так же трудно, как и на вопрос о езде на велосипеде. Это находится на невысказанном уровне знания или на тонком уровне — как думать. Вы не можете сказать, как думать, но вы можете научиться, как я это только что описал, посредством значимо-соматической и сома-значимой деятельности.

Чтобы подвести итог тому, что я только что говорил, к материи в общем можно применить несколько сходный взгляд. Поэтому можно думать обо всем этом как об одном процессе — как о расширенной идее значения и расширенной идее сомы. То есть, значение и материя могут не обладать одним и тем же видом сознания, что есть у нас, но все же на каждом уровне материи есть ментальный полюс и какая-то сома-значимость. И рано или поздно, если вы дойдете до бесконечных глубин материи, мы можем достичь чего-то очень близкого к тому, чего вы достигаете в глубинах разума. Поэтому, если поразмыслить об этом, то у нас больше не будет этого разделения между разумом и материей.

И вот во всем этом процессе у нас есть эти три аспекта: сома, значимость и энергия, переносящая значимость сомы на более тонкий уровень и придающая импульс обратному движению, в котором значимость воздействует на сому. Современная физика уже показала, что материя и энергия — два aспeкта одной реальности. Энергия действует внутри материи и даже дальше — энергия и материя могут преобразовываться друг в друга, как все мы знаем.

С точки зрения скрытого порядка, энергия и материя напитаны опpeделенным видом значимости, сообщающей форму их всеохватной деятельности и той материи, которая в этой деятельности возникает. Энергия разума и материальной субстанции мозга также напитана некой значимостью, сообщающей форму их всеохватной деятельности. Поэтому, в наиболее общем виде, энергия свертывает материю и значение, в то время как материя свертывает энергию и значение.

Здесь вы можете увидеть, как средний термин свертывает два других:

Но также и значение свертывает как материю, так и энергию. Мы раскрываем для себя материю и энергию именно тем, что видим, что они означают.

Поэтому каждое из этих основных понятий свертывает два других. Именно посредством этого взаимного свертывания все это понятие обретает единство. Поэтому мы можем свести все эти отношения вместе:

Однако, в некотором смысле свертывание значением кажется более фундаментальным, нежели свертывание других типов, поскольку мы можем говорить о значениях значения. В некотором смысле, значения свертывают значения. Но у нас не может быть материи материи или энергии энергии. Кажется, не существует подлинного отношения свертывания в материи-энергии. Материя свертывает энергию, а энергия свертывает материю, согласно этому воззрения, посредством значимости. Но значение соотносится с самим собой непосредственно, и это, на самом деле, есть основа для возможности существования такой разумности, которая может постичь целое, включая самое себя. С другой стороны, материя и энергия достигают соотношения с самими собой лишь косвенно, в первую очередь, посредством значения. То есть, мы можем соотнести материю с нею же, сначала увидев, что она для нас означает, а затем — вернувшись. Или же мы можем соотнести материю с энергией, или энергию с материей, увидев, что они означают. Мы соотносим их друг с другом возвратно (reflexively), но лишь через их значения.

В общем, мы имеем эту проблему мысли, соотносящейся еще с чем-то и таким образом создающей разделение и дуализм. Даже мысль, что вселенная — одно ненарушенное целое в текущем движении, соотносится со вселенной, которая есть одно ненарушенное движение, а кроме этого существует мысль. Следовательно, все равно у нас получается два. А то, чего мы бы хотели, — это такое воззрение, в котором сама мысль была бы частью реальности.

Обычно мы думает о мысли в соответствии с каким-то объектом; черты мысли соответствуют какому-то объекту. Но как только вы скажете, что мысль соответствует объекту, у вас немедленно и невысказанно получится разделение между объектом и мыслью. В реальности мы говорим, что мысль есть часть сома-значимости и не может быть абсолютно отдельна от объекта. Лишь в определенных ограниченных областях разделение полезно или правильно — то есть, там, где воздействие мысли на объект ничтожно. Такова область всей практической деятельности, технологии и так далее.

Современный механистический подход утверждает, что эта область охватывает всё; я же считаю, что она — лишь небольшая область внутри гораздо более обширного поля. Поэтому мы не отрицаем подобного рода мысли; мы утверждаем, что она годна лишь в ограниченной области.

Проблема постижения вселенной, которая может последовательло соотноситься сама с собой, долгое время была трудной и действительно адекватно не разрешимой. Но поле значения может соотноситься само с собой, и, разумеется, оно также предполагает контекст той вселенной, с которой оно также соотносится. Значение, однако, расценивалось как несвойственное нашему собственному разуму, как не должная часть или аспект объективной вселенной. Тем не менее, если существует обобщенный вид значения, внутренне присущего вселенной, включая собственные наши тела и разум, то может открыться способ понимания целого как самосоотносящегося посредством его «значения для самого себя» — иными словами, тем, чем бы ни являлась реальность. А вселенная, как мы ее теперь постигаем, может не быть целой вещью.

Аспект сомы не может быть отделен от аспекта значимости. Какие бы значения ни были «у нас на уме», они, как мы это увидели, неотделимы от всеобщности наших соматических структур и, следовательно, от того, что мы есть. Поэтому то, что мы есть, сущностно зависит от всеобщего набора значений, который действует «внутри нас». Любое фундаментальное изменениев значении — это изменение в бытии для нас. Следовательно, любая трансформация сознания должна быть трансформацией значения. Сознание есть его содержание — то есть, его значение. Отчасти мы могли бы сказать, что мы и есть всеобщность наших значений.

Если мы проследим некоторые из этих значений к их источникам, то обнаружим, что большинство их происходит из общества как целого. Каждая личность подбирает свою собственную, особую комбинацию общей смеси, имеющейся в наличии в обществе. И поэтому, по меньшей мере так — каждая личность особа. И все же лежащее в основе характеризуется, главным образом, фундаментальным подобием, пронизывающим все человечество, в то время как различия относительно вторичны. И поскольку человек обладает способностью зайти дальше, это — также общее свойство.

Эти значения меняются по мере того, как человеческие cущecтвa живут, работают, связываются друг с другом и взаимодействуют. Эти изменения, по большей части, основаны на адаптации уже существующих значений. Но также время от времени становилось возможным восприниматься и осуществляться новым значениям — иными словами, они становились реальными. Восприятия такого рода, в общем и целом, случалисъ когда кто-либо начинал осознавать, что определенные наборы новых значений перестают иметь всякий смысл. Это может быть понято как протяженное расширение того, что происходит при развитии разумности у маленьких детей. Т. е., когда oни видят то, что их озадачивает, им прходится видеть значение этого в новом свете.