Вот такая это была на самом деле двадцатипятилетняя история троцкистского похода на Германию, если можно так сказать, «драгн нах вестен». Советско-германская троцкистская война в действительности длилась четверть века и была начата ещё 5 января 1919 года Троцким, который упорно нёс в Германию мировую еврейскую революцию. Таким образом, мир с Германией после Брест-Литовска Троцкий не вытерпел и года! Однако Маршал Пилсудский задержал еврейскую революцию в Германии ровно на 25 лет. Ирония судьбы – большевистскую, еврейскую революцию в Германию принёс Сталин, заклятый враг Троцкого. Таким образом, США и Англия с помощью Троцкого, который по утверждению Раковского стоял за убийством и Эрцгерцога Фердинанда, то есть за началом Первой Мировой Войны, держали Россию и Германию в состоянии непрерывной войны с 1914 по 1945 год, за исключением месячных передыхов после Брест-Литовска и после подписания пакта о ненападении в 1939 году.

Третьего марта 1919 года. Троцкистский мятеж в Берлине подавлен, но в Мюнхене развивается кровавая троцкистская диктатура. В Киеве зверствует ЧК Раковского и Лациса. Троцкий не может отойти от своего бронепоезда.

Поэтому Троцкий решает создать коллективный орган организации Мировой еврейской революцией, который будет заменять хотя бы одного Троцкого – Третий Интернационал. Я вам приведу статью очевидца, английского шпиона Артура Рэнсома, который при этом присутствовал. Arthur Ransome. “Russia in 1919”. Глава «Третий Интернационал».

«В конце февраля Бухарин, услыхав, что я скоро уезжаю, довольно заговорщически сказал мне: «Побудь несколько дней дольше, потому что должно произойти нечто, что имеет международное значение, и что будет весьма интересно для твоей истории». Отюда я получил намёк о подготовке Третьего Интернационала. Однако Бухарин отказался сказать что-либо большее. 3 марта Рейнштейн заглянул ко мне около девяти утра и сообщил, что он мне достал гостевой билет на конференцию в Кремле и полюбопытствовал, почему я не был там вчера, когда конференция открылась. Я ему ответил, что ничего об этом не знал. Ни Литвинов-Воллах, ни Карахан, которых я видел только недавно, ничего не сказали мне об этом. Я догадался, что это и есть наверно тот секрет, на который недавно намекал Бухарин. Я думаю, что они специально молчали об этом. Поэтому я позвонил Литвинову-Воллаху и прямо спросил, если они что-нибудь имеют против моего присутствия? Он ответил, что он просто думал, что мне это будет неинтересно. Таким образом, я пошёл.

Конференция, тем не менее, проходила в полном секрете. Второй день, но газеты об этом не извещали ни словом.

Собрание проходило в малюсенькой комнате со сценой в старом Дворце Правосудия, построенном ещё Екатериной Второй, которая точно бы перевернулась в своём гробу, если бы узнала, что твориться в Кремле. Два бравых красноармейца охраняли дверь. Вся комната, включая и коридор, были задрапированы красным. Везде, написанные на многих языках, висели плакаты «Да здравствует Третий Интернационал!». Президиум сидел за столом на сцене. Ленин сидел посередине. Справа от него был Альбрехт, молодой спартаковец из Германии, а слева располагался еврей Платтен из Швейцарии. Вся аудитория сконцентрировалась у сцены. Стулья были расставлены в два ряда по обе стороны от прохода и первые рядов пять имели небольшие столы для удобства писания. Там сидели наиболее важные евреи государства: Троцкий-Бронштейн, Зиновьев-Апфельбаум, Каменев-Розенфельд, Чичерин, Бухарин, Карахан, Литвинов-Воллах, Воровский, Стеклов-Нахамкес, Раковский (будучи председателем СНК Украины) представлял Балканские страны, поэтому формально еврей Скрыпник представлял Украину, Норвегию представлял еврей из Норвегии Стэнг, Швецию представлял шведский еврей Гримлунд, Францию представлял французский еврей Садуль, Англию представлял еврей из Англии Финберг, Америку представлял американский еврей Рейнштейн. Были еврейские представители от Турции, Австро-Венгрии, Китая и так далее. Собрание проводилось, и речи говорились на всевозможных языках. Однако большинство разговаривало на немецком или Идиш. В этом плане мне не посчастливилось. Когда я тута пришёл, делегаты излагали ситуацию в разных странах. Финберг говорил на английском. Раковский говорил по-французски. Садуль тоже. Скрыпник, когда его спросили, отказался говорить на любом языке, кроме русского или украинского, говорил на украинском, и сделал несколько любопытных замечаний о положении на Украине. В частности, потеря нескольких лидеров в период немецкого присутствия и правления гетмана Скоропадского нисколько не отразилось на боеспособности партии. Красные овладевали город за городом. И это заявлялось с уверенностью тогда, когда Киев и Одесса ещё не были красными. Товарищи сделали жестокий урок из немецкой оккупации и готовились к серьёзным действиям (Это всё написано у Мельгунова в «Красном терроре», об их серьёзных действиях).

Реально интересно было обсуждение отношения к Бернской Конференции. Было получено много писем от участников Бернской Конференции. Еврей Лонге (Longuet), например, настаивал, чтобы в Берне были представлены большевики из Москвы, и все пришли к выводу, что левые еврейские социалисты чувствуют себя неуютно с Шейдеманом с его компанией. Все решили, что левым надо дать возможность порвать с ними и со всем этим Вторым Интернационалом, и примкнуть к Третьему Интернационалу. Было очевидно, что Третий Интернационал собирается не на шутку быть верным настоящему (еврейскому) Интернационализму, в противоположность Второму Интернационалу, который выродился в узко националистические группы, отстаивающие интересы своих правительств. Это был главный мотив всего собрания.

Троцкий в чёрном кожаном пальто (позже такие были у гитлеровского СС), военных бриджах с кожаной внутренней поверхностью ног, и имел на голове меховую шапку со своим металлическим знаком впереди. Троцкий смотрелся хорошо, но был очень странной фигурой для человека, который прослыл одним из самых известных пацифистов в Европе (!). Ленин тихо сидел и слушал, по необходимости говоря на многих европейских языках с неожиданной лёгкостью. Еврейка Анжекика Балабанова говорила об Италии и, казалось, вся светилась счастьем пребывать ещё на одном секретном собрании. Несмотря на некоторое ребячество, собрание действительно должно было войти в анналы истории социализма, так же как и тоже очень странное собрание происшедшее в своё время, в 1848 году в Лондоне.

Самыми активными на собрании, не считая Платтена, которого я совсем не знал, были Ленин и Альбрехт, молодой, деятельный спартаковец из Германии, который говорил с умом, характером и силой. Такие люди как Раковский, Скрыпник и финский представитель Сирола, возможно кого-то действительно представляли, но Финберг, который якобы представлял английских левых социалистов и Рейнштейн, якобы представлявший Америку, на самом деле я не знаю кого реально они представляли. 4 марта Обсуждали программу, которая должна быть у Третьего Интернационала.

Конечно, диктатура, и конечно пролетариата, со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями для самого пролетариата. Я слыхал, что Ленин сказал длинную речь, главный пункт которой был в том, что Каутский и его сторонники в Берне (Второй Интернационал) теперь осуждают ту самую тактику, которую они поддерживали в 1906 году. Когда я выходил из Кремля, я увидел финна Сиролу, стоявшего без пальто и шапки на таком холоду, что я растирал свой нос снегом, чтобы он у меня не отмёрз. Я даже воскликнул от удивления. Сирола только сказал: «Это март, весна на дворе». 5 марта.

Сегодня отменили всю секретность. Когда я пришёл, то первое, что я обнаружил – это неожиданная оппозиция в лице Альбрехта, спартаковца из Германии. Альбрехт был против немедленного образования Третьего Интернационала, потому что не все нации были представлены, и это создаёт трудности для не представленных партий в своих собственных странах. Все были против него. Раковский сказал, что по тем же причинам тогда Маркс не должен был создавать Первый Интернационал в Лондоне. Представитель от Австрии тоже нападал на вывод Альбрехта. Другие говорили, что другие партии уже давно порвали со Вторым Интернационалом. Альбрехт был в одиночестве. Платтен огласил результат, и все запели «Интернационал» на двенадцати языках разом. Альбрехт тоже поднялся, немного покрасневши, и сказал, что он подчиняется большинству и, конечно, передаст всё как надо в Германии. 6 марта.