Было отмечено несколько видов компенсаторных двигательных реакций. Это утрированные виды реагирования на раздражители, при которых, отвечая на несильные или средней силы раздражители, собаки двигались интенсивно и продолжительно. Движения производились с вовлечением в них неоправданно многих двигательных звеньев. Наблюдались также компенсаторные реакции, условно названные движениями, возникающими в силу потребности двигаться (топтание на месте, подскоки и т. д.). Прообразом таких движений было двигательное беспокойство, однако на этой стадии движения животных приобретали более устойчивые двигательные, а иногда и автоматизированные характеристики. Переключения от одного вида движений к другому — основная черта двигательного беспокойства — при этих компенсаторных реакциях совершались не так часто, как при двигательном беспокойстве. Еще один вид таких реакций — это движения, имеющие определенный смысл (отряхивание, смена поз, потягивание), но в условиях кабины воспроизводимые с целью подвигаться и поэтому имеющие незаконченные и несовершенные формы.
При удлинении опытов до двух месяцев отмечалось, с одной стороны, сокращение двигательной активности, а с другой, особенно у некоторых животных, — ее увеличение. В целом, если исключить животных со многими отклонениями от нормы, собаки в период от 50-х до 60-х суток вели себя на 14,7% спокойнее, чем в период от 35-х до 50-х суток, а после 60-х суток — на 37,5%.
Голосовые реакции собак в первые часы эксперимента не возникали из-за новизны экспериментальной обстановки. Затем в качестве признаков ухудшенного состояния появлялось озвученное дыхание, стоны, а потом скуление и даже вой. С 3–4-х суток такие голосовые реакции регистрировались реже.
В тот же период начали возникать активные звуковые образования: лай, визг, а затем и рычание. В ходе дальнейших экспериментов эти голосовые реакции также выполняли роль компенсаторных явлений. Было выдвинуто предположение, что такой тип реакций собак, кроме всего прочего, помогал им переносить ограниченность экспериментальной обстановки в такой же мере, в какой двигательные компенсаторные действия способствовали увеличению мышечной активности, столь необходимой для собак, помещенных в маленькой кабине.
Голосовые реакции на этой стадии экспериментов приобретали весьма развитые формы, содержали большое количество звуков разной тональности, высоты и смысловых оттенков. Было отмечено явление, обозначенное нами как феномен прислушивания собак к звукам, которые они издавали сами.
По мере удлинения опытов после 15 суток и более пребывания в камере у собак опять возобновлялись скуление и вой. В период от 45-х до 60-х суток собаки скулили особенно часто и продолжительно. Скуление в этот период содержало, так же как в начале опытов, активные звуковые реакции, много звуков разной тональности и высоты. Основными смысловыми оттенками были жалобные. Таким образом, относительно спокойное двигательное поведение собак, длительно находящихся в камере, сочеталось с отнюдь не спокойным их поведением в звуковом отношении.
Полученный материал показал, что поведение животных имело многообразные формы своего выражения. Выделялась группа животных, у которых поведение изменялось относительно мало, и группа со значительными, часто разнонаправленными изменениями. Двигательная активность одних собак увеличивалась, других — уменьшалась, издавалось много разнообразных голосовых реакций или их не было вообще. Развивались у одних животных только двигательные компенсаторные реакции, у других — голосовые и т. д.
По-видимому, поведенческие реакции в большей степени, чем иные функции организма, могли заменяться другими действиями или комплексами таких действий. Вместо двигательного беспокойства у одного животного (Угры) регистрировалось большое напряжение мускулатуры (данные миограммы) без видимых внешних движений, а у другого (Шерны) — пассивные звуковые реакции различных видов. Вместо скуления у собак в двухмесячных опытах отмечался лай приманивающей формы, часто переходящий в скуление, и т. д.
Факты, свидетельствующие о том, что организм животных в одних и тех же целях использовал разные формы поведения, позволяли считать каждую поведенческую реакцию многофункциональным явлением.
Представлялось важным отметить зависимость поведенческих реакций животных от характерологических особенностей отдельных собак. Специально это явление в данной работе не исследовалось, однако так или иначе оно проявлялось. На нем основывалось деление всех собак на группы умеренно двигающихся, мало двигающихся и животных с выраженной двигательной активностью. Несомненно индивидуальными особенностями определялась звуковая активность или пассивность животных. Регистрировались как ярко выраженные многообразные голосовые реакции у одних собак, так и полное их отсутствие у других. У некоторых животных (Волхов, Клязьма, Сильва), длительное время не издававших в период опытов звуков, они появлялись в дальнейшем и приобретали развитые формы; другие собаки (Мга, Тосна) характеризовались отсутствием или скупыми проявлениями голоса.
Некоторые формы поведения собак были изучены относительно полно. К их числу, например, относились так называемые компенсаторные реакции: были сделаны специальные экспериментальные разработки и выявлены их формы, подсчитано число этих образований, показана динамика их развития и т. д. Была сделана попытка определить признаки так называемых спокойного, возбужденного и вялого поведения. Относительно подробно разрабатывался вопрос о такой голосовой реакции, как скуление, было высказано предположение, что некоторые ее формы связаны, как и вой, с ухудшением общего психического состояния собак.
Несмотря на то что изучение поведения собак было целью данной работы, фактически мы исследовали только небольшую часть всего объема поведенческих реакций животных в камере. Проведенные исследования не позволили ответить на ряд существенных вопросов, касающихся причин возникновения многих поведенческих образований, их биологического смысла, динамики их изменения на протяжении опытов, взаимосвязей с другими поведенческими реакциями и иными функциями организма и т. д. Ответы на эти вопросы нуждались в дальнейших экспериментальных и других разработках. Хочется думать, что решение данных задач облегчается фактическим материалом этой книги, ее экспериментальными разработками вопросов исследования поведения.
Движения собак во время проб на условнорефлекторную деятельность после центрифугирования и применения вибровоздействий у одних животных почти не изменялись или изменялись мало, у других — становились менее четкими, менялась их направленность, сила, они переслаивались большим числом лишних реакций. У некоторых собак поведенческие моменты характеризовались большей, чем до воздействия, вялостью: замедлялся их темп, регистрировались незавершенные движения, уменьшалась сила нажима.
Особенно значительно изменялось поведение собак после запусков в космос. Во время контактов с людьми животные вели себя либо вяло, либо, как Белка, находились в состоянии двигательного беспокойства. Поведенческие реакции при пробах на условнорефлекторную деятельность и при исследовании перемещений по доске ухудшились по всем показателям. Оказалась разрушенной хорошо укрепленная система движений ходьбы (по доске). Движения потеряли нужную скорость, точность, нарушилась их координация.
В характере этих изменений отчетливо прослеживались индивидуальные различия собак. Белка перемещалась по доске при минимальных видах ориентировки, торопливо. В ряде случаев ей удавалось избежать падений из-за быстрого темпа движений. Начав, например, съезжать с доски или терять равновесие, она успевала переставить лапы на новую позицию, где происходило то же, и так до конца доски. Другие животные, например Жулька, двигались по доске значительно медленнее, чем до опыта, часто останавливались, старались сбалансировать свои движения, делали пробующие движения и тоже падали.
Диагностическая ценность поведения животных. Поведение животных в условиях опытов было показателем их состояния. Состояние собак ухудшалось при воздействии неблагоприятных факторов. В многосуточных экспериментах регистрировались двигательное беспокойство или малоподвижность, состояние возбужденности или вялости, возникали стоны, скуления, ухудшалось эмоциональное состояние. Степень выраженности этих явлений зависела от длительности опытов и, следовательно, от силы воздействия неблагоприятных условий. В период 12- и 19-часовых опытов изменения поведения были меньшими, нежели в 1–2-е сутки многосуточных экспериментов.
