— А вы не могли бы подождать с допросом Дуги, а? Пока я сам с ним не переговорю? Мне бы очень не хотелось, чтобы он опубликовал эти письма.

— Ничего не выйдет, дружище, — вскинулся Керр. — Мы, знаете ли, расследуем убийство, и я не позволю, чтобы оно затягивалось из-за какого-то мелкого шантажиста. Так что с нашим приятелем Дуги я буду беседовать прямо сейчас. И не пытайтесь меня опередить!

— Вы считаете, что здесь может крыться мотив убийства Ричарда?

— Ну, так прямо я бы не стал утверждать, — протянул Керр. — Однако ясно, что ваш брат и Дуги что-то не поделили. Может, решили встретиться в мастерской и потолковать насчет этой записки. Повздорили, вышли из себя. А там кто знает? Но ничего, я до него доберусь...

С этими словами он вышел, Кокрин тоже поспешил к полицейским, копошившимся среди обугленных развалин мастерской.

Закрыв за ними дверь, я обернулся к Рейчел. Она в задумчивости сидела за кухонным столом. Тогда, во время экскурсии по заводу, я не успел расспросить ее о лиге. Сейчас мне не терпелось узнать об этом побольше.

— Расскажите мне о Дуги Фишере, — попросил я, усаживаясь напротив Рейчел.

Вздрогнув, она окинула меня пристальным взглядом.

— В свое время Дуги работал в «Фэрсистемс», — начала она. — А я познакомилась с ним еще в Эдинбургском университете. Мы с ним занимались на кафедре проблем искусственного интеллекта, где учился и Ричард. Блестящий ум. Целеустремленность. Неделями мог без устали биться над какой-нибудь проблемой, пока не находил ее решения. Потом как будто бы отошел от науки, занялся политикой. Активно участвовал во всех демонстрациях: против подушного налога, против политики британского правительства, против полиции. Когда в газетах писали о заезжих подстрекателях, специально прибывающих в тот или иной район для провоцирования беспорядков, одним из них чаще всего оказывался Дуги. Сами понимаете, университетское начальство это, мягко говоря, не устраивало.

— Он что, внезапно так переменился?

— Да нет, что вы! Дуги еще в школе вступил в Социалистическую рабочую партию. Отец у него работал на металлургическом заводе, после несчастного случая на производстве утратил трудоспособность. Дуги считал, что по вине администрации. И переломал управляющему обе ноги. Отсидел два года. Вышел обозленным до крайности. Ему не по нутру, как управляют страной. Убежден, что тори выжимают из рабочих все соки ради обогащения английского среднего класса.

Года четыре назад Ричард предложил ему работу в «Фэрсистемс», и Дуги согласился.

— Да зачем он такой Ричарду вообще понадобился?

— Особый случай. Ричард считал, что в нашей стране мало кто разбирается в виртуальной реальности так глубоко, как Дуги. Он был нужен компании. И поначалу все шло просто прекрасно. Видите ли, непочтение к авторитетам для программиста вещь весьма полезная, а уж Дуги этого было не занимать. И работал он, не щадя ни сил, ни времени, семь дней в неделю.

— Совсем как вы, — вставил я.

— Куда больше, — усмехнулась Рейчел. — Потом он заинтересовался психологией и философией виртуальной реальности. Некоторые из выводов, к которым он пришел, его, по-моему, насторожили. Помню, он заявлял, что виртуальная реальность станет для правящих кругов еще одним способом манипулирования массовым сознанием. Представляете, новая технология, которая для него превратилась чуть ли не в религию, вдруг оказывается еще одним инструментом социального угнетения. Когда он только-только начал работать с Ричардом, «Фэрсистемс» была всего лишь горсткой энтузиастов, занятых решением научной проблемы. Однако он начал осознавать, что, если все будет складываться удачно, «Фэрсистемс» вырастет в крупную прибыльную компанию наподобие тех, что он всегда не переваривал. Это его очень удручало. Именно тогда он вступил в Лигу за прекрасный старый мир. Вы о ней слышали?

— Полицейские что-то говорили. Странное какое-то название, вам не кажется?

— Хаксли[18] начитались. В его романе «Прекрасный новый мир» правительство держит рабочих в узде с помощью сенсорных щупов — своего рода прообраз виртуальной реальности.

Я вроде когда-то читал эту книжку и сейчас смутно припоминал, что идеи утопии излагались там в совершенно искаженном и даже, по-моему, извращенном виде.

— Значит, лига опасается, что сегодня виртуальная реальность может применяться в тех же целях?

— Именно так.

— Ну, это уж крайность...

— Возможно, — не стала спорить Рейчел. — Однако сейчас некоторые весьма уважаемые и авторитетные ученые бьют тревогу относительно пагубного воздействия современной технологии на общество. Мол, дети проводят все время за компьютерными играми и у телевизоров, прививающих им культ секса и насилия, и все такое прочее... Думаю, лига взяла на себя миссию предотвратить вредные последствия освоения будущих технологий для всех нас.

— И Дуги прибился к этой компании?

— Ага. Причем тайком. Передал им всю информацию о том, чем мы занимаемся в «Фэрсистемс». Дуги вообще-то всегда отличался эмоциональной неуравновешенностью, а тут и вовсе пошел вразнос. И в работе на него полагаться стало рискованно. Не знаю, правда, делал ли он ошибки намеренно или просто сошел с катушек. На первых порах Ричард его жалел, старался как-то помочь. Но затем обнаружил, что Дуги сливает лиге секретную информацию, и вышел из себя. Я Ричарда таким еще никогда не видела. Сами знаете, обычно он был необыкновенно терпелив и спокоен, владеть собой умел превосходно. Однако предательства, видимо, перенести не смог. Как бы то ни было, между ними произошла жуткая ссора. Дуги от нас ушел, и с тех пор они с Ричардом стали заклятыми врагами.

— Когда же это все случилось?

— Да с год назад.

— И что он теперь поделывает?

— Все свое время отдает лиге. Обличает пороки виртуальной реальности, это для него стало просто какой-то навязчивой идеей. А за «Фэрсистемс» он взялся особо. В последние месяцы возглавил радикальное крыло лиги, выступающее за насильственные формы протеста. Мы и пара других компаний, занимающихся виртуальной реальностью, получали по почте посылки со взрывными устройствами. Доказать, что их посылал Дуги, нам так и не удалось, но даже полиция знает, что это его рук дело. Кроме того, он пытался взломать нашу компьютерную систему.

— Он опасен? Имею в виду, мог он убить Ричарда?

— Не знаю, — задумчиво качая головой, ответила Рейчел. — Но то, что он Ричарда ненавидел, точно.

— А как насчет записки?

— Обыкновенный шантаж. Только Дуги зря старался, Ричард ни за что бы не уступил.

Тут я с ней был полностью согласен. Однако кое-что в связи с этой запиской оставалось мне еще непонятным.

— Но как же, по-вашему, Дуги смог раздобыть копию письма? Оно ведь должно было храниться в сейфе Уилли?

— Понятия не имею, — нахмурилась Рейчел. — Он и раньше каким-то образом добирался до нашей закрытой информации. Сдается, просто входил в нашу компьютерную сеть по телефонной линии. Однако мы приняли меры по ее защите, больше, надеюсь, он к ней доступа не имеет. К тому же письмо это существует только на бумаге, хочу сказать, что хранить его в компьютере не за чем. Нет, либо кто-то передал ему копию письма, либо он сам нашел способ проникнуть к нам на завод.

— Надо с ним потолковать.

— С кем, с Дуги? — удивилась Рейчел.

— Ага. Случайно, не знаете, где он живет?

— Знаю. У него квартира в Эдинбурге.

— Вот и прекрасно. Завтра с утра съездим к нему в гости.

Днем Рейчел отвезла меня в Гленротс. После приключений на пожаре я все еще ощущал страшную слабость, да и спина болела просто нестерпимо. Но я обещал встретиться с Соренсоном, а уговор, как известно, дороже денег.

Соренсона я опять застал в кабинете Ричарда. Он жестом предложил мне устраиваться в кресле и попросил секретаршу Ричарда Сьюзен принести нам по чашке чаю.

— О пожаре я уже слышал, — начал Соренсон. — Говорят, вы чуть не погибли. Как рука?