— Я могу ходить сама, — запротестовала она, когда Роум поднял её на руки.

Ответом ей был строгий взгляд, требовавший от неё поумерить свой пыл:

— Ты сможешь ходить сама в другой раз.

Сара сдалась и обвила рукой его шею, прижавшись лицом к его тёплому плечу и слегка улыбаясь. Ей совсем не было неприятно у него на руках.

Оказалось, ей сложно сосредоточиться на газете: чтение отнимало много сил, а руки до сих пор дрожали — так что газету она отложила. Но как приятно было находиться не в спальне, и сидеть, а не лежать. Роум растопил камин, и от одного вида весело пляшущих языков пламени она почувствовала себя гораздо лучше. Он расположился рядом с ней на диване, молча читая газету.

Через пятнадцать минут пришли усталость и сонливость, но возвращаться в постель не хотелось. Свернувшись калачиком, она улеглась щекой на колени Роума. Он положил ладонь ей на голову, перебирая пальцами её длинные волосы.

— Хочешь лечь в кровать?

— Пока нет. Мне так хорошо.

Даже больше, чем просто хорошо — подумал он, сглотнув. Глядя на светлую головку, покоящуюся на его колене, он думал о том, что бы ему хотелось, чтобы она делала. Он попытался контролировать ход своих мыслей, но когда её щека так прижималась к нему — битва была обречена на поражение.

Маленькая ведьма тоже хорошо понимала это. Она просунула руку под щёку, и он вздрогнул от нежного прикосновения её пальцев. Он заметил короткую усмешку, прорвавшуюся, несмотря на старания сдержать, на её лице, и хотя она быстро снова сжала губы — но он уже поймал её улыбку и заметил, что сам ухмыляется в ответ.

Отложив газету в сторону, он усадил её к себе на колени.

— Сара Мэттьюз, ты меня дразнишь. Ты чертовски хорошо знаешь, что я не буду ничего делать, пока тебе не станет лучше. Так что прекращай, о’кей?

— Я соскучилась по тебе, — простодушно, как будто само собой разумеющееся, ответила она. Его руки нежно обхватили её, обещая, что всё будет хорошо. Ей не о чем беспокоиться, пока он так прижимает её к себе. Уютно устроив голову на его плече, она уснула.

Некоторое время он ещё сидел, обнимая её, отметив про себя, как сильно соскучился по тому, чтобы держать её на руках. Пожениться было для них чертовски хорошей идеей. Приходить домой, где ждёт тепло любимой женщины — так соблазнительно для любого мужчины!

Едва ли она ощутила, как он отнёс её в кровать, но, когда двумя часами позже Марси и Дерек зашли навестить их, она уже проснулась и проголодалась. Все вместе они уселись на кухне вокруг крошечного столика, пока Сара пила свою чашку бульона. Она потребовала и получила тоненькую гренку, и её желудок радостно принял первую почти за целую неделю твёрдую пищу. Подняв взгляд, Сара обнаружила, что все уставились на неё, и смущённо отложила тост.

— Почему вы так смотрите на меня?

— Мне просто приятно видеть, что ты уже ешь, — прямолинейно ответила Марси. — Я думала, ты при смерти!

— У меня просто был грипп, — проворчала Сара. — Ты что, никогда не видела больных гриппом?

Марси подумала, затем пожала плечами:

— Нет. Дерек никогда не болеет.

Сара бросила раздражённый взгляд на Дерека, который мягко улыбнулся. Дерек всегда был мягким, как если бы он чувствовал себя обязанным быть снисходительным к простым смертным. Нет, это не было чувство долга — просто он был добрым человеком.

Гости пробыли недолго, поскольку Сара быстро утомлялась. Когда они ушли, она отказалась отправляться обратно в кровать — вместо этого прошла в гостиную, и на этот раз ей удалось почитать газету. Усилием воли она заставила себя просидеть там до того времени, когда обычно ложилась спать, затем милостиво разрешила Роуму поддерживать её по пути в спальню. Он вышел, чтобы выключить все светильники и проверить, всё ли заперто. Она уже задремала к тому времени, как он вернулся в её комнату и начал раздеваться, но открыла глаза, когда он выключил свет и улёгся рядом с ней в постель. Сон пропал, сердце забилось быстрее. Ей было гораздо лучше, и потому, она знала, не было необходимости находиться рядом с ней этой ночью, и ему это тоже известно. Роум обнял Сару и уложил поближе к себе, устроив её голову на своём плече. Его губы прижались к её лбу легчайшим поцелуем

— Спокойной ночи, — пробормотал он.

Он спит рядом с ней!

Она почти боялась позволить себе думать об этом. Сара замечала признаки того, что он начинает беспокоиться о ней — память подсказывала, что уже некоторое время она не видела того безжизненного выражения у него на лице, что всегда безошибочно указывало на его мысли о Диане и мальчиках. Неужели, время начало исцелять его? Если он, наконец, излечится от своей боли, то сможет полюбить вновь, и тогда у неё есть шанс!

— Что случилось? — сонно спросил Роум, поглаживая ладонью её руку. — Твоё сердце стучит, как сумасшедшее. Я чувствую.

— Я переутомилась, — умудрилась она как-то произнести, крепче прижимаясь к нему.

Ощущение надёжности, исходившее от его большого тёплого тела, убаюкало её, и Сара погрузилась в сон.

Следующим утром, проигнорировав заверения о том, что ей гораздо лучше, и она вполне может остаться одна, он позвонил своей секретарше и сообщил, что не придёт на работу.

— Я остаюсь, — твёрдо сказал он Саре, повесив трубку. — Ну, что ты будешь на завтрак?

— Всё! Я умираю от голода!

Сара позавтракала почти как всегда, и решила, что еда идёт ей на пользу. У неё прибавилось сил: она могла ходить, не пошатываясь, и, если не обращать внимания на головную боль и периодический кашель, чувствовала себя неплохо.

Роум, разложив бумаги вокруг себя, работал в гостиной, вместо того чтобы отправиться в кабинет, как обычно. Сара понимала, что он хочет присматривать за ней, и эта мысль приятно согревала её. Да, у болезни есть свои преимущества.

Около полудня Сару сморил сон, и она заснула в кресле, где читала. Роум посмотрел на неё и, увидев закрытые глаза, встал, чтобы отнести её в кровать. Она проснулась, когда он начал её раздевать, но не возражала, когда муж надевал на неё ночную рубашку. Она снова уснула ещё до того, как он подоткнул ей плотнее одеяло.

Проспав почти четыре часа, она встала, чтобы сходить в ванную и выпить несколько стаканов воды — ей казалось, что она никак не может напиться. Всё ещё сонная, Сара вернулась в постель. Стоило только ей лечь, как открылась дверь, и вошёл Роум.

— Мне послышалось, что ты ходишь, — произнёс он, видя, что она не спит. Он подошел, сел на край кровати и нежно прикоснулся к её лицу. Температуры не было. Её тело было тёплым, но то было тепло уходящей дремоты.

Сара лениво потянулась, и он заметил, как тонкая ткань ночной рубашки туго обтянула её грудь, а потом она села, крепко обняв его за плечи, и он ощутил, как мягкие холмики прижимаются к нему. Он прижал её тело к себе и взял за подбородок, приподнимая её лицо для поцелуя. Она обмякла в его объятиях, губы приглашающе раскрылись, впуская его неутомимый язык. Он поцеловал её несколько раз, и каждый следующий поцелуй был крепче и требовательней предыдущего. Мягко уложив её на подушку, он устроился рядом, не отрываясь от её губ. Она чувствовала тепло его ладоней у своей груди и изгибалась под его прикосновениями. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они занимались любовью — до гриппа у неё была простуда, из-за которой она себя неважно чувствовала, и Роум не беспокоил её.

— Да, — прошептала она в его губы, нетерпеливо теребя на нём рубашку, — пожалуйста, не останавливайся.

— Я и не собирался, — хрипло проговорил Роум отодвигаясь, чтобы снять рубашку, которую быстро бросил на пол, затем встал, снял брюки и переступил через них. Сара смотрела на него широко раскрытыми влюблёнными глазами, а тело уже трепетало в предвкушении его прикосновений. Нагнувшись к Саре, он снял с неё ночную сорочку и залюбовался видом её нежного, стройного тела, принадлежавшего ему. Он протянул руки и стал гладить её шелковистую кожу, затем обхватил ладонями обе её груди, наклонился, чтобы поцеловать их — и сосал их кончики до тех пор, пока те не стали твёрдыми. Дрожа от удовольствия, Сара потянулась к нему, притягивая к себе, на себя.