С террасы на стену была перекинута крепкая приставная лестница - так воины сокращали путь до казарм в мирное время. Ползти по ней вниз было чудовищно страшно. И даже не оттого, что Рузени в любую минуту могли засечь. А из-за самой лестницы, которая ходила ходуном, отвечая на любое движение. Она сползала по ней на попе лицом к черному ночному небу, и ветер нещадно лупил ее заголившиеся ножки. На площадку боевого хода Рузени свалилась почти без сил, тихонько подвывая от пережитого ужаса. И он же заставил ее поторопиться: как можно быстрей добежать до галереи, ведущей в восточную часть цитадели. Подъемный мост, отрезающий галерею от стены, был опущен. Везение на везении, а ее все сильней и сильней скручивал страх. Здесь на стене еще как-то можно объяснить неожиданную ночную прогулку. А вот дальше, в гвардейском гнезде поди попробуй сплести более-менее правдоподобную байку. Заблудилась в темноте? Шашни с вояками, пока танаграт не вернулся с очередной морской стычки? Жалкое вранье вызовет у советника Фарайла лишь кривую усмешку. А потом этот невидимый палач - как его все обзывают - утащит ее в свои кровавые подвалы и вдернет на дыбу. А когда она все выложит, Герс не то, что вступиться... Сам прикажет отправить ее в дальний исправительный дом надзирательниц богини Кишагнин!

По узкой деревянной галерее на каменных столбах, Рузени пронеслась молнией. Ворвалась в мрачный каменный зал со сводчатым потолком. Юркнула в уголок за массивным угловым выступом и только тут перевела дыхание. Высунула наружу нос, огляделась: раньше здесь бывать не приходилось. Но она добросовестно вызубрила нарисованный отцом план - на него и полагалась. Знаменитый на всю Однию зал гвардейской славы выглядел грозным, монументальным и на удивление обшарпанным.

Танаграт относился к своей цитадели, как к родному дому, а потому не терпел внешних признаков разора и неухоженности. Тут же лишь голые каменные неоштукатуренные стены, завешенные знаменами и вымпелами. Ниши с оружием, несколько громадных сундуков вдоль стен меж обитых железом дверей. И все. Рузени постояла, прислушиваясь к сумрачной грозной тишине. За дверью, в которую влетела, как чокнутая, послышались гулкие шаги. Она заполошно метнулась к третьей справа двери. В голове громыхнуло понимание, что воспользоваться отмычкой уже ни за что не успеет. Горячий болезненный комок, в который мгновенно скрутилось все, что было в животе, навалился на ноги предсмертной тяжестью. Рука потянулась к железному засову в бесполезном усилии... Дверь была не заперта. И даже едва заметно приоткрыта.

Холл, в который Рузени попала, миновав короткий коридор, был бесконечным и жутковатым - чудовищная громада. Левая стена густо увешена и заставлена оружием, а по правую бесконечная череда одинаковых с виду дверей. Это и есть казармы - поняла Рузени. И без задержки помчалась к растворившейся в темноте невидимой противоположной стене. Она махнула рукой на все: поймают, так поймают. Все равно уже не отвертеться: слишком далеко она зашла в стремлении угодить отцу. Но и казармы преодолела беспрепятственно, добравшись до каморки, из которой начинался спуск в подземную часть восточного предела. Тут все оказалось ровно таким, каким рисовалось в воображении: каменные казематы, врытые прямо в каменистую землю, грубая кладка уродливых стен, собачий холод. Первая крыса поприветствовала ее буквально на пороге. Изнеженная агрия взвизгнула, насмерть перепугав зверька, и припустила со всех ног. Нужную своротку чуть не проморгала. Свернула в нее, сжала кулачки и, тяжело дыша, затараторила по памяти:

- Сначала вправо, затем влево, снова влево, снова влево, дверка, лестница вниз, коридор... А-а-а! - несколько крыс бросились врассыпную, не доверяя психованной двуногой.

К последней преграде, у которой чадил и последний факел, Рузени не вышла, а выползла, хватаясь руками за выщербленную стену узкого прохода. Низкий потолок давил на голову крышкой саркофага с погребального костра. Невероятной толщины железная решетка, а за ней... злые глаза Зерана аэт Берейса. И флегматичная рожа телохранителя над его плечом.

- Ключ! - ледяным тоном потребовал отец.

- Вот, - путаясь в плаще и умываясь слезами, поспешно высвобождала она массивную железяку.

- Прекрати, - брезгливо поморщился аграт, толкая упрямую решетку. - Ты задержалась непозволительно долго.

- Знаешь что, отец! - обиженно взорвалась Рузени.

- Заткнись! - бросил тот, и она моментально стихла.

Первое настоящее испытание поджидало Рузени в казармах. Не успели они с отцом и его псом пробежать и половины пути, как со стороны зала гвардейской славы загремели по камням шаги нескольких человек. Отец схватил ее за руку и втащил в одну из комнат, дверь которой не прикрыли до конца. Она была темна и пуста - мордастый урод затаился у двери с мечом в руке. Рузени вжималась спиной в холодную каменную стену и, что есть мочи, клялась самой себе: никогда больше, никогда она не позволит отцу втянуть себя в такое безумие. Пусть сам, как хочет, проворачивает свои темные делишки. А ее увольте!

Гвардейцы за дверью протопали мимо. Одна за другой хлопнули несколько дверей, и все. Рузени настолько закаменела от давящего страха, что весь остальной путь до террасы донжона практически не видела. Бежала за отцом по галерее на стену, по самой стене, как слепая. Телохранитель втащил ее по качающейся лестнице, а она ничего не ощущала. Лишь внутри донжона несколько пришла в себя: отец встряхнул ее, больно вцепившись в плечи, и толкнул перед собой. Первые два этажа личных покоев танаграта они проскочили без проблем. Гвардейцы никуда не исчезли - глупо было и надеяться. Но, на нижнем этаже они дружно возились с какой-то грудой хлама, перетаскивая ее от одной стены к другой. А на следующем меняли в светильниках свечи. Холл верхнего этажа был пуст.

- Куда? - сухо спросил аграт, абсолютно игнорируя метания дочери.

- Отец, может не надо? - простонала та, запоздало сожалея о содеянном.

Герс женат, но его жена настолько странная... Да и Орден забрал ее обратно. И надежда на ее исчезновение из жизни Варкара была...

- Не будь дурой, - аграт несильно хлестнул ее по щеке. - Танаграт никогда не откажется от жены Внимающей, - сгреб он волосы на затылке Рузени и оттянул вниз. - Она читает ему наши мысли. И делает его неуязвимым. А ты всего лишь смазливая шлюха, от которой ему никакого толка. Где?

Всхлипывая, она указала на одну из дверей. Телохранитель невозмутимо занялся навесным замком. И через пару минут тягостного ожидания распахнул перед господином дверь. Аграт, не выпуская волосы дочери, шагнул в короткий коридор, упирающийся в окно. Вдоль стен здесь стояли массивные шкафы и сундуки. Сами стены густо увешаны оружием. А еще головами и рогами неосторожного зверья, попавшего под тяжелую руку известного на весь Руфес охотника. Первая дверь вела в кабинет. Замок не создал проблем умелому взломщику, и аграт ввалился в святая святых Варкара. Поморщился при виде неприглядной простоты его обстановки. И еще более от количества портретов его достославных предков - объектов ненависти нескольких поколений аэт Берейсов.

Когда-то давно, почти триста лет назад один из них был готов принять из рук тана скипетр танаграта Однии. Вопрос, казалось, был решен, и оставалось лишь соблюсти церемониал. Но, Раутмар Восьмой обманул ожидания одного из могущественнейших дворян таната, и Варкары сели в Однии. С тех пор ни одному из Берейсов так и не удалось перетянуть одеяло на себя. Открытое противостояние закончилось еще в эпоху прадеда Зерана. Столетие - достаточный срок, чтобы Варкары успокоились насчет своих старинных соперников и врагов. Этот щенок Герс даже вляпался в интрижку с его дочерью и чуть не обрюхатил эту курицу. Вполне возможно, он и вправду сумел бы втащить ее на чудом освобожденное место жены. Но, этого слишком мало, чтобы насытить бездонную застоялую ненависть, копившуюся веками в темницах и на эшафотах. Слишком долго они служили рубежами, отмечающими конец очередного провалившегося заговора и рождение нового.