— Ты кто такой? — спросил мужчина, чьи пепельно-белые волосы были спутаны в лохмотья и неаккуратно свисали на плечи. В его голосе звучала нотка безумной нетерпеливости. Дэниел заметил, что левая рука этого человека нервно готовится выхватить нож из ножен на поясе, хотя удержать его явно сможет не без труда своими непослушными пальцами.

— Я Дэниел Тейт, — был ответ. — А вы граф… простите, если напутаю имя, Даген?

— Пошел прочь от меня!

— Я не хочу неприятностей, — мягко произнес Дэниел. Он поднял фонарь выше, чтобы осветить свое лицо. — Мне нужно лишь немного вашего времени.

Человек извлек нож, что явно причинило сильную боль его поврежденному запястью. Он сделал несколько шагов вперед, держа фонарь прямо напротив Дэниела, и затем замер.

— Ты, — выдохнул он. Одно слово, таившее в себе так много ненависти и звучавшее как проклятье. — Ис фсех, кто искал меня… ты!

Дэниел покачал головой, не понимая, о чем речь.

— Вы знаете меня?

— Я пришел сюда… прятаться, — сказал граф. Английская речь и впрямь давалась ему с большим трудом. — От него. И от фсех, кого он посылал за мной. Я софершил ошибку. Он не прощает много, — на лице графа появилась горькая кривая улыбка. — Я услышал об этом месте в Чарльз-Тауне… это конец земли. И теперь… ты, — он приблизился еще на несколько шагов и приготовился нанести удар ножом.

Дэниел не отступил. Он думал, что если этот безумец сделает еще хоть шаг, придется ударить его в лицо фонарем.

— Я никогда вас раньше не видел. Кто я, по-вашему?

— Ты не знаешь свое собственное имя?

— Я назвал вам свое имя. Меня зовут Дэниел Тейт.

— О, нет. Найн-найн, — отозвался граф, продолжая ухмыляться. — Ты Мэтью Корбетт. У тебя шрам на лбу. Я не запыфаю такое, — он продемонстрировал свое сломанное запястье. — И это тошше не запыфаю.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите. Куинн Тейт — моя жена. Я живу здесь уже… — Дэниел вдруг замялся, потому что воспоминания ничего об этом ему не говорили. Он постарался снова. — Живу здесь уже…

— Сколько? — дразнящим голосом протянул граф, подходя еще на шаг ближе.

Голову Дэниела пронзила боль, сконцентрировавшая в левом виске — такая сильная, что он невольно коснулся больного места и тяжело вздохнул.

— Со мной произошел несчастный случай, — объяснил он, и голос его внезапно стал слабым и хриплым. — Я ударился головой, и теперь кое-что… не помню, — он задумался о том имени, которым его назвал этот человек. — Кто такой Мэтью Корбетт?

Граф замер. А затем медленно опустил нож.

А дальше начал смеяться.

То был смех короля шутов — легкомысленный, заливистый, полный какого-то глупого, необъяснимого веселья. Он смеялся, пока его бледное, почти волчье лицо не покраснело, а слезы не заблестели в зеленых глазах. Он даже ослаб от смеха, и ему пришлось опуститься на доски причала. Только тогда граф замолчал и начал переводить дух, уставившись в пустоту. Нижняя губа его поджалась со странной аристократической брезгливостью.

— Могу я узнать, в чем шутка? — спросил Дэниел спокойно, когда смех окончательно смолк.

Прошло долгое мгновение, прежде чем человек ответил ему. Похоже, он крепко о чем-то задумался, а затем сказал:

— Мы раньше фстречались с тобой. Ты меня не помнишь?

— Нет, сэр.

— Имя Граф Антон Маннерхайм Дальгрен значит что-то для тебя?

— Дальгрен… — повторил Дэниел. Не Даген. Он снова вспомнил свой сон и тень фехтовальщика на стене в банкетном зале. Возможно, в этом сне он испытывал страх. Мужчина, сидевший перед ним в том зале, был опасен. Но как и где они могли встречаться… еслиони встречались… он не имел понятия.

— Вы фехтовальщик, — Дэниел решил рискнуть.

— Ах… йа… то есть, я был. Клинок требует баланс и время. Так же, как и силу. Ты фидишь мою сломанную руку? Расве это не прекрасно?

Дэниел не знал, что на это сказать, поэтому не сказал ничего.

— У меня больше нет баланса. Я теперь слабый с этой стороны. О, йа, я еще умею пользофаться шпагой… но теперь уже не мастер. И для меня это… гм… очень стыдно, — Дальгрен страдальчески улыбнулся Дэниелу. — Меня учили… что если ты не лучший, то ты ничто. И все годы тренирофок… лишений… теперь потерялись и пропали. Как, ты думаешь, была сломана моя рука? Ты имеешь догадки?

— Никаких, — ответил Дэниел. — Но, как бы то ни было, мне жаль, что вы оказались в таком положении.

Граф Антон Маннергейм Дальгрен направился прочь с пирса в молчаливой ярости. Не успел Дэниел и отступить с его пути, как лицо Дальгрена исказила уродливая гримаса, и острый край лезвия ножа резким движением прижался к горлу молодого человека. Безумец хищно улыбался.

Они стояли так несколько секунд — без движения, балансируя на острие едва не свершившегося насилия.

По лицу Дальгрена скатывались крупные капли пота. Улыбка постепенно исчезала, и вскоре он убрал нож от лица Дэниела.

— Прости меня, юный сэр, — сказал он, отступая и позволяя молодому человеку облегченно вздохнуть. — Я злился не на тебя… но я сильно злюсь на себя, — он убрал нож. — Я хотел, чтобы мы стали хорошие друзья. Йа?

Дэниел потер точку на шее, куда недавно укололо острие лезвия. Кожа не была повреждена, однако ощущение ножа, только что готового оборвать его жизнь, все еще оставалось.

— Я не знаю, почему вы сочли меня кем-то другим, сэр, — сказал он. — Но я повторюсь: мою жену зовут Куинн Тейт, а мое имя Дэниел, и…

— И ты ошибаешься! — был ответ. — Ты феришь в эти фещи, потому что эта шенщина тебе так сказала? Ее муж Даниэль умер в прошлое лето. Все знали, что ее голова пофредилась! Она безумна. Это не твой дом, а ты не Даниэль Тейт.

— Это бессмыслица какая-то, — покачал головой Дэниел.

Ухмылка Дальгрена помрачнела, глаза блеснули в свете фонаря.

— Тогда… пошалуйста, дай мне доказать, что я говорю верно.

— Доказать? Как?

— Есть человек, — заговорщицки сказал Дальгрен, приблизившись, как будто кто-то незримый мог услышать этот странный тайный диалог на причале. — Он хочет найти тебя. Я знаю точно. Этот человек, он… профессор. Человек больших знаний и большой силы. Он знает о тебе все и примет тебя с радостью, когда я прифеду тебя к нему.

— Его имя? — нахмурился Дэниел.

— Профессор Фэлл.

Спровоцировало ли это имя странное изменение теней в мозгу Дэниела? Он знал это имя, но не помнил, откуда.

— Почему он ищет меня?

— Чтобы награждать тебя за услугу, которую ты сделал. Но он не ищет Даниэля Тейта. Он ищет Мэтью Корбетта… так тебя звать на самом деле. Это ты и есть.

Дэниел почувствовал, как в его голове снова нарастает болезненное давление и поморщился.

— Вы сказали, что хотели здесь спрятаться. Спрятаться — от него?

— Я был замешан… и, так сказать… ошибся с рискованным делом, а он дает очень сложные задачи. Но я хочу сказать тебе… все будет прощаться, когда я прифеду тебя к нему. Он наградит нас очень сильно.

— По-моему, вы не в себе, — настороженно произнес Дэниел с некоторым жаром в голосе. — Я знаю, кто я.

— Ты знаешь? Тогда… пройдись по городу один и проси фсех рассказать про твою шенщину. Моя шенщина Аннабель гофорила мне про нее, пока не ушла от меня. Спрашивай про Даниэля Тейта, про то, как он умер. И когда узнаешь, задай себе фопрос, как может быть два Даниэля Тейта?

— Безумец, — злобно возразил молодой человек, решаясь, наконец, закончить этот разговор и удалиться. — Я — Дэниел!

— Нет, ты не он! Профессор знает тебя. Дай мне доказать тебе, когда прифеду тебя к нему!

— И куда же вы хотите меня увезти, чтобы встретиться с профессором?

— Ф Англию, юный сэр, — заявил граф Дальгрен. — Мы сядем на корабль ф Чарльз-Тауне и отбудем ф Англию. У меня есть дфе лошади, и я могу продафать пофозку. Этого будет достаточно, чтобы быть пассажирами.

— Никуда я с вами не поеду, — ответил Дэниел, продолжая отходить. — Уж точно не через Атлантику! Здесь моя жена и моя жизнь.

— У тебя нет здесь жены, — возразил Дальгрен. Он указал своей сломанной рукой на восток. — И твоя жизнь там.