— Мои люди тоже изнывают от жажды, — сказала она.
Хозяин таверны ухмыльнулся, и золотой фредрик успел подскочить еще раз, прежде чем он поймал его. Старик исчез под стойкой и налил три напитка из одного бочонка, а четвертый, себе, из другого. Когда он выставил перед ними кружки, Билли схватил его за локоть.
— Что во втором бочонке, друг?
Старик непонимающе моргнул. Поули вынул меч из ножен.
— Но я следую путем Совы, — затараторил хозяин таверны, — а вы точно нет!
— Старик, — сказал Билли, — ты, очевидно, считаешь, будто что-то нам объяснил, но это не так, и твое время для объяснения истекает.
— Билли… — начала Мeарана.
— Напитки, полученные брожением, запрещено употреблять детям Совы! Если вы хотите испить фруктового нектара, я с радостью угощу вас. Есть ли среди вас те, кто, как и мы, чурается спиртных напитков?
Поули подавил смешок.
— Как вы получаете видения от богов без меда?
Мeарана попробовала пиво, оказавшееся пресным и теплым. На Эньруне определенно не сумели вновь открыть технологии газирования и охлаждения. Билли пожал плечами и согласился на персиковый нектар.
Когда все снова уселись, хозяин таверны сказал:
— Случилось это давным-давно…
Дверь, ведущая на причалы, открылась, и в зал вошел Донован вместе с Жавном Слоофи, который удерживал на голове нечто напоминавшее металлокерамическую плиту.
— Пусть оно будет не настолько давным-давно, Дьеспа. Побереги длинную версию для тех, кто не платит золотом.
— А я люблю хорошие истории, — вставил Поули.
— Тогда можешь остаться с ним и болтать о всяких небылицах.
Хозяин таверны пожал плечами.
— Как пожелаете. Колодец Солнца на Пределе Мира где-то… здесь.
Палец старика вошел в голограмму чуть севернее Дацитти, и он быстро вынул его и вытер о гамис — мешковатую рубаху, какие носили в Раджилуре. Поскольку карта отображала мир и дальше за пределом, галактики заулыбались.
— Как гласит история, есть одно племя, что обитает высоко в западном Кобберджоббле и ест раз в день. У них вырыт большой колодец, который они наполняют водой, и в тот колодец они бросают мясо и овощи, что собрали за день. Когда солнце спускается отдохнуть, оно падает в тот самый колодец и, конечно, кипятит воду…
— Конечно, — съязвил Билли.
Мeарана пригвоздила его тяжелым взглядом.
— …и варит еду, ведь солнце горячее, как вы можете знать. С приходом ночи, когда солнце охлаждается, племя готовит из мяса и овощей рагу под названием мооган, которое они тут же и пожирают, ибо не будут принимать пищу до следующей ночи.
— Один вопрос, — едва сдерживаясь, сказал Билли. — Солнце падает в колодец, верно? Тогда как оно поднимается оттуда и успевает дойти до другого края мира, чтобы вовремя встать утром?
Дьеспа удивился.
— Но всем известно, что мир имеет форму шара и солнце вращается вокруг него, так что, даже если кажется, будто оно касается земли далеко на западе, оно просто проходит за линией горизонта. Ведь вы, регардеры, разбираетесь в подобных вопросах.
— А теперь, мой добрый Дьеспа, — сказал Донован, — не мог бы ты плеснуть этого чудного пива для Слоофи и меня?
— Как насчет персикового нектара? — спросила Мeарана.
— Нет, конечно, — удивился Донован. — Здесь, в Глуши, полно бактерий, непривычных для нашего организма. Можешь спросить у Софвари. Но то, что обитает в кружке с пивом, неспособно навредить человеку. Это ведь алкоголь. Что с Билли?
— Ничего. Ты нанял лодки?
— Да. И нашел переводчика, понимающего язык Ревущего ущелья. Его зовут Дьямос Тул. Он торговец и присоединится к нам, когда закончит свои дела. Они говорят, что тогда как раз успокоится река.
Донован взял кружку и встал над голокартой.
— Хотелось бы разрешение побольше. — Он махнул кружкой. — Мы не виним Мэгги Б. Спутники-шпионы должны следить за ходом войн и миграцией племен, а не выискивать следы на склонах холмов. Софвари еще не вернулся?
— Нет. Я не жду его раньше ужина. Ты знаешь, как он относится к своей работе.
— У него любопытная концепция работы. Мы принесли с собой кое-что, что сможет его заинтересовать. — Донован указал пальцем на плиту, которую Слоофи прислонил к стене. — Недалеко отсюда есть разрушенный древний город, откуда раджилуры вывозят обломки для укрепления террас после ’соонов.
Арфистка вздохнула, взяла кружку и подошла к плите. Билли и Поули присоединились к ней. Слоофи только покачал головой и приложился к пиву.
Она была металлокерамической. А кто во всей Глуши умел создавать подобное?
— О, наверное, она еще… — начала Мeарана.
— Из первых кораблей? — закончил вместо нее Донован. — Той эпохи, как пить дать. Руины, в которых рыскают эти люди, могут быть останками старейшего поселения мира.
— Какая жалость!
— Не понимаю почему? — спросил Дьеспа. — Нам нужно подпирать холм, иначе его смоет первый же паводок. Какой прок от этого материала, если его занесет грязью и песком?
Поули из Ястребов согласился с ним; Билли пожал плечами.
— Каждая культура располагает той наукой, которую может себе позволить. Если бы они не разбирали эти плиты, их городок вскоре бы присоединился к ним под грязью. Ты действительно желаешь им подобной участи?
Но Мeарана не ответила, поскольку успела заметить то, что хотел показать ей Донован. По краю плиты бежали те же волнистые буквы, что использовали ’луны на Арфалуне.
— Полагаю, я знаю, — медленно произнесла она, — что наш друг Софвари обнаружит в своих маленьких формах нитей.
Донован кивнул.
— То, что ’луны произошли отсюда…
— ’Луны, верно? — переспросил Дьеспа. — Так зовется одна мусорная свалка. Мадеен-из-’Лунов, как его называет речной народ. Мадеен значит город, а лун — серповидный клинок.
— А еще, — вдруг задумавшись, произнес Донован, — название спутника Терры. Луна.
Дьеспа обернулся и в сердцах плюнул в ведро.
— Терране! — воскликнул он. — Бездушные негодяи, которые обманом ведут людей к погибели!
Компания отчалила спустя два дня на трех дурмах — массивных лодках с плоским днищем, построенных из дубовых досок толщиною с палец и законопаченных смолой из Черных истоков. Каждый дурм имел двенадцать двойных шагов в длину, около трех рук в самом широком месте и для управления нуждался в команде из пяти человек.
Мeарана с Софвари плыли в ведущей лодке, «Мадареена-роо», вместе с Дьямосом Тулом, их новым проводником. Они расположились на поперечных скамьях, врезанных в борта лодки. Донован и Билли Чинс получили «Зеленый лебедь». Двое телохранителей сидели в «Гадлине» со Слоофи. Пространство между скамьями занимал их багаж, припасы и товары для торговли.
Лодочники были крепко сбитыми людьми, они поприветствовали пассажиров, дали им необходимые инструкции и больше в разговоры не вступали.
— Мы везем вас до Свечного Города у Ревущего водопада, — сказал главный загребающий. — По двенадцать фредди за каждую лодку. Шесть вперед и шесть после выгрузки.
Он занял место на корме, а другие достали длинные весла и вставили их в уключины.
— Отчаливаем! — крикнул рулевой. — Толкай!
Кто-то из гребцов оттолкнулся от причала длинным веслом.
— Носовая пара, удерживать лодку!
Двое передних гребцов боролись с течением, дожидаясь остальных дурмов. Уверившись, что все готовы к отплытию, рулевой воскликнул:
— Вся четверка, обычный темп, полный вперед!
Он подождал, пока двое баковых гребцов завершили взмах, и крикнул:
— Раз!
Двое кормовых гребцов погрузили весла синхронно с товарищами и навалились на них всем весом.
— Эки думах! — произнес загребающий.
Он ритмично запел:
— Кай, кай-кай, кай.
На что остальные ответили:
— эки думах!
На «Эки» все четверо гребцов навалились на весла.
— Кай, кай-кай, кай.
— Эки думах!
В таком равномерном ритме лодка пошла против течения. Мeарана слышала, как с других лодок доносятся похожие выкрики. Спустя некоторое время она достала кларсах и стала подыгрывать. Один из баковых гребцов бросил на нее удивленный взгляд, и его весло завязло и столкнулось с веслом кормового гребца. Рулевой заорал на речном арго и быстро восстановил ритм, но «Зеленый лебедь» успел обойти их под свист и крики «лу-лу-лу!». Гребец с «Лебедя» показал им задницу.
