— Это не его воспоминания, и не ему их удалять. Как насчет твоих призраков? Это ведь тебя пытали Названные. Я все проспал. Неудивительно, что ты в страхе сбежал.

Маленькая копия Донована, с большими глазами и торчащими ушами, соскальзывает с кресла и бежит к стене. Из темноты доносится звонкий щелчок закрывающегося дверного замка.

«Курьер нас пока не догнал, но нужно запереть двери».

— Это же не настоящие двери, Ребенок, — посмеивается Донован.

«И Зорба… Зорба выследит нас, если мы бросим ее!»

— Если мы доставим ее в целости, у Зорбы не будет повода жаловаться.

— А что с бан Бриджит, — говорит Фудир, — и ее находкой? Разве Зорбе они не нужны?

— Его угроза относилась только к арфистке, — отвечает Донован. — Если он хотел более широкого контракта, надо было уточнять условия. Брось это, Фудир. Бан Бриджит больше нет. Зорба это понимает. В итоге поймет и Мeарана. И что бы она ни открыла — или думала, что открыла, — лучше оставить все как есть. Оружие, которое спасает мир, способно разрушить его.

«Не будь так уверен».

— Уверен в чем, Ищейка? Что она мертва? Или что это ужасное оружие не стоит искать?

«Что курьер отстал от нас».

— Ах-х! Пусть сообщение не пугает тебя. Ты слишком много читаешь между строк.

«Это и означает интеллект. Inter legere, на мертвом рамавасийском языке. „Читать между строк“».

«Определенно, человек достаточно умный для того, чтобы разослать сообщения на каждый корабль, достаточно умен, чтобы узнать, где оно найдет свою цель».

— Ты ведь не думаешь, что они и впрямь заплатят? — говорит Фудир. — Двести тысяч векселей, чтобы просто вернуться домой и пить? Мы привыкли делать это бесплатно. Скорее всего, нас ждет нож в ребра, а не векселя в ладони.

«Если Названные знают, — говорит Ребенок, — что бан Бриджит искала некое оружие против них, то зачем Им бросать поиск, даже если его бросим мы, даже если его бросит Мeарана, даже если бан Бриджит потерпела неудачу?»

— Какая разница? Мы выйдем из игры, вернемся на Иегову, а арфистка на Дангчао. Подальше от ока бури.

«Нет. Если бан Бриджит нашла оружие до того, как Они убили ее, то Они уже получили его. Но если Они убили ее прежде, чем она нашла оружие, — ши если она погибла, когда добралась до него, — тогда Они пока не знают, где оно».

Донован отвечает:

— То, что она погибла, когда нашла его, не самый лучший аргумент, чтобы продолжать поиск.

«Подумай хорошенько, Донован. Если с помощью арфистки легче всего отыскать бан Бриджит, а вместе с ней и оружие, то когда Названные придут за ней? И кто тогда защитит ее?»

Все замолкают, и Фудир наконец отпускает замечание:

— Зорбе это не понравится.

— Что, мы будем стеречь ее весь остаток ее жизни?

«Похоже на логичный вывод».

«Иразве мы не связаны долгом?»

— Тут нет доказательств. Если арфистка заварила кашу, то приглядывать за котлом ей, а не нам. Она не ребенок, чтобы уходить от последствий своих решений.

— О, если бы мы ушли от последствий своих!

— Спиральный Рукав — жесткое место. Тут никто не обещал безопасности или успеха.

«Ты ведь не всерьез!»

— Думаешь? Кто за то, чтобы взять деньги, поднимите руку.

Призрачные образы подняли руки: Донован, Внутренний Ребенок, Ищейка.

— Ищейка! — восклицает Фудир.

«Это рациональный курс».

— К черту логику! Но тогда у нас четверо против.

Он, Силач и Шелковистый Голос поднимают руки — и все взоры обращаются на Педанта.

Но тучное тело качает массивной головой:

«Я — факты, а на вопрос, стоит брать взятку или нет, невозможно ответить одними фактами. Ни логика, ни страх, ни сантименты, ни грубая сила, ни любая другая часть того, кем мы были прежде, не может дать ответ. Скорее, наоборот».

«Три к трем, один воздержался».

Фудир трет кулаком стол.

— Вопрос спорный. Мы ничего не можем сделать, пока не доберемся до Сигги О’Хары. Я предлагаю сопроводить ее до Круга. Все, что узнаем, мы сможем передать Грейстроку и Хью.

Донован вздыхает.

— Я помню время, когда мы должны были сопроводить ее только до Верховной Тары.

Силач рокочет: «Один вопрос — кто-то удивился пустым местам за столом? Педант, ты все начал. Зачем десять стульев?»

На лоснящемся лице отражается тревога.

«Я не понимал…»

«Я понимал».

Как и Силач, Ищейка обладает доступом к сенсорным входам.

— Почему десять воображаемых стульев важнее семи? — спрашивает Донован.

— Ребенок, у тебя есть воображение. Это ты?..

«Не я, Шелковистый. Я — Страж. Я воображаю угрозы».

«Ага? Тогда их слишком много…»

Потеряв терпение, Донован открывает глаза…

И он снова оказался в гостиной, пошатнулся, и арфистка схватила его за руку, чтобы не дать упасть.

— С тобой все в порядке? — спросила Мeарана.

— Как… как долго меня не было? — спросил он с нарочитым смятением.

— Пару секунд. Ты бормотал.

Донован изобразил смешок:

— Добрый старый Фудир… накинулся на меня. Я… плохо себя чувствую.

Она помогла ему дойти до кушетки и мягко опуститься на нее.

— Билли, — сказала Мeарана, — принеси сахбу Доновану апельсиновый сок.

Пока слуга выполнял распоряжение, арфистка собрала вокруг человека со шрамами подушки.

— Лучше?

Донован попытался заговорить, но понял, что Фудир держит его за язык. Его голос стал невнятным, как у человека, которого хватил удар. Фудир понял, что это лишь содействовало планам Донована, и отпустил его.

— Да, — закашлялся Донован, — лучше. Спасибо.

Он выпил сок и вернул пустой стакан.

— Мeарана… думаю, путешествие требует от меня слишком многого. Я устал и в смятении. Нужно отдохнуть, собраться с силами.

Для пущего эффекта он засипел, но старался не переигрывать. Арфистка села напротив и положила локти на колени.

— Мы осмелимся? А как же курьер Конфедерации?

— О, госпожа, — Билли откликнулся от раковины, где полоскал стакан, — он идти долго за «Лолой Хэдли» к луне Джемсона. Сахб Донован так говорить.

— Нет, — ответил Донован. — Он выведает о «Лоле» через Круг и узнает, что мы не на борту… На это уйдет некоторое время. «Лола» может выйти на связь, только когда попадает в системы с Кругами. Так что мы опережаем его, но в итоге он распутает клубок и… — Он сжал руки арфистки. — Я не знаю, что смогу сделать, когда он настигнет нас.

— Может, нам стоит…

— Что?

Мeарана освободила руки и отвела взгляд.

— Может, нам стоит принять предложение Грейстрока и передать все ему?

Она не смотрела на него, пальцы слабо шевелились, будто перебирали струны арфы, которой сейчас при ней не было.

Донован заговорил, словно нехотя уступая:

— Грейстрок и Хью лучше подготовлены… Зачем волноваться насчет печи, если они могут приготовить еду?

Донован никогда не верил, что арфистка пустилась на поиски «потому, что дочь лучше знает свою мать». Какая дочь вообще могла такое знать? Она гналась за бан Бриджит, и гналась за ней всю свою жизнь.

— Бросим это.

Арфистка оказалась перед тяжелым выбором. Донован почти увидел, как по кварцу ее решимости побежали трещинки, и понял: сейчас она скажет, что бросает поиск.

— Когда доберемся до Сигги О’Хары… — сказала Мeарана.

Донован ждал, чем она закончит, но арфистка лишь покачала головой и отвернулась. Она заплакала и ушла в свою комнату.

C отказом от обязательств приходит определенная свобода, при отсутствии границ — чувство безграничности. Перелет до Сигги О’Хары продолжался без особых предосторожностей. В музыку Мeараны вкрались нотки меланхолии, и не только когда она играла в каюте, но и когда выступала в салоне первого класса по просьбе капитана Ван Ляна. Сладкая грусть наполняла выбранные ею тональность и темп. Казалось, Мeарана постепенно смирялась с фактами.