В общем, даже самый беглый обзор средневековой жизни Европы ставит под сомнение теорию Вебера о первичности «протестантской этики» по отношению к капитализму Капитализм представляется более фундаментальным явлением и процессом, а протестантизм и все его вариации – не более чем конкретно-исторические формы проявления капитализма. Иначе говоря, Вебер засмотрелся на маску, но не разглядел за ней отвратительную рожу капитализма. Рожу того капитализма, который существовал еще за несколько тысячелетий до Вебера.

«Свой – чужой» как принцип капитализма

За «кадром» теории Вебера о происхождении капитализма остался еще важнейший источник «духа капитализма». Речь идет о принципе «свой – чужой», которым руководствовались пионеры капитализма и который формально не входил в этические нормы протестантизма. Ряд исследователей истории капитализма и протестантизма придерживаются примерно следующей схемы объяснения причин необузданной энергии кальвинистов (именно кальвинистов, у которых это выражено особенно ярко):

а) кальвинистский фанатик тем или иным способом получает начальный капитал;

б) этот капитал для него служит подтверждением его «богоизбранности» и «исключительности»;

в) это дает ему уверенность в том, что он как «избранный» обладает правом господствовать над другими людьми.

Другие люди, не получившие «знак» «избранности» в виде богатства, – люди «второго сорта», которых его протестантский бог предопределил быть рабами «избранного». По сути это, «протестантский расизм», который имеет не этническую, а социально-экономическую природу Наблюдаются определенные параллели с иудаизмом, который характеризуется презрительным отношением иудеев (евреев) к тем, кто не принадлежит к их племени. Согласно талмудическому иудаизму для иудеев остальные – не просто «чужие», они даже не люди, а просто живые существа, имеющие внешность человека. В Ветхом завете мы встречаем много мест, где проводится четкое деление на «своих» и «чужих». В контексте рассматриваемых нами экономических проблем весьма значимым является следующая установка иудаизма: «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост; иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост» (Втор. 23: 19–20). Евреи почти две тысячи лет находились в рассеянии, т. е. среди «чужих». Поэтому приведенная выше установка из Второзакония последовательно реализовывалась (и продолжает реализовываться) носителями иудаистской идеологии через практику ростовщической эксплуатации всех «чужих».

Если не принимать во внимание упомянутого «протестантского расизма», трудно понять, откуда бралась такая хладнокровная жестокость, которую проявляли первые носители «духа капитализма» в эпоху первоначального накопления капитала. В Европе эта жестокость проявлялась по отношению к мелким землевладельцам, которых сначала лишали земли, а затем убивали или заставляли работать как рабов. В Америке белые протестантские колонисты проявляли эту жестокость по отношению к индейцам, которых поголовно уничтожали «как зверей» (кстати, колонисты-католики, которые осваивали Южную Америку, такой жестокости не допускали). В Африке протестантские купцы (вместе с купцами-иудеями) проявляли эту жестокость по отношению к местным жителям, которых захватывали или покупали в рабство.

Впрочем, жестокостью отличались и католики. Но у католиков физическое насилие удивительным образом сочеталось с «христианской заботой о душе» захватываемых в рабство аборигенов. Португальские монархи вместе с Папой Римским требовали, чтобы захватываемые рабы обязательно были крещены. По этому поводу был издан даже специальный королевский эдикт 1519 года. Если речь шла о невольниках, которых отлавливали в Африке, то они должны были быть крещены обязательно до погрузки на корабли, которые отправлялись к берегам Америки. Это требование было обусловлено тем, что многие рабы в пути умирали: в этом проявлялась «трогательная забота» о душах невольников. Позднее другие католические страны также приняли аналогичные законы. Так, французский король Людовик XIII издал в 1648 году акт об обязательном крещении рабов.

Принцип «свой – чужой» в протестантизме в течение нескольких столетий превратился в освященную «наукой» идеологию и психологию крайнего индивидуализма.

Впрочем, у ранних протестантов еще сохранялись какие-то элементы коллективизма и солидарности. Как пишет Н. В. Сомин, «протестантство, и кальвинизм в особенности, по большей части существовало небольшими общинами, боровшимися за выживание в условиях враждебного окружения. В связи с этим вырабатывалась своеобразная идеология, согласно которой наживать деньги ради общины было не только не зазорным, но рассматривалось как христианская добродетель. Позднее наши старообрядцы продемонстрировали совершенно аналогичную психологию»[95]. Мы полагаем, что у поздних протестантов чувство коллективизма и солидарности уже атрофировалось.

В иудаизме имеет место этнический индивидуализм (этнос, племя, народ остается единым целым, не делимым на части); в протестантизме – персональный индивидуализм (общество дробится до мельчайших «атомов» – отдельных людей ego)[96]. В экономической науке Запада моделью и эталоном такого индивидуализма является Homo economicus – человек экономический. Он представляет собой крайнюю степень индивидуализма, когда к «своим» человек относит только самого себя (ego), а все остальные – «чужие». Сегодня мы наблюдаем на Западе распад даже «первичной ячейки» общества – семьи, что знаменует вступление западной цивилизации в финальную стадию дробления общества.

Примечательны наблюдения, сделанные В. Зомбартом в его книге «Буржуа». В ней он совершенно справедливо обращает внимание, что наиболее последовательными и энергичными носителями «духа капитализма» были иноземцы, или пришельцы. Они не имели никаких кровно-родовых связей с местным населением и не были обременены такими предрассудками, как «родина», «отечество», «исторические корни» и т. п. Для пришельцев (эмигрантов, колонистов) местные все поголовно были «чужаками», к которым можно (и нужно) относиться жестоко – как к скотам или зверям. То есть убивать, эксплуатировать, грабить и обманывать. Также хищнически можно относиться к окружающей природе, культуре местного народа и его истории. Как пишет Зомбарт, «иноземец не ограничен никакими рамками в развитии своего предпринимательского духа, никакими личными отношениями: в своем кругу он встречает только чужих… Только беспощадность, которую проявляют к чужим, могла придать капиталистическому духу его современный характер»[97].

Зомбарт выделяет две основные категории таких беспощадных пришельцев: евреев, которые были перманентными мигрантами по всему миру, и европейских колонистов в Новом Свете. Первые имели очень длительный опыт наживаться на «чужих» и выступали в качестве учителей; вторые оказались очень способными учениками, которые нередко превосходили своих учителей. Как пишет Зомбарт, «… приносящие выгоду дела вначале вообще совершались лишь между чужими, тогда как своему собрату помогали; взаймы за проценты дают только чужому… так как только с чужого можно беспощадно требовать проценты и капитальную сумму, когда он их уплачивает (здесь Зомбарт имеет в виду известную установку древних евреев из Второзакония. – В. К.). Правом иноземцев было, как мы видели, еврейское право свободной торговли и промышленной торговли».

Беспощадность и хищничество пришельцев усиливаются тем, что их сознание ориентировано не на прошлое или даже настоящее, а устремлено исключительно в будущее, ради чего можно жертвовать прошлым и настоящим. Безусловно, такой фанатизм также имеет религиозное происхождение. «Для переселенца, – пишет Зомбарт, – как для эмигранта, так и колониста – не существует прошлого, нет для него и настоящего. Для него существует только будущее. И раз уж деньги поставлены в центр интересов, то представляется почти само собою разумеющимся, что для него единственный смысл сохраняет нажива денег как средства, с помощью которого он хочет построить себе будущее»[98].

вернуться

95

Сомин Н. В. Блеф «Протестантской этики» // Сайт «Христианский социализм как русская идея».

вернуться

96

Само слово «индивид» происходит от латинского individum, что означает «неделимый». Имеется в виду, что мельчайшей неделимой частицей общества (атомом социума) является человек (аналогия была взята философами из физического мира; еще недавно считалось, атом – «неделимый кирпичик» Вселенной).

вернуться

97

Цит. по: Молотков А. Христианство и идеология рынка // Молодая гвардия, № 4, 2011.

вернуться

98

Там же.