— О Боже! Ты видел это, Крив? — заорал ему прямо в ухо Блаувельт. — Ты видел, что Бобби сделал? Он бросился прямо на орудие врага и раскатал тоньше блина этого проржавевшего недоноска.

Боло остановился и тяжеловесно развернулся передней частью к людям. Сверкающие подтеки расплавленного металла стекали по бронированным бокам, падали, разбиваясь на капли, на землю, выжигали и без того поломанные растения.

— Он спас наши жизни, — сказал Блаувельт.

Шатаясь, встал и медленно пробрался мимо Боло, чтобы взглянуть на дымящиеся обломки вражеской машины.

— Эта штука направлялась прямиком к нашему городку! — воскликнул он. — Боже мой, Крив, ты можешь представить себе, что бы она там натворила?

— Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию сообщает об огневом контакте с противником, — неожиданно раздался механический голос Боло. — Вражеская боевая единица уничтожена. Я получил тяжелые повреждения, но продолжаю функционировать на уровне девяти целых шести десятых процента от базового уровня. Жду дальнейших приказаний.

— Эй! — воскликнул Блаувельт. — Он говорит не как…

— Теперь, возможно, вы понимаете, что это не деревенский дурачок, а Боло, боевая машина! — рявкнул на него Крив.

С трудом шагая по развороченной земле, он подошел к огромной машине.

— Механическое подразделение номер девять-пять-четыре, — приказал он, — твоя задача выполнена. Силы противника подавлены. Отключи рефлексы боевых контуров и вернись к состоянию пониженной боеготовности.

Офицер обернулся к Блаувельту:

— Давайте возвращаться в ваш городок. Надо сообщить жителям, что талисман сделал для них.

Блаувельт уставился на несгибаемую древнюю машину. Его квадратное лицо с задубленной кожей казалось сейчас желтоватым и перекошенным.

— Да, — согласился мэр. — Давайте вернемся и расскажем им.

Деревенский оркестр из десяти музыкантов выстроился в два ряда на площади перед свежепокошенным сквером. Все жители городка — триста сорок два человека — собрались здесь, надев самые лучшие наряды. На натянутых проволоках развевались флажки. Яркое солнце отражалось от очищенных и заново отполированных бронированных боков Боло. Из больше не закопченного дула излучателя протонов торчал огромный букет цветов.

Вперед из собравшейся толпы выступил Крив.

— Как представителя правительства Сообщества, меня попросили вручить эту награду, — сказал он. — Вы, народ, сочти необходимым создать медаль и вручить ее Механическому подразделению номер девять-пять-четыре по боевому расписанию в знак признательности за совершенные действия по защите общества, значительно выходящие за рамки служебных обязанностей.

Он сделал паузу, всматриваясь в лица зрителей.

— Очень часто за менее великие деяния вручаются более искусно выполненные награды, — продолжил Крив. И повернулся к Боло, к которому подошли двое людей — один со стремянкой, другой с портативным сварочным аппаратом. Крив поднялся по стремянке и прикрепил новую награду рядом с орденами, заработанными Боло в сражениях вековой давности. Рабочий приварил орден на место. Зрители разразились аплодисментами и приветственными криками, а затем, переговариваясь, расселись за столами, установленными прямо на деревенской улице.

Стояли поздние сумерки. Давно уже были съедены последние сэндвичи и фаршированные яйца, произнесены последние тосты и почат последний бочонок. Крив и еще несколько мужчин сидели в пансионе.

— За Бобби! — Один из собравшихся поднял стакан.

— Поправка, — вмешался Крив. — За Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию.

Все рассмеялись и выпили.

— Ну ладно, думаю, пора по домам, — сказал один из мужчин.

Остальные согласились и встали, грохоча стульями. Когда последний из жителей деревни покинул пансион, туда вошел Блаувельт. Он сел напротив Крива.

— Ты… э-э… останешься у нас на ночь? — поинтересовался Блаувельт.

— Думаю, нет. Мои дела здесь завершены.

— В самом деле? — напряженно спросил Блаувельт.

Крив выжидающе посмотрел на него.

— Ты прекрасно знаешь, Крив, что ты обязан сделать.

— Я? Сделать? — Крив отпил из стакана.

— Черт побери, неужели я должен тебе это объяснять? Пока эта чертова машина была всего лишь деревенским дурачком-переростком, все было в порядке. Ну подумаешь — просто нечто вроде памятника войны, не более того. Но теперь, когда я увидел, что он может сделать. — Бог ты мой, Крив, — мы не должны рисковать, держа в центре городка действующего убийцу. Никто не может быть уверен, не взбредет ли электронным мозгам Бобби опять пострелять.

— Все сказал? — поинтересовался офицер.

— Мы не неблагодарные скоты, просто…

— Вали отсюда.

— Погоди, Крив. Послушай…

— Вали отсюда. И никого не подпускай к Бобби, понял?

— Ты хочешь сказать?..

— Я сам позабочусь об этом.

Блаувельт встал.

— Ага, — сказал он. — Конечно.

Когда Блаувельт ушел, Крив встал, бросил на стол деньги, поднял с пола командный передатчик и вышел на улицу. На дальнем конце городка раздавались крики — там собралась толпа, чтобы полюбоваться фейерверком. Желтая ракета взвилась вверх и рассыпалась на сотни золотых огоньков, падающих вниз и гаснущих…

Крив направился к центральной площади. На фоне звездного неба неясно вырисовывался огромный черный силуэт Боло. Крив стал перед машиной и посмотрел вверх — на уже запачканные флажки, на букет увядших цветов, свисающий из дула орудия.

— Механическое подразделение номер девять-пять-четыре, ты знаешь, зачем я здесь? — тихо спросил он.

— Я вычислил, что моя полезность как инструмента ведения войны практически исчерпана, — отозвался тонкий скрежещущий голос.

— Это так, — сказал Крив. — С помощью приборов я проверил зону радиусом в тысячу миль. Здесь больше не осталось действующих вражеских машин. Та, которую ты уничтожил, была последней.

— Она честно выполняла свой долг.

— Это произошло из-за моей ошибки, — признался Крив. — Инопланетяне спроектировали машину так, чтобы та засекала сигналы нашего командного передатчика и уничтожала его. Когда я включил свой передатчик, она начала действовать. А ты, как и следовало ожидать, засек противника и направился на перехват.

Машина промолчала.

— Ты мог все же спасти себя, — сказал Крив. — Если бы потопал дальше и укрылся в джунглях, вероятно, прошли бы столетия, прежде чем…

— Прежде чем другой человек явился бы сделать то, что должно быть сделано? Нет, лучше я умру сейчас от руки друга.

— Прощай, Бобби.

— Поправка: Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию.

Крив нажал кнопку. Казалось, на огромную машину пала черная тень.

На краю сквера Крив оглянулся назад. Он поднял руку в прощальном салюте, а потом медленно пошел по пыльной улице, белой в свете восходящей луны.