Она перехватила свирепый взгляд Корни и умолкла, догадавшись наконец, в чем дело. Ему нравился Луис. Вот к чему все эти разговоры о микробах и сырных палочках.

— Извини, — пролепетала она, но только заставила его сильнее покраснеть. — Луис, поверни здесь.

— Вы меня превратно поняли, — заговорила Этайн, но никто не стал ее слушать.

— Кайя, я все понимаю, — сказал Корни. — Ты хочешь проведать бабушку и маму. Но тебе вряд ли понравится, что скажет бабушка. Даже если она в курсе того, что у тебя произошло с мамой.

— Корни, я не знаю, что будет и как мы все это уладим. Но я не могу просто взять и исчезнуть, даже не сказав «до свидания», — так же тихо ответила Кайя.

— Хорошо. Остановись здесь, — попросил он Луиса и сказал девушке:

— Только недолго.

Машина затормозила напротив дома бабушки. Кайя отстегнула наручники, передала их Корни и выбралась на улицу.

— Мы тебя подождем, — сказал Луис, опустив стекло.

— Не надо. Встретимся в трейлере, парни.

На втором этаже горел свет, напоминая глаза Джека-Тыквы. Дом не был украшен к Рождеству, хотя все соседские дома сияли и переливались огнями. Кайя взобралась на дерево, растущее напротив окна спальни. Обледеневшая кора привычно царапала ей кожу. Кайя уже перелезала на крышу, засыпанную снегом, когда заметила тени, движущиеся в ее комнате. Она замерла, скрючившись на карнизе.

В коридоре, спиной к окну, стояла Эллен и с кем-то говорила. В первый миг Кайя едва не распахнула окно, чтобы окликнуть ее. Но тут она заметила, что клетка с крысами исчезла, а все ее вещи и одежда были свалены в две огромные кучи на полу.

«Тиби-Кайя», — вспомнила она.

Так пошутил Корни.

В комнату вошла девочка, одетая в футболку Кайи, достающую ей до коленок. Малышка выглядела в точности как Кайя в миниатюре: грязные светлые волосы, раскосые карие глаза. Кайя смотрела на нее через окно, и ей казалось, что она заглядывала в собственное прошлое.

— Мамочка, — прошептала она.

Слово вылетело изо рта облачком пара, как безмолвный призрак. Сердце ее гулко стучало в груди.

— Что тебе, Кейт? — спросила Эллен.

— Я не хочу спать, — сказала малышка. — Не люблю спать.

— А ты попробуй, — ответила мама. — Я думаю…

С ветки дерева спорхнула Люти-лу. Кайя от удивления отшатнулась назад, потеряла равновесие и скатилась вниз, к самому краю крыши. Из спальни донесся испуганный вскрик.

Эллен подошла к окну, высунулась и осмотрела заснеженную крышу. Кайя потихоньку откатилась подальше. Словно чудовище. Монстр, который ждет, когда ребенок уснет, чтобы пробраться в спальню и сожрать его.

— Там никого нет, — сказала Эллен, закрывая окно. — Никто и никогда тебя больше не украдет.

— Кто эта девочка?

Шепот Люти-лу раздался над самым ухом. Крылья Люти обдували пальцы Кайи легко, как крылья бабочки или взмахи ресниц.

— Почему она спит в твоей постели и носит твою одежду? Я ждала, как ты приказала. Ты очень долго не возвращалась.

— Это ребенок, который занимал мое место и там и тут. Я думала, что она — это я.

— Подменыш?

— Ага. Настоящая Кайя.

Холод снега просочился под одежду, кожа заныла от мороза. Но Кайя все так же сидела на краю крыши и смотрела, как Эллен выключает повсюду свет, оставив только ночник.

Проще простого было забраться в темноте на самый верх и влезть в чердачное окно. Кайя проскользнула в окно, оттолкнулась от рамы и оказалась внутри. Ее ноги коснулись грязного пола. Кайя протянула руку, нашарила выключатель и повернула его. Вспыхнула единственная пыльная лампочка.

В тот же миг Кайя ударилась бедром о какой-то ящик, и на пол высыпалось его содержимое, десятки, а то и сотни фотографий. Одни склеились от старости, другие были обтрепаны по углам, но на всех была запечатлена маленькая девочка.

Кайя склонилась над фотографиями. На одних была крошка в пеленках, спящая в саду, на других — тощее создание в спущенных колготках. Какие из этих фото изображали ее, а какие — другую девочку? Кайя не знала этого. Она ведь не помнила, когда ее подменили.

«Самозванка, — вывела она пальцем в густой пыли. — Фальшивка».

В окно ворвался ветер и раскидал фотографии. Кайя со вздохом принялась собирать их. Она чувствовала множество запахов: помет белок, проеденное термитами дерево, подгнивший подоконник… Под стропилами какая-то птица свила гнездо из розовой изоляции, ярким пятном выделявшееся на фоне темного дерева. Кайя подумала о кукушках. Она сгребла фотографии в обувную коробку и оглянулась, разыскивая лестницу.

В ванной на втором этаже никого не было, но возле раковины горел еще один ночник. В этом знакомом месте Кайя почувствовала себя опустошенной. Как она и догадывалась, никто не позаботился упаковать ее грязную одежду. Из корзины с бельем она вытащила футболки, свитера и джинсы, которые носила на прошлой неделе, собрала их в охапку и выкинула из окна на заснеженный газон.

Кайе хотелось унести свои записи, тетрадки и романы, но она опасалась заходить в спальню. Что, если подменыш заплачет? Что, если Эллен поднимется и увидит ее, вцепившуюся в дурацкие пластмассовые бусы, которые она когда-то выпросила у нее на уличной ярмарке?

Кайя осторожно открыла дверь и вышла в коридор, стараясь на слух определить, где находятся крысы. Она не могла бросить тут своих любимцев, чтобы бабушка сдала их в зоомагазин, как не раз грозилась, когда клетка становилась особенно вонючей. Мысль о том, что крыс уже нет в доме, приводила Кайю в панику. Может, кто-нибудь отнес их на крытое крыльцо?

Кайя прокралась вниз по лестнице, но стоило ей оказаться в гостиной, как она увидела бабушку, сидящую на диване.

— Кайя! Я не слышала, как ты вошла. Где ты была? Мы очень беспокоились.

Кайя могла бы накинуть ореол невидимости и сбежать, но голос бабушки прозвучал так обыденно, что пригвоздил ее к полу. Сумрак лестницы скрывал зеленый цвет ее кожи.

— Ты не знаешь, где Исаак и Армагеддон?

— Наверху, в комнате твоей матери. Твоя сестра их боится. Это все воображение. Ей кажется, что крысы с ней разговаривают.

— Вот как, — сказала Кайя. — Ладно.

Рядом с телевизором стояла елка, украшенная гирляндой и игрушками в виде ангелов. Она была такой настоящей! Кайя чувствовала запах хвои и мокрой резины. Под деревом выстроились в ряд несколько коробок, обернутых в золоченую бумагу. Кайя уже и не помнила, когда в этом доме последний раз наряжали елку.

— Где ты была? — Бабушка наклонилась, искоса глядя на Кайю.

— Там и сям, — неопределенно ответила она. — В Нью-Йорке дела пошли наперекосяк.

— Сядь, — приказала бабушка. — Меня раздражает, когда ты стоишь, а я тебя не вижу.

Кайя шагнула глубже в тень.

— Мне и тут неплохо.

— Она никогда не рассказывала мне про Кейт! Можешь себе представить? Ни словечка! Как она могла скрыть от меня собственную плоть и кровь? Вылитая ты в ее возрасте! Такая сладкая девочка выросла вдалеке от родных, обделенная материнской любовью. Когда я думаю об этом, у меня просто сердце разрывается!

Кайя тупо кивнула. Обделенная!.. Это она, Кайя, тому причиной.

— Но почему Эллен привезла ее сюда?

— Я думала, что она тебе рассказывала об этом. Отец Кейт лег в больницу. Он клялся никогда не беспокоить Эллен, но нарушил обещание, и, честно говоря, я рада. Кейт — странный ребенок. Похоже, ее кошмарно воспитывали. Ты знаешь, что она ест только соевые бобы и лепестки цветов? Что это за диета для растущего организма!

Кайе хотелось закричать. Разница между обыденными вещами, которые рассказывала бабушка, и тем, что случилось на самом деле, была почти невыносимой. Ее заколдовали или она в самом деле верила в то, что все это правда? Слова правды теснились в горле Кайи, но она проглотила их, потому что хотела слушать бабушку дальше, хотела еще минутку чувствовать, что все нормально.

— Эллен счастлива? — тихо спросила она. — С… Кейт?

Бабушка фыркнула.