В такие моменты ей нужен алкоголь. Это и есть единственная причина поглубже натянуть капюшон толстовки и пойти в круглосуточный магазин. Она покупает алкоголь до 19:00, пока домочадцы еще не вернулись с работы, а затем ложится спать до полуночи. Могут возникнуть проблемы, если она выпьет и захочет в туалет, а домашние не спят. Затем она снова встает в полночь, пьет купленный алкоголь и опять заходит в интернет. Благодаря силе выпивки двери черной дыры вновь открываются, и Чон Хёна опять становится счастливой до тех пор, пока не заснет сидя в 7:00.

Но в тот день все было иначе. За двенадцать часов до того, как ее стали одолевать сомнения, не оказалась ли она околдована лисой.

Счастье внутри черной дыры рухнуло. И начало этому положила соцсеть. Как только она обновила ленту, на нее хлынул град сообщений. Она даже выпрямила спину, гадая, что же такое случилось.

«Слухи о романе реальны?» – «Ю Иру что, сумасшедший? Он же всего четыре года как дебютировал, а уже скандал?» – «Раз уж решил с кем-то встречаться, выбрал бы кого получше. Стыдоба».

Чон Хёна дрожащими пальцами нажала на «Поиск». Она все искала и искала. Ее поиски не прекратились даже после того, как она увидела подтверждение слухов об отношениях от агентства N2R. Она не обратила никакого внимания на звук открывшейся входной двери, сообщавший о возвращении домочадцев с работы, на который всегда чутко реагировала, а сон, который привычно обволакивал ее в 19:00, не наступал. Чон Хёна всю ночь читала и перечитывала статьи о романе Ю Иру. На фото к этим статьям он нежно обнимал за талию какую-то девушку.

«Почему? Ну почему она?»

В тот момент, когда Чон Хёна почувствовала вкус крови на кончике большого пальца, она выбежала из дома. 6 часов утра. Ей требовалась выпивка. Это желание перебороло опасение столкнуться с кем-нибудь из родных, если они не спят. Ей казалось, стоит ей выпить – и роман Ю Иру исчезнет, а черная дыра снова превратится в счастливое убежище. Она прибежала в круглосуточный магазин, где всегда закупалась, взяла шесть банок пива и две бутылки соджу[4]. На вопрос, нужен ли ей пакет за сто вон, она помотала головой и, как всегда, сунула пиво в капюшон толстовки. Под тяжестью ноши шея чуть-чуть отклонилась назад, и, когда Чон Хёна уже толкнула дверь магазина, чтобы выйти, прямо ей на лоб плавно опустился лепесток вишни.

Весна. Время сделало круг, и снова пришла весна. Год назад, когда она уволилась с работы, тоже была весна. Тогда она верила, что через год что-то изменится. Но когда же она перестала в это верить?

«И все же весна ни в чем не виновата…»

Чон Хёна сняла со лба вишневый лепесток и сунула его в карман. Внезапно ее внимание привлекла вывеска на противоположной от круглосуточного магазина стороне улицы. «Кимбапный ад»[5]. Название заведения, написанное красными буквами на черном фоне, было настолько впечатляющим, что даже обуздало тягу немедленно выпить.

«Там и раньше был этот ресторан?»

Она так часто проходила по этому переулку, что даже если в состоянии опьянения не смогла бы дойти домой, то до магазина добралась бы. И если бы она уже видела эту вывеску, она не могла бы ее не запомнить. Чон Хёна перешла улицу и остановилась перед рестораном. Присмотревшись, она увидела буквы размером с мизинец, написанные в центре стеклянной стены.

«Ресторан Copycat, время работы: 06:06:06»[6].

«Так он называется „Кимбапный ад“ или Copycat? И время работы тоже странное».

Чон Хёна попыталась заглянуть внутрь, но стеклянная витрина была покрыта непрозрачной пленкой, так что все, что ей удалось увидеть, – лишь собственный белесый силуэт. Раз ничего не разглядеть, можно было просто сдаться и уйти. Но почему-то она никак не могла отойти от этого ресторана. Здание, внешние стены которого были покрыты черным мрамором, выглядело словно черная подарочная коробка в форме куба. Возникло ощущение, будто в этой черноте есть что-то, чего она желает. Когда Чон Хёна прилипла к окну, будто околдованная чем-то, дверь ресторана тихонько отворилась.

– Ого, гостья. Входи.

Голос, донесшийся из открытой двери, окутал Чон Хёну. В нем была сладость тягучего, растопленного ванильного мороженого. Девушка посмотрела в полуоткрытую дверь, прикусила ноготь большого пальца и направилась внутрь. Если вернуться прямо сейчас, есть риск столкнуться с домашними, к тому же пиво в капюшоне тяжелое, а еще… Она не могла придумать ни одной причины не входить в ресторан, и в голове один за другим возникали лишь поводы воспользоваться приглашением.

Когда одна нога Чон Хёны уже оказалась внутри, полярное сияние, покрывавшее стены и потолок, растеклось по ее одежде. Свет просачивался из книжного стеллажа, стоящего в центре ресторана. Он был в форме закрученной спирали, спускающейся вниз с потолка. Перед длинной барной стойкой, растянувшейся вдоль одной из стен, стояло два стула, а за ней располагалась открытая кухня. Там виднелись все приспособления, начиная от профессиональной духовки и заканчивая глубокой сковородой вок. Одним словом, такую кухню всякий любитель готовки счел бы парком развлечений.

– Садись поудобней.

Увидев человека по ту сторону барной стойки, Чон Хёна вздрогнула от удивления.

«Лицо точно такое же, как у меня».

Чон Хёна даже засомневалась, а не смотрит ли она в зеркало. Она сделала шаг назад, но затем нерешительно подошла к барной стойке и села.

«Так мы только на лицо похожи».

У человека по ту сторону стойки была своеобразная энергетика, так что нельзя было даже определить, девушка это или парень. Казалось, от каждой клеточки этого человека исходит уверенность, позволяющая стоять прямо, не опуская головы, где бы он ни находился и что бы ни происходило вокруг.

«Хотела бы я стать такой».

Чон Хёна вынула пиво из капюшона и поставила его на стойку. Желание выпить, о котором она уже и забыла, резко вернулось. Она открыла банку пива. Выпила, а затем еще одну. Жадно прикончив и третью банку, она почувствовала опьянение. А ей в уши полился сладкий голос:

– Есть жизнь, которую ты бы хотела украсть, верно? Я могу это осуществить.

Она была. Жизнь, которую ей отчаянно хотелось украсть в этот момент.

– Но почему именно Хёна? Девушка моего любимчика! Конечно, мне это не нравится. Но как бы меня это ни бесило, мне двадцать пять. Я прекрасно знаю, что знаменитости мутят друг с другом, хотя всем говорят, что это не так. Вот почему именно Хёна? Эта пустышка. Хуже нее просто быть не может!

– Ты хочешь забрать жизнь той, кого так ненавидишь. Необычно.

Тут диалог оборвался. Чон Хёна открыла последнюю банку пива и большими глотками осушила ее. Это была последняя из шести банок, купленных в круглосуточном магазине.

– Хочешь пристыдить меня за то, что я ее ругаю? Все равно невозможно забрать у нее жизнь по-настоящему, так что я не делаю ничего такого. Да что я? Я ведь ни одного злобного коммента не написала!

Это ложь. Их-то Чон Хёна как раз и писала. Злобные комменты. Если собрать все ее комментарии в одном месте, они займут около шести листов бумаги формата А4.

– А ее имя? Я – Чон Хёна, а она – Хёна. Это ее сценический псевдоним, а реальное имя так вообще в точности как у меня – тоже Чон Хёна. Имя одно, а жизнь разная… Кстати, а тебя как зовут?

– Зови меня Локи. Хотя мое настоящее имя немного длиннее. Для краткости пусть будет Локи.

– Локи? Как Локи из фильмов Марвел? Необычное имечко. Ты иностранец?

– Не знаю, понравится ли Локи, что его сравнили с демоном. Этот бог весьма горделив.

– С демоном? А ты выбрал любопытную концепцию. Поняла. Тогда поверю, что ты демон. Что ж. Скорее обменяй нас с Хёной жизнями.

Хёна. Вот главная героиня жизни, судьбу которой Чон Хёна хочет украсть.