Зато в Вашингтоне неожиданно отреагировали на сделанное предложение очень быстро и весьма позитивно. Изложенная в послании госсекретаря позиция являлась значимой для правительства ДВР. САСШ не желала бы видеть в Сибири, как только та в самом скором времени получит официальное признание независимости (тут четко указывалось, что с большевиками должен быть немедленно заключен если не мир, то долгосрочное перемирие), никаких интервентов, и, в первую очередь японцев. Америка приложит все усилия для их выпроваживания и не допустит аннексии какой-либо части сибирской территории, пусть даже под видом «продажи». В то же время правительство ДВР должно строго придерживаться для своей экономики политики «открытых дверей» и предоставить всем желающим сторонам одинаковые экономические права и привилегии в предоставлении концессий на добычу полезных ископаемых и постройку заводов для их переработки на местах. Также без всяких ограничений и высоких таможенных пошлин должна проводиться и торговля.
Последним пунктом в адресованном Каппелю послании стало полное одобрение пожелания Сибири признать справедливую часть долгов бывшей Российской империи, в той доле, которая бы прямо соответствовала численности населения ДВР и размерами ее территории. Причем, американская сторона выражала уверенность, что по данному делу необходимо провести международную конференцию с участием всех заинтересованных сторон, бывших кредиторами царской России.
«Предлагая это, американцы нисколько не сомневаются в том, что выдавят отсюда своих европейских и азиатских конкурентов. Еще бы – за годы войны янки опутали всех долгами, потому французы и англичане здесь пойдут навстречу полностью, деваться ведь некуда, по большому счету. К тому же захочется и часть сибирского золота получить в качестве выплат по процентам. А вот с японцами так просто у американцев не выйдет – те давно поставили на силу и на преданность своих наймитов – атаманов Семенова и Калмыкова. Только против совместного демарша сразу трех великих держав узкоглазые не устоят, и начнут выводить войска, но что они с нас вытребуют за это?! Или воспользуются провокацией типа Николаевской и открыто оккупируют Сахалин?! А ведь могут это сделать, благо партизан по Амуру хватает. Что там случилось в той истории, в будущем?»
Каппель остановился, услышав появившийся в голове обстоятельный ответ. Он привык к таким подсказкам, которые часто переходили в общение. Иной раз мелькала мысль, что он сам сошел с ума – слишком тяжело было ощущать каждый раз такое раздвоение личности. И повторил вслух:
- Что там произошло в твоей истории?
«Анархист Тряпицын с дочерью генерал-губернатора Кияшко, той еще красной сучкой, и отрядом партизан в апреле Николаевск на Амуре спалили, вырезав не только гарнизон, но и все японское население. Что, кстати, и стало поводом для оккупации Сахалина, который вернули СССР через пять лет. Понимаю, что ситуация изменилась и у генерала Молчанова есть надежные войска – но красным вполне по силам устроить нападение на любой японский гарнизон, которых в Приморье много!»
- Но ведь есть же выход из этого положения?! Тот же атаман Семенов вполне спокойно принял наши с адмиралом доводы и теперь даже выступает против своих покровителей!
«А куда Гришке деваться было в такой ситуации? Новым Отрепьевым стать?! Так от вас он больше получит, чем от японцев – казаки всегда сметливы и расчетливы. К тому же, не забывай, красные для него непримиримые враги, и по головке его не погладят. Так что японцев он уже «кинул» - вовремя предать, это не предать, а предвидеть!»
- Цинично, господин майор…
«Фраза одного актера из кинофильма моего времени, ваше высокопревосходительство. Так же ты потом «кинешь» наших разлюбезных «союзников», потому что барон Врангель, в отличие от покойного генерала Деникина, умеет забывать на время принципы – на то и расчет с тобою делали. Да и выбора у нас по большому счету не было – между вариантами или красные, или узкоглазые, мы случайно сделали ставку на американцев, нащупав третий путь. Янки, по крайней мере, хотя и вытянут золото и свои ручонки к нам в закрома запустят, но не убьют или изгонят, как сделают большевики, и тем более не превратят в полную колонию, утвердись здесь японцы – а пример Сахалина или будущего Маньчжоу-Го весьма показателен. А так на противоречиях империалистов нам можно разыграть свою партию!»
- Твои слова, да в Богу уши! Впрочем… Ведь не зря ты сюда попал, от смерти меня избавил. К тому же история, как я понимаю, стала серьезно меняться. Нам бы только передышку взять, да более-менее нормальную жизнь устроить. Тут ты прав, шансы есть, а потому поборемся…
Каппель тяжело поднялся с мягкого кресла, медленно прошелся по кабинету. Затем, прикурив папиросу, снова уселся за стол, раскрыв папку с документами, и долго изучал сухие колонки цифр. В годы мировой войны Российская империя заказала в САСШ огромные партии стрелкового оружия – станковых и ручных пулеметов, винтовок и пистолетов, а также трехлинейных патронов русского образца. Из общих поставок союзников за все время войны, американская доля составляла почти две трети, и за все была заранее произведена предоплата русским золотом, которая проходила через британских контрагентов и американский банк Моргана, неплохо погревших свои руки на военных заказах.
Пользуясь войной и безнадежной для русских ситуацией, фабриканты САСШ взвинтили цены. Так русская винтовка Мосина обходилась казне в 24 целковых, а фирма «Ремингтон» потребовала 30 долларов за штуку, а «Вестингауз» была чуточку поскромнее – в ней запросили 25 долларов 75 центов (по курсу в золоте два рубля за доллар), причем без учета расходов на транспортировку через океан. Закупленные в количестве 180 тысяч штук винтовки «Винчестер», хотя стоили ровно вдвое дороже русских, но были намного хуже, и от дальнейших заказов отказались. Зато первым двум фирмам оплатили изготовление и поставку свыше трех миллионов трехсот тысяч винтовок системы Мосина, которые американские промышленники клялись изготовить к концу 1917 года. Обманули, конечно, ведь это бизнес, который там является главным богом и требует жертв!
Каппель тяжело вздохнул – пресловутая «экономия» министров финансов на развитие собственной военной промышленности в мирное время, в годы войны оказалась самым вульгарным «перекачиванием» на порядок больших средств заокеанским банкирам и дельцам. Которые на русском золоте руки погрели и построили себе множество военных заводов. А цена такой «бережливости» царского правительства обернулась на фронте целыми потоками русской крови, когда не хватало всего – патронов и снарядов, винтовок и пушек, касок и колючей проволоки, пулеметов и многого другого.
Бесконечный список того, что можно было бы изготовить у себя заблаговременно и за гораздо меньшую цену!
Фирма «Вестингауз» получила почти 41 миллион долларов, а поставила к 1918 году только чуть больше миллиона винтовок, причем в Россию отправили меньше восьмисот тысяч. «Ремингтон» изготовила 840 тысяч винтовок (55% заказа), изрядно обогатив себя, получив деньги вперед. С пулеметами ситуация получше – заказ на «картофелекопалки» системы «Кольта» американцы выполнили полностью, и по цене 650 долларов за станковый пулемет. Ручной «Льюис» стоил на сотню больше, но выполнили две трети заказа. С пистолетами «Кольта» та же петрушка – заказ на сто тысяч штук был сорван, поставили лишь 47 тысяч штук. С трехлинейными винтовочными патронами получилось совсем плохо – с миллиардного заказа удалось выполнить едва половину, и то лишь в семнадцатом году, когда ситуация на фронте стала принципиально иной – теперь русская армия не желала сражаться.
Каппель тяжело вздохнул – американцы свое всегда урвут… вместе с чужим. Вот и сейчас согласились отправить сто тысяч винтовок оставшихся от «русских заказов» (еще сто тысяч были отправлены генералу Деникину в прошлом году). По весьма льготной цене в 12 долларов, ибо война закончена, и девать оружие куда-то надо. А заодно предложено купить те же «Льюисы» и пистолеты «Кольт» из прежних поставок. И отдельно приобрести ручные пулеметы «Браунинга» - тут цена немного «кусалась», но не сильно.
