- Да, пожалуй.

Я тут же набрасываю список, Анна Сергеевна быстро пробегает его глазами. На последнем пункте ее безупречно выщипанная бровь удивленно приподнимается:

- Спортивное кимоно?!

- Да. Для каратэ или дзюдо. Очень-очень нужно. И если можно, то уже сегодня вечером.

- Хорошо. Я постараюсь, но не обещаю.

- Буду с нетерпением ждать вашего звонка.

Мы уточняем размеры и расстаемся довольные друг другом. До вечера я свободен, а значит можно принять душ и поспать.

-----

Весь оставшийся понедельник я не делаю ничего от слова совсем. Сплю, валяюсь на кровати, смотрю телевизор. Прихожу к выводу, что на нашем телевидении стало осторожно что-то меняться в лучшую сторону. Стало меньше официоза, больше программ в прямом эфире. Понравилась новая передача "Экономика сегодня" по первому каналу. В ней два молодых ведущих рассказывают о кооперативном движении в СССР. Показали пару коллективов, которые взяли на себя несколько кафе и закусочных в крупных городах-миллионниках (неужели в стране появится первая ресторанная сеть?), а также пошивочный цех. Продемонстрировали работу биржи сверхплановой продукции, где частник может купить фонды у государства для своего... пока это еще нельзя назвать ни "бизнесом", ни "коммерцией" - для своего дела.

Из программы "Время" узнаю, что в воскресенье, после тяжелой болезни скончался член ЦК НДПА Афганистана, премьер-министр Хафизулла Амин. Челюсть медленно едет вниз, а рука дергается к телефону. Понятно какая это болезнь. Та, которую наливают в супе или в стакане с соком. Еще вариант - на ручку двери мажут. Торможу свой порыв поговорить с Веверсом по незащищенной линии. Ложусь обратно на кровать, начинаю размышлять. Это что же, теперь не будет перестрелки между охраной Амина и президента Тараки, убийства последнего в сентябре. А значит, не будет ни штурма дворца в Кабуле, ни ввода советских войск... Или будет? Положение Тараки ведь все-равно так себе. Шаткое. Гражданская война ширится, часть районов захвачена повстанцами. Что дает СССР убийство Амина? По сути, ничего. Устранен конкурент Тараки в НДПА, не более. Надеюсь у старших товарищей хватит ума не лезть армией в гражданскую войну, а ограничится поставками оружия и финансовой помощью просоветским силам. Под эту невеселую мысль я незаметно засыпаю.

Меня никто не тревожит и я просыпаюсь поздно. Умываюсь, звоню в Москву. Сначала маме на работу, потом в студию. Новостей никаких, все интересуются погодой, температурой воды и нашим с Альдоной загаром. Хоть солнце уже и жарит в полную силу днем, я лишь слегка обветрился. После завтрака раздается долгожданный звонок телефона:

- Виктор? Это Анна Сергеевна – администратор вашего этажа – голос у дамы строгий и официальный, словно сейчас телефонограмму мне зачитывать будет – К вам посетитель, подойдите, пожалуйста, к столику администратора.

Вот конспираторша! Хотя понятно: телефоны здесь скорее всего прослушиваются, а такой звонок говорит о ее полной непричастности к происходящему. Хватаю свой бумажник, добавляю туда пачку полусотенных купюр с зеленым Лениным и осторожно покидаю номер, тихо притворяя за собой дверь. Анна Сергеевна сидит в гордом одиночестве, листает какой-то журнал. Кивком головы указывает мне на одну из дверей. Все четко, без суеты – видно, что система отлажена годами. За дверью небольшой скромный кабинет, стол с пишущей машинкой, стеллаж для документов, да пара стульев. На одном сидит молодой чернявый цыганистого вида парень, который при моем появлении вскакивает и удивленно присвистывает.

- Бахталэс!

- И тебе привет, чавала

- Откуда наш язык знаешь? - удивляется цыган

- Не знаю. Так, пару слов.

- Твой список? – машет он бумажкой

- Мой. Давай выкладывай по-быстрому, а то мне некогда.

- Да мне и самому не с руки здесь задерживаться! – лыбится парень, вытряхивая из черного пакета шмотье в ярких импортных упаковках – Все как ты заказывал.

- Все фирменное, без дураков?

- Обижаешь! Стал бы я Селезневу всякое фуфло подсовывать.

- Узнал?

- А чего не узнать, когда вся Ялта знает, что вы с блондинкой в «Ореанде» живете. Классная у тебя чувиха

Я морщусь.

- Давай без фамильярности. Цену лучше называй и за лоха меня не держи. Я знаю, сколько это стоит. И за границей, и в Москве, и в портовых городах.

- Тебе, как родному! Не обижу!

Названые им цены и впрямь чуть выше московских. Но торговаться не хочу, не доставлю ему такой радости. Забираю две пары джинсов – черные и белые, как у нас с Альдоной, темную джинсовую куртку, которая судя по длине рукавов должна быть Цою впору, адидасовские кроссовки, пару разноцветных футболок. Ну, и вишенку на торт – спортивную форму для дзюдо.

- Кимоно отечественное, сам понимаешь – фирменные, каратистские нам из-за кордона моряки не привозят. Спроса нет.

- Ничего, и это сойдет.

Расплачиваюсь с парнем, немного добавляю до ровного счета.

- За срочность. И за молчание.

- Могила!

Парень мнется, но все же спрашивает заискивающе:

- А на продажу у тебя ничего нет? Пластинки там, кассеты... Красные Звезды отлично идут в курортных студиях грамзаписи.

- Не смеши, оно мне надо?

- Ну, вдруг… Ладно, если что, знаешь как меня найти. Джурой меня зовут.

Я вежливо киваю ему головой и первым покидаю конспиративный кабинет.

- Все хорошо? – администратор лучится доброжелательностью.

- Анна Сергеевна, я ваш должник! Про диск помню, при первой же оказии передам обязательно. Обещаю.

Целую польщенной даме ручку, и удаляюсь, небрежно помахивая черным невзрачным пакетом, в котором лежат подарки для Цоя. Теперь главное – всучить их ему, не поранив его гордость. Но пара мыслишек у меня на этот счет есть, должно все получиться.

-----

- Рота подъем!

Чья-то рука теребила меня за плечо и выдергивала из мира грез в эту противную, отвратительную реальность.

- Сергей Сергеевич, да что за... - я попытаюсь отмахнуться от него - Мы же рано выезжаем, а сейчас…

Я открыл глаза и попытался сфокусироваться на кальвинском Ролексе, что лежал на тумбочке. В глаза ударил яркий электрический свет.

- Два часа ночи! Ну нет, пожалуйста...

- Хватит ныть, срочно вставай!

Я протер глаза, сел в кровати. Полковник, что удивительно, при полном параде. Строгий черный костюм, белая рубашка, синий галстук. "Удавку" то он зачем в два часа ночи нацепил?!

- Что-то случилось?

- Случилось. Одевайся быстрей!

Кряхтя и сопя, я натянул джинсы и футболку. Заскочил в ванную – по-быстрому почистил зубы и причесался. Все это время Сергей Сергеевич нервно мерил шагами комнату, поглядывая на наручные часы.

- Я готов.

- Идем.

Выходим в пустой коридор, пара шагов, и мы входим в номер, где живет наша охрана. В прихожей знакомый сотрудник, который и открыл нам дверь. В номере так накурено, что хоть топор вешай. И не протолкнуться - несколько милиционеров, работники прокуратуры в форме. И все поглядывают на меня так, словно я... Ну, короче нехорошо поглядывают. Я даже притормозил. Но Сергей Сергеевич слегка подталкивает меня в спину, и мы заходим в гостиную. В центре комнаты кресло и стол. В кресле - пожилой, полный мужчина восточной внешности с обрюзгшим лицом. На нем ярко-красная шелковая рубашка с большим воротником и костюм, при виде которого невольно приходит на ум герой Крамарова из «Джентльменов удачи» - «пошью костюм с отливом, и в Ялту!» А на шее у него толстая золотая цепь, родом из пушкинского Лукоморья. Красавец…!

Но не огромная цепь привлекла мое внимание. На столе стоит раскрытый дипломат, а в нем аккуратные ряды пачек – деньги прямо в банковской упаковке. Подошел ближе - да, сторублевки. Это же сколько тут? Рядом два сотрудника милиции вручную пересчитывают наличность - с хрустом вскрывают упаковку, шелестят купюрами с изображением Ильича. Нехилый такой улов…!

- Ну что, Артур Николаевич – полковник ставит рядом с креслом еще два стула - Вы хотели увидеть Селезнева? Вот вам Селезнев. Собственной персоной.