Алексей Бредов отложил от себя бумаги и тяжело вздохнул.

— Ну, чего вздыхаешь, капитан? Работать надо. — Начальник отдела насмешливо взглянул на торчащие в разные стороны вихры подчиненного и добавил: — Над собой.

— Я и работаю, — печально сказал Алексей. Сказать по правде, после бессонной ночи, проведенной с Друзьями за «пулей» и тремя ящиками пива, самочувствие у него было препаршивейшее, буквы расплывались перед глазами, и смысл прочитанных слов доходил до него как до жирафа. Нужно было сделать вид, что предстоящая работа его заинтересовала, поэтому Алексей, прокашлявшись, спросил: — А что это за «нулевой» вариант, который бандитам предлагали?

— Если нечего сказать, лучше молчи! — строго сказал Зеленцов. — Значит, так, поскольку ты у нас и жнец, и швец, и на дуде игрец, тебе самый, так сказать, ответственный участок — займешься риелторами.

— Квартирными спекулянтами? — уточнил Бредов.

— Называй их как хочешь, но чтобы через два дня у меня была оперативная информация на Канта. Будешь его разрабатывать.

— На Эммануила? — Бредов вспомнил синюю обложку толстенного тома сочинений немецкого философа и погрустнел: на истории философии ему «Категорический императив» попался, пришлось потом два раза пересдавать.

— На-ка вот, почитай, капитан. — Зеленцов выложил на стол очередную бумагу с текстом, набранным мелким шрифтом — только ее еще сейчас недоставало!

Алексей тупо уставился в бумагу, пытаясь что-либо разобрать… А «пуля»-то неплохая вышла, если б они не по «копеечке» играли, а по сотенной — «поправился» бы с самого утра. Все веселей… И не хватает-то самой малости — бутылочки холодного светлого пивка!.. Алексей даже слюну сглотнул под пристальным взглядом начальника.

Речь в бумаге шла о каком-то «черном маклере», который составил себе капитал на «кидалове» в области недвижимости… «Капитаном» генерал называл Бредова не зря. Именно в этом звании уволился он из погранвойск в Таджикистане — год за три, пыль, грязь, война. Именно там его сын Кешка подхватил гепатит, после чего Антонина срочно вывезла его на Большую землю, в Россию, в Москву. Назад они уже не вернулись, и дослуживал Алексей без семьи. А когда приехал в Москву, у Антонины уже была своя жизнь, в которую капитан в отставке не вписывался.

Развелись. Их двухкомнатная квартира превратилась в коммуналку. К нему ходили дамы и друзья, к ней — кавалеры и подруги. Семилетний Кешка испуганно метался между отцом и матерью, упрашивая жить вместе, плакал. Они и жили бы, но гордость и взаимные обиды не давали вернуть прошлое, разводили в стороны, как одинаковые полюса магнита. Слава богу у него хватило ума не спиться… Бредов поначалу устроился в газету корреспондентом, занялся «пи-аром», оброс связями, нужными знакомствами — в общем, стал вести обыкновенную московскую жизнь «неутомимой белки в колесе». И вот, когда Алексей решил больше ничего в своей жизни не менять — крутиться себе потихонечку, пусть все будет как есть, надо ж ему было столкнуться в ночном магазине с Денисом Аркадьевич Леонидовым, его бывшим шефом, начальником разведки погранотряда! В течение часа Леонидов уговаривал Алексея уйти в Отдел расследований только что созданной корпорации. Обещал горы золотые…

— Обещанного три года ждут, — произнес вдруг Алексей.

— Что? — не понял Зеленцов.

— Да вот тут в бумаге написано, что Кант обычно своим жертвам обещает двухсотпроцентную прибыль, а у тех от жадности слюни текут.

— В общем, Алеша, тебе предстоит его разрабатывать. Из всех наших потенциальных клиентов он самый «темный». Пошляйся-ка по конторам, может, он где проявится. Должен проявиться. Все его деньги заработаны, скажем так, на чужом горе, поэтому обидно будет, если он на них где-нибудь на Багамах зажирует.

— Обидно, — согласился Бредов и снова вздохнул. — Бумажку я эту с собой возьму, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

— Бери, — кивнул генерал. — А насчет «нулевого» варианта объясняю особо одаренным, от которых до сих пор перегаром несет. Авторитетам без особо тяжких дел предложили списать старые грехи при условии, что в дальнейшем их бизнес будет честным — с налогами, отчетностью и прочими причиндалами.

— И что, отказались? — поинтересовался Алексей.

— Отказались, — кивнул Зеленцов. Бредов покачал головой. —Почетные граждане.

— Во дураки! А то — и на свободе, и с миллионами.

— Так они, Алеша, что так на свободе, что эдак. И граждане почетные. Только без закона денег у них в несколько раз больше.

Нескладного вида худой и длинноносый мужчина в старой кожаной куртке огляделся по сторонам и поднялся на крыльцо, над которым светилась вывеска «Бистро „У Иваныча“. Здесь мужчина некоторое время нерешительно мялся перед дверью, вглядываясь через витринное стекло в лица посетителей за столиками, потом вошел, не глядя по сторонам, пересек зал и оказался у стойки, за которой девушка-барменша отмеряла пластиковым стаканом водку.

— Что будете заказывать? — спросила девушка, не глядя на посетителя.

Мужчина неуверенно посмотрел на прилавок с пирогами и пиццами в полиэтилене.

— Мне бы хозяина повидать.

— Нету его сейчас.

— А когда будет?

— Вы, мужчина, или заказывайте чего-нибудь, или не отвлекайте меня разговорами, — довольно резко сказала девушка. Поставила рюмки с водкой на поднос и пошла в зал. Мужчина проследил за ней взглядом. Девушка поставила рюмки перед пожилой парочкой, сидящей за столиком в углу, вернулась за стойку.

— Хорошо, дайте мне два хачапури и чаю с лимоном.

— Присаживайтесь, сейчас принесу. И учтите, у нас чужое распивать нельзя.

— Чужого нет, — улыбнулся мужчина.

Он сел за свободный столик неподалеку от двери, и скоро перед ним возникла дымящаяся чашка с чаем и хачапури на блюдце.

Выждав, когда девица отвернется, мужчина вынул из кармана куртки плоскую коньячную бутылочку, капнул в чай и торопливо сунул бутылочку назад в карман, так что никто ничего не заметил.

Через несколько минут на коньяк был заменен едва ли не весь чай в чашке. Мужчина заметно повеселел и теперь уже с улыбкой поглядывал на суетящуюся барменшу.

— Кто хозяина искал? — услышал он за своей спиной низкий голос и обернулся.

Его с любопытством разглядывал щуплый парень в спортивной куртке.

— Я1

Парень уселся напротив, заглянул в его чашку.

— Ну, че надо-то?

— Видите ли, молодой человек, мне не столько хозяин нужен, сколько… — мужчина помедлил, всматриваясь в лицо парня, — сколько Кант. Мне нужен Кант.

— Хм, какой-то странный ты, мужик! Сначала тебе хозяин нужен, теперь какой-то Кант. Немец что ли?

— Почти.

— Нет, не знаю. У нас в районе черных полно, а немцев я только в кино видел. Хайль Гитлер и Гитлер капут. Понял, нет?

— Слушай, парень, ты меня сведи с хозяином, они с этим Кантом друзья. Я тебе заплачу.

— Вот привязался, а, — усмехнулся парень. — Я ему про Фому, он мне про Ерему. Сказано — нету здесь таких. Короче, допивай свою вонючую «конину» и вали подальше, а то я охрану позову!

— Вот дурак! — Мужчина залпом допил коньяк, резко поднялся. — Ладно, ты пока со своим хозяином этот вопрос обсуди, а я попозже зайду.

— Иди-иди! — сказал парень, глядя ему вслед. Мужчина вышел из кафе, зашагал по тротуару. Он все время оглядывался — нет ли «хвоста». «Хвоста» не было, и мужчина свернул во дворы — так до метро было короче.

Его путь пролегал через спортивную площадку возле школы. Школьники, как обезьяны, с гиканьем и смехом лазили по металлическим лестницам и турникам. Мужчина миновал площадку, свернул зал угол… Он едва успел заметить сбоку что-то темное, и вдруг голова его мотнулась от сильнейшего удара, и, даже не вскрикнув, он упал навзничь. Щуплый парень, с которым он разговаривал, снял с пальцев кастет, склонился над ним и, шаря по карманам, выгреб все: бумажник, паспорт, карманные часы, даже расческу с отломанным зубом.