Ринсвинд оглянулся.

– Что? А, это ты. Нет, скорее всего, нет. Тем более что беднягу Верта уронили. С пяти сотен футов на булыжную мостовую.

– И что ты намерен предпринять?

– Из него получится славный сад камней.

Ринсвинд повернулся и помахал рабочим.

– Ты выглядишь очень бодро, – с легким оттенком упрека заметил Двацветок. – Ты что, совсем не ложился?

– Забавно, но я не смог заснуть, – отозвался Ринсвинд. – Я вышел подышать свежим воздухом и обнаружил, что никто не знает, что делать. Тогда я вроде как собрал народ, – он указал на библиотекаря, который пытался держать его за руку, – и начал все организовывать. Прекрасный день, правда? Воздух как вино.

– Ринсвинд, я решил…

– Знаешь, мне кажется, я мог бы поступить в Университет заново, – оживленно перебил его Ринсвинд. – Думаю, на этот раз мне удастся добиться своего. Я прямо вижу, как вступаю в схватку с магией и добиваюсь на выпускных экзаменах ошеломительного успеха. Говорят, если закончить учебное заведение с отличием, то заработать себе на жизнь очень легко…

– Это хорошо, потому что…

– К тому же теперь, когда все крупные местные шишки украсили собой крыльцо, наверху освободилась куча мест…

– …Я уезжаю домой.

– …Смышленый парень, повидавший мир, может… что?

– У-ук?

– Я сказал, что уезжаю домой, – повторил Двацветок, ненавязчиво и вежливо отпихивая библиотекаря, который порывался искать на нем вшей.

– Куда домой? – изумленно спросил Ринсвинд.

– Домой, домой. В мой дом. Туда, где я живу, – застенчиво объяснил Двацветок. – За море. Ну, ты знаешь. Откуда я приехал. Пожалуйста, прекрати.

– О-о.

– У-ук?

Наступило молчание.

– Понимаешь, – добавил Двацветок, – прошлой ночью мне пришло в голову, я подумал, в общем, путешествовать – это, конечно, прекрасно, но можно получить массу удовольствия от сознания, что ты где-то побывал. Ну, наклею картинки в альбом, буду вспоминать…

– Правда?

– У-ук?

– О да. Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное – отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой. Кажется, я именно это имел в виду.

Ринсвинд прогнал эту тираду у себя в голове. Во второй раз она не стала понятнее.

– О-о, – повторил он. – Что ж, хорошо. Если ты так на это смотришь… И когда же ты уезжаешь?

– Скорее всего, сегодня. В гавани наверняка найдется какой-нибудь корабль, которому будет со мной по пути.

– Ты прав, – неуклюже согласился Ринсвинд.

Он посмотрел себе на ноги. Взглянул на небо. Прочистил горло.

– Мы кое-что пережили вместе, а? – сказал Двацветок, подталкивая его в ребра.

– Ага, – подтвердил Ринсвинд, выдавливая на лицо некое подобие улыбки.

– Ты случаем не расстроился?

– Кто? Я? – возмутился Ринсвинд. – О боги, нет, конечно. У меня еще тысяча дел.

– Ну, тогда все в порядке. Слушай, пойдем позавтракаем, а потом можно прогуляться к докам.

Ринсвинд угрюмо кивнул, повернулся к своему помощнику и вытащил из кармана банан.

– Самое главное я тебе объяснил, так что принимай командование, – пробормотал он.

– У-ук.

На самом деле в гавани не оказалось ни одного корабля, место назначения которого находилось бы где-нибудь поблизости от Агатовой империи. Однако это было чисто теоретическое препятствие, потому что Двацветок просто выкладывал золотые монеты в ладонь первого попавшегося капитана с более или менее чистого судна, пока тот внезапно не осознал, что планы его неожиданно изменились.

Ринсвинд болтался по набережной, ожидая, когда Двацветок закончит отсчитывать капитану сумму, примерно в сорок раз превышающую стоимость его посудины.

– Ну что ж, все улажено, – сказал турист. – Он довезет меня до Коричневых островов, а там я спокойно пересяду на другой корабль.

– Замечательно, – отозвался Ринсвинд.

Двацветок погрузился в раздумья, после чего открыл Сундук, вытащил оттуда мешочек с золотом и спросил:

– Ты Коэна и Бетан не видел?

– По-моему, они пошли жениться, – ответил Ринсвинд. – Я слышал, как Бетан говорила, что это произойдет сейчас или никогда.

– Ладно, когда увидишь их, передай вот это, – продолжал Двацветок, протягивая ему мешочек. – Я, конечно, понимаю, что новый дом дорого стоит, но…

Двацветок так и не понял всю пропасть, разделяющую обменные курсы обеих валют. На сумму, содержащуюся в мешочке, Коэн с легкостью мог обзавестись небольшим королевством.

– Отдам при первом же удобном случае, – пообещал Ринсвинд и, к собственному удивлению, осознал, что действительно собирается это сделать.

– Прекрасно. Я и тебе подарок приготовил.

– О, в этом нет…

Двацветок порылся в Сундуке, вытащил большой мешок и переложил в него одежду, деньги и иконограф. В конце концов Сундук полностью опустел. В последнюю очередь Двацветок переложил сувенирную музыкальную шкатулку-сигаретницу с оклеенной раковинами крышкой, заботливо завернутую в мягкую бумагу.

– Он в твоем распоряжении, – объявил турист, закрывая Сундук. – Мне он, по правде говоря, больше не понадобится. Да и на шкаф он не поместится.

– Что?

– Он тебе не нужен?

– Ну, я… разумеется, но… он твой. Он следует за тобой, а не за мной.

– Сундук, – сказал Двацветок, – это Ринсвинд. Ты теперь принадлежишь ему, понял?

Сундук медленно выпустил ноги, неспешно повернулся и взглянул на волшебника.

– По-моему, на самом деле он не принадлежит никому, кроме себя самого, – заметил Двацветок.

– Ага, – нерешительно отозвался Ринсвинд.

– Ну, тогда все. – Двацветок протянул ему руку. – До свидания, Ринсвинд. Я пошлю тебе открытку, когда вернусь домой. Или еще что-нибудь.

– Да. Когда будешь проезжать мимо, загляни в Университет. Там всегда будут знать, где я.

– Хорошо. Что ж. Тогда все.

– Да, это уж точно все.

– Да.

– Угу.

Двацветок поднялся на корабль, и нетерпеливо ожидавшая отправления команда подняла трап.

Барабан, задающий гребцам ритм, начал отбивать удар за ударом, и приведенный в движение корабль медленно выплыл в мутные воды Анка, вернувшиеся к своему прежнему уровню. Там, подхваченный приливом, он развернулся в сторону открытого моря.

Ринсвинд провожал судно глазами, пока оно не превратилось в маленькую точку. Затем посмотрел на Сундук. Тот в ответ уставился на него.

– Знаешь что? – сказал волшебник. – Вали отсюда. Я дарю тебя тебе, понял?

Он повернулся и пошел прочь. Через несколько секунд у него за спиной затопотали маленькие ножки. Ринсвинд резко обернулся.

– Я же сказал, ты мне не нужен! – рявкнул он, пиная Сундук.

Сундук поник. Ринсвинд зашагал дальше.

Пройдя несколько ярдов, он остановился и прислушался. Сзади не доносилось ни единого звука. Оглянувшись, он увидел, что Сундук с каким-то пришибленным видом стоит там, где его бросили. Ринсвинд немного подумал.

– Ну ладно, – вздохнул он. – Пошли.

Он двинулся к Университету. Немного подумав, Сундук принял решение, снова выпустил ноги и потопал следом за волшебником. Особого выбора у него не было.

Они прошли по набережной и направились к центру города, две точки на постепенно удаляющемся пейзаже, на котором, когда перспектива расширилась, появился крошечный кораблик, начинающий свой путь через широкое зеленое море, которое представляет собой лишь часть сверкающего океана, опоясывающего окутанный облаками Диск, покоящийся на спинах четырех гигантских слонов, стоящих на панцире огромной черепахи.

Которая вскоре превратилась в сверкающую среди звезд точку – и исчезла.

Жил-был один человек, и было у него восемь сыновей. Если не считать этого факта, то человек сей был не более чем точкой на странице Истории. Печально, но вот и все, что можно сказать о некоторых людях.