— Я скажу это моей сестре, — смеясь, пообещал Уилл.

— А я добавлю, — сказал Мач, — что ни на одну минуту не переставал думать о ней.

Вот уже целых семь дней Уильям, Мач и Маленький Джон жили в замке Барнсдейл, и счастливое семейство готовилось пышно отпраздновать замужества Уинифред и Барбары. Под руководством Красного Уилла парк и сады замка были превращены в бальные залы; этот славный малый хотел, чтобы на празднике было хорошо всем и каждому в отдельности. Он, казалось, не ведал усталости, ко всему прикладывал руку, заботился обо всем и наполнял весь дом весельем и радостью.

Он работал, не переставая болтать и смеяться, и при этом успевал переговариваться с Робином и поддразнивать Мача. Вдруг ему взбрела в голову одна сумасшедшая мысль, и он расхохотался во все горло.

— Что с вами, Уильям? — спросил Робин.

— Дорогой друг, предоставляю вам самому догадаться о причинах моего веселья, — ответил Уильям, — и готов спорить, что вам это не удастся.

— Должно быть, это что-то уж очень забавное, раз вы сами смеетесь.

— И вправду, это забавно. Вы ведь знаете моих братьев, всех шестерых? Да они все будто на один лад вылеплены: золотоволосые, характером мягки и спокойны, а сердцем храбры и честны.

— Ну и что из всего этого следует, Уильям?

— А вот что: эти славные парни не знают любви.

— Ну, и что же? — улыбаясь, спросил Робин.

— А то, — продолжал Красный Уилл, — что мне пришла в голову мысль, которая нас очень развлечет.

— Какая мысль?

— Как вам известно, я пользуюсь большим влиянием на братьев: вот я сегодня же и постараюсь их убедить, что все они должны жениться.

Робин расхохотался.

— Я сейчас соберу их тут в уголочке, — продолжал Уильям, — и вобью им в голову фантазию жениться в тот же день, что Мач и Маленький Джон.

— Ну, это просто невозможно, дорогой Уилл, — возразил Робин, — ваши братья уж слишком смирны и спокойны по природе своей, чтобы ваши слова их воспламенили. А к тому же, насколько я знаю, они ни в кого не влюблены.

— Тем лучше, значит, им придется ухаживать за подружками моих сестер, и это будет прелестное зрелище. Вы только представьте себе лицо Грегори, этого размеренного доброго увальня, Грегори, который старается очаровать женщину. Пойдемте со мной, Робин, не будем терять время, мы ведь можем дать им всего три дня на выбор невесты. Сейчас я позову братьев и с самым серьезным видом произнесу перед ними отеческое наставление.

— Женитьба — дело серьезное, Уилл, и не надо относиться к этому легкомысленно. Если вы преуспеете и благодаря вашему красноречию они согласятся жениться, а потом окажется, что из-за необдуманного выбора они будут несчастны всю свою жизнь, вам же самому придется горько пожалеть о своем участии в этом деле.

— Будьте спокойны на этот счет, Робин. Я сумею найти своим братьям девушек, которые достойны их любви сейчас и будут достойны ее в будущем. Для начала я знаю одну весьма миленькую особу, которая страстно любит моего брата Герберта.

— Этого еще недостаточно, Уилл. А эта особа достойна стать сестрой Уинифред и Барбары?

— Без сомнения, и более того, я уверен, что она будет прекрасной женой.

— А Герберт уже видел эту барышню?

— Конечно, видел, но бедный мальчик так наивен, что не может даже представить себя предметом чьей-либо любви. Я много раз пытался объяснить ему, что в доме мисс Энн Мейдоу он всегда желанный гость. Напрасный труд! Герберт меня просто не понимал: он совсем ребенок, хотя ему уже двадцать девять лет! Теперь, когда с этим все ясно, перейдем к другому. Я подружился с очаровательной девушкой, которая во всех отношениях подойдет Эгберту, кроме того, вчера Мод говорила мне, что тут одна девушка, живущая по-соседству, находит Харолда очень красивым парнем. Таким образом, вы сами видите, Робин: часть того, что нам нужно для осуществления моих планов, мы уже имеем.

— К несчастью, этого мало, Уилл, вам же нужно женить шестерых.

— Не беспокойтесь, я поищу и найду еще трех девиц.

— Прекрасно! Но, если вы их найдете, будет ли у вас уверенность, что ваши братья им подойдут?

— Будет: братья мои молоды, сильны, лицом приятны — в общем, внешне похожи на меня, — сказал Уилл с некоторым оттенком самодовольства, — и если они не так привлекательны, как вы, Робин, и у них не такой уж веселый и любезный нрав, то, во всяком случае, в них нет ничего такого, что могло бы отвратить благоразумную и воспитанную девушку, которая хочет найти себе хорошего мужа. А вот и Герберт, — добавил Уилл, увидев брата, идущего по аллее сада, — сейчас я его позову. Герберт, подойди ко мне, мой мальчик!

— Что тебе надо, Уилл? — спросил, подходя, молодой человек.

— Желаю побеседовать с тобой, друг мой.

— Слушаю тебя, Уилл.

— То, что я собираюсь тебе сказать, касается и братьев, сходи за ними.

— Бегу, Уилл.

Герберта не было несколько минут. Все это время Уилл о чем-то размышлял.

Молодые люди явились на его зов оживленные и улыбающиеся.

— Вот и мы, Уилл, — радостно доложил старший, — что заставило тебя собрать нас всех вместе?

— Очень важное дело, милые братья. Можно я сначала задам вам один вопрос?

Молодые люди утвердительно кивнули.

— Вы ведь нежно любите нашего отца, правда?

— А кто осмелится в этом усомниться? — спросил Грегори.

— Никто, я просто так спросил для начала. Итак, вы нежно любите отца и считаете, что этот достойный старик всегда вел себя как человек чести, как истинный сакс?

— Конечно, — воскликнул Эгберт, — но скажите, ради Бога, Уилл, что значат ваши слова? Кто-нибудь оклеветал нашего отца? Назовите мне имя этого презренного человека, и я берусь отомстить за честь Гэмвеллов.

— Честь Гэмвеллов неприкосновенна, дорогие братья, и если бы кто-либо посмел запятнать ее ложью, он бы уже смыл это оскорбление кровью. Я хочу поговорить с вами кое о чем менее важном, но все же очень серьезном, только не надо меня перебивать, а то я и до вечера не успею закончить свою речь. Выражайте свое одобрение или неодобрение кивая или отрицательно качая головой; итак, внимание, я начинаю сначала. Поведение нашего отца, человека чести, должно служить нам образцом.

— Да, — дружно закивали в знак согласия шесть белокурых голов.

— И наша мать, — продолжал Уилл, — шла тем же путем: ее жизнь была образцом для добродетельных женщин, верных долгу.

— Да, да.

— Наш отец и наша нежная мать всегда любили друг друга, они прожили вместе всю жизнь и были счастливы друг с другом. Если бы наш отец не женился, не было бы нас и, следовательно, мы бы не познали счастья жить. Вам все ясно?

— Да, да.

— Так вот, мои мальчики, мы должны быть признательны отцу и матери за то, что они поженились, родили нас на свет, дали нам жизнь.

— Да, да.

— Как же тогда вышло, что созерцание картины столь великого счастья не открыло вам глаза? Почему вы проявили неблагодарность Провидению? Отчего не дали нашим родителям свидетельства уважения, нежности и признательности?

Молодые слушатели Уилла широко открыли от изумления глаза, ничего не поняв в словах брата.

— Что ты хочешь сказать, Уильям? — спросил Грегори.

— А то, господа, что по примеру отца вы должны жениться, и этот поступок докажет ваше восхищение отцом, ведь он тоже женился.

— Боже мой! — с недовольным видом воскликнули молодые люди.

— Брак — это счастье, — продолжал Уилл, — сами подумайте, как вы будете счастливы, если на вашей руке, как цветок на ветке, повиснет прелестное создание, что будет вас любить, думать о вас, чьей радостью вы будете. Поглядите вокруг себя, и вы увидите, сколь сладостны плоды брака. Во-первых, Мод и я, которым, я уверен, вы завидуете, когда мы играем с нашим малышом. Во-вторых, Робин и Марианна. Подумайте о Маленьком Джоне и последуйте примеру этого достойного человека. Нужны вам еще доказательства того, что Небо посылает счастье молодым супругам? Сходите в гости к Хэлберту Линдсею и его красотке Грейс; спуститесь в долину Мансфилд и навестите Аллана Клера и леди Кристабель. Вы страшные эгоисты, раз вам ни разу не пришла в голову мысль, что в вашей власти сделать женщину счастливой. И не качайте головами, все равно вам никого не удастся убедить, что вы добрые и щедрые парни. Я краснею за вас, ибо у вас черствые сердца и мне горько слышать, как кругом говорят: «Сыновья у старого баронета — люди недобрые». Я решил положить этому конец и прошу считать мои слова предупреждением о моем намерении вас женить.