— Где остальные? — спросил я.
— Остались там.
— Где это «там»?
— Поедем, увидишь. Мы кое-что нашли.
Любопытство мое было разожжено; я передал командование Смиту и сел в машину. Мы ехали по волнистой степи с редкими рощицами, Через час перед нами возникла скала высотой в несколько метров; на ее плоской вершине стоял Джейнс. Мишель остановил грузовичок у самого подножия. Мы сошли, обогнули скалу и с другой стороны увидели грот и вошли в него.
На стенах были выбиты ряды странных значков, удивительно напоминающих санскритский алфавит. Сначала я подумал, что друзья просто решили надо мной подшутить, но неподдельный налет времени на камне быстро убедил меня в обратном. Здесь было сотни три-четыре знаков.
— Что ты об этом думаешь? А ведь это еще не все. Выйдем. Неподалеку от скалы оказалась небольшая, словно вымершая котловина, на дне которой громоздилась гора металлических листов и скрученных балок, остатки какого-то аппарата.
Я протиснулся в щель между нагромождением обломков. Листы обшивки вдавились в сыпучий песок. Они были из незнакомого мне толстого металла; Уилкинс сказал, что это какой-то алюминиевый сплав.
— Это что за штука? Самолет?
— Может быть. Только наверняка не наш, не земной.
Мы подошли к тому месту, где должна была находиться носовая часть. Спереди повреждения были не столь значительны, и странный аппарат сохранил очертания кончика огромной сигары. В уцелевшей перегородке виднелась дверца без замков. Она легко открылась.
В кабине, имеющей форму усеченного конуса, положенного на бок, я увидел нечто вроде щита управления с такими же знаками, какие были высечены на скале, узкие металлические кресла, порванные медные провода, свисающие с потолка. Я вскрикнул: на рулевом рычаге из белого металла застыла высохшая кисть руки. Она была огромной, черной, все еще мускулистой, несмотря на мумификацию тканей, и только с четырьмя пальцами. У запястья рука была оторвана.
Не сговариваясь, мы склонили головы. Сколько времени она сжимает рычаг последним невероятным усилием? Что за существа управляли этим кораблем?
Мы принялись рыться в обломках. Нашли несколько пустых банок, части каких-то приборов, книгу с алюминиевыми страницами, но, увы, без всяких иллюстраций, да еще молоток вполне земной формы, вот и все. Удивляться скудости наших находок было нечего: судя по надписи на скале, часть экипажа спаслась, и, естественно, они забрали все, что могло иметь хоть какую-то ценность. В кормовой части, где должны были помещаться двигатели, громоздились оплавленные ржавые глыбы, и среди них, в толстой свинцовой трубе, — кусок тяжелого белого металла. Позднее анализ, произведенный в Нью-Вашингтоне, показал, что это был уран.
Мы сделали фотоснимки и вернулись на корабль. Подробно обследовать остров у нас уже не было времени. Мы назвали его «Остров Тайны» и отплыли к южной оконечности материка.
«Дерзновенный» стал на якорь в бухте, защищенной высокими скалами самых фантастических очертаний. Мы спустили грузовичок и отправились в глубь неведомой страны. В три часа пополудни, когда мы доедали запоздалый завтрак, вдали показалась многочисленная группа всадников. Когда она приблизилась, мы узнали больших красных ссвисов. Я вспомнил, как Взлик неоднократно говорил мне, что их племя пришло с юга, отделившись от остальных ссвисов по непонятным причинам. Произошло это не так давно, всего за несколько поколений до нашего «перелета» на Теллус.
Эта встреча нас огорчила: ссвисы преграждали нам путь к горам, а, зная их воинственный характер, ехать напролом было опасно — дело неминуемо кончилось бы столкновением. Но ссвисы, по-видимому, нас не заметили; они свернули влево и скрылись за линией горизонта.
Мы ехали всю ночь. И лишь перед рассветом увидели сигнальные ракеты, взлетавшие с палубы «Дерзновенного».
XIII. ПОСЛЕДНЯЯ ОПАСНОСТЬ
Спустя несколько дней корабль достиг устья Дордони. Мы отсутствовали целый месяц! Нечего и говорить, как я обрадовался встрече с Мартиной. Сколько раз за это путешествие я думал, что уже не увижу ее никогда!
Луи показал мне текст последней радиограммы из Нью-Вашингтона. Я прочел ее, не веря своим глазам., Суть заключалась в следующем: по непонятным причинам Нью-Вашингтон медленно погружался в океан, и если скорость погружения не замедлится, остров полностью исчезнет под волнами самое большее через полгода. Поэтому правительство посылало нам сигнал бедствия — SOS.
Собрался Совет с участием американцев. Джейнс выступил по-французски:
— В Нью-Вашингтоне есть корабли, самолеты и геликоптеры. Но у нас нет ни бензина, ни солярки. Можете ли вы продать нам горючее? Главное — с доставкой на место!
— Ни о какой продаже не может быть речи, — ответил мой дядя. — Помочь вам — наша обязанность. Все дело в транспорте. У нас только одно судно — «Дерзновенный», а он для этой цели слишком мал.
— А «Победитель»? — спросил я. — По-моему, он еще послужит. Кроме того, баржи, только их надо оборудовать для перевозки горючего. Что скажете вы? — обратился я к нашим инженерам..
Этранж подумал, потом сказал:
— На изготовление цистерн и противопожарного оборудования уйдет месяц. Каково расстояние от Порт-Леона до Нью-Вашингтона?
— Примерно четыре с половиной тысячи километров.
Месяц спустя «Дерзновенный» отплыл, ведя на буксире баржу со 145 тысячами литров горючего. Нью-Вашингтон оказался едва возвышающейся над водой равниной с двумя прибрежными холмами, на которых теснились дома. Прибывших встретили залпами из всех орудий. Город, расположенный у самой воды, был украшен флагами. Оркестр крейсера сыграл американский гимн. Под звуки «Марсельезы» маленький «Дерзновенный» проскользнул со своей баржей в порт, провожаемый удивленными взглядами морских офицеров.
Президент Нью-Вашингтона Линкольн Дональдсон торжественно принял Мишеля. Потом французы пригласили его на «Сюркуф»; когда офицеры и моряки узнали, что вскоре смогут увидеть кусочек Франции, радости их не было предела!
Для жителей Нью-Вашингтона настала напряженная пора: чтобы демонтировать и погрузить на суда все, что можно было спасти, люди работали от зари до зари, не покладая рук. Вскоре первый караван отплыл на материк.
Об этом Мишель предупредил меня по радио. В ответ я смог сообщить ему, что мы тем временем договорились со Взликом, который после смерти своего тестя стал главным племенным вождем. Ссвисы уступили американцам территорию, по правде говоря принадлежавшую черным ссвисам, сслвипам, но входившую в охотничьи угодья племени, и часть своих исконных земель между Дронной и Неведомыми Горами. Кроме того, я выговорил для нас коридор вдоль всей Дордони до самого устья, где мы намеревались построить Западный Порт. Тем временем у подножия гор мы строили для американцев дома по ту сторону Дронны, напротив нашего маленького поста «Хром».
И вот первый караван прибыл. Было решено, что американцы удовлетворятся пока землями красных ссвисов, отложив заселение территории сслвипов до лучших времен.
Мишель прилетел на самолете незадолго до прихода последнего каравана. Остров почти полностью затонул, но к тому времени в Новой Америке уже вырос город и семь деревень, а на полях созрел и был убран первый урожай. Город Нью-Вашингтон, как его называли шутя американцы, насчитывал пять тысяч жителей.
Население Новой Франции тоже увеличилось за счет шестисот моряков с «Сюркуфа» и шестидесяти аргентинцев, пожелавших жить в «латинской стране». Кроме того, к нам присоединилось человек пятьдесят канадских французов.
А двести пятьдесят норвежцев попросили отвести им часть нашей территории близ устья Дордони. Там они и обосновались, выстроив рыболовный порт.
В действительности никакого строгого разделения не существовало, и смешанные браки были самым обычным делом. К счастью, у американцев оказалось гораздо больше женщин, чем мужчин, и многие наши моряки переженились еще в Старом Нью-Вашингтоне. Женился и Мишель на семнадцатилетней красавице норвежке Инге Юнсет, дочери капитана грузового судна.