Стрелка спидометра быстро уперлась до предела, и я уже через пару минут гонки, выскочил за городскую черту. В небе мелькнул самолет Демидовых, подошедший с запада. На карте замигала точка места встречи, и я свернул с царской трассы, направляясь к маленькому частному аэропорту.

Я падал с неба, стремительно приближаясь к колонне машин, везущих цистерны. Понятно, почему великому князю позволили покинуть Красноярск — никто не хотел случайно выпустить заразу в огромном городе.

Шесть грузовиков двигались по царской дороге не в одиночестве. Два броневика прикрывали их с обоих концов, и где-то там прятался сам великий князь Красноярский.

Я расправил силовые крылья, меняя траекторию полета, и по мне забил пулемет на крыше замыкающего колонну броневика. Вильнув в сторону, я отклонился от длинной очереди и воткнул тонкий силовой барьер прямо в крышу вражеской техники. Удар вышел смазанным, но его хватило, чтобы машина развалилась на части, и быстро удаляющиеся грузовики оставили конвоира позади.

Упав на последнюю цистерну, я увидел, как из кабины быстро выбрался наружу одаренный в защитном костюме.

Не став тратить на него время, я сбрил ему голову силовой нитью раньше, чем он утвердился на крыше. Из других машин тоже полезли наверх бойцы, но мы были слишком далеко друг от друга, чтобы вести бой.

— Княжич Романов, — произнес незнакомый мне голос в свободном канале. — Ты должен меня отпустить, — сказал он.

Не удостоив его ответом, я перескочил на следующий грузовик, отмахнулся от огненного хлыста, приняв его на предплечье, и разрядил пистолет врагу прямо в лицо. Не успевшая окутаться пламенем фигура рухнула с крыши, а я уже прыгнул вперед.

— Если не остановишься, я взорву цистерны! — повысив голос, сообщил мне великий князь Красноярский. — Пошел прочь, щенок!

Новый боярин пал от моей руки, буквально повиснув на силовом конусе, которым я прошил его насквозь. Стряхнув труп под колеса грузовика, я, не останавливаясь, молча шел вперед.

— Ты сдохнешь вместе со мной! Слышишь, щенок! — продолжил Измайлов.

Третий одаренный встретил свою смерть, лишившись головы, а оставшиеся впереди поспешно собирались на следующей машине, готовясь встретить меня втроем.

Не тратя времени на затяжной бой, я сжал всех троих наброшенным поверх куполом, и смахнул кровавую кашу с крыши грузовика.

С моего приземления прошла минута, а я уже добрался до головы колонны, и второй пулеметчик развернул ко мне свой ствол.

— Сдавайся, Измайлов, — произнес я, спокойно стоя под очередью, прежде чем срезать пулемет вместе с головой стрелка.

— Если ты меня убьешь, цистерны взорвутся сами, — посмеялся тот.

Люк броневика откинулся, выпуская наружу самого великого князя. Это голос его был мне незнаком, но лицо я уже неоднократно видел, да и сходство с Татьяной Игоревной было заметно невооруженным глазом.

— Хочешь умереть, — сказал он, выпрямляясь на крыше броневика.

— Не родился еще такой враг, который сломает русского княжича, — ответил я, спрыгивая с крыши грузовика к великому князю.

Лицо Измайлова скрылось за вспышкой пламени. Волны жара бросило на меня, сдувая защитное поле. Я шагнул назад, оказавшись у самого края.

— Ты думаешь, я шучу?! — спросил, сняв покров, великий князь.

Он стянул перчатку и закатал рукав, демонстрируя висящие на ней датчики.

— Уходи, Романов, ты проиграл, — довольно оскалившись, приказал Измайлов. — Я даже убивать тебя не стану, — продолжил он. — Твоя смерть уже ничего не даст, убирайся.

Я обернулся назад, окидывая взглядом продолжающие следовать за броневиком грузовики.

— Ты отказываешься сдаться? — спросил я, продолжая смотреть исключительно на грузовики.

— Убирайся.

Я поднял стекло шлема и улыбнулся стоящему напротив великому князю.

— По закону Русского царства ты виновен в измене, терроризме и участии в заговоре против государя Михаила II, — объявил я, глядя в глаза Измайлова. — И властью данной мне царем, я приговариваю тебя к казни!

Он вскинул руки, собираясь меня ударить какой-то техникой, но я уже создал вокруг великого князя достаточно полей, которые в одно мгновение разорвали его тело на клочки.

Резко отвернувшись, я обхватил цистерны силовыми полями и, прыгнув на первый грузовик, прицепился к его крыше с помощью троса. Вес брони не позволит мне свалиться раньше времени.

Цистерны вздулись, разорванные клочья металла закрутились на месте. Водители резко начали тормозить — погибать-то никто не хотел. И пока я, болтаясь на крыше первой машины, сдерживал рвущийся наружу газ биологической отравы, шоферы бросились врассыпную.

В уходящий все дальше броневик ударила «Стая» Демидовых, превращая транспорт в ошметки, а я поднялся на замершем грузовике, полностью сконцентрировавшись на том, чтобы не дать взорванным цистернам растечься по окрестностям.

— Надолго меня не хватит, — сообщил я, чувствуя, как струится пот от напряжения.

— Княжич, мы ничем не можем помочь, — отозвался оператор. — Тебе нужно уходить.

Я промолчал в ответ, и тут же стал стаскивать свои поля друг к другу. Это давалось нелегко, я уже чертовски вымотался за сегодня. Но и сдаваться, когда победа так близка, не стану. Не для того я защищал свою страну, чтобы позволить ее врагам выиграть так просто.

Собрав весь газ в одну громадную сферу, я медленно поднял ее над собой и, чувствуя, как готовы лопнуть нервы от напряжения, вложил весь имеющийся у меня дар в один-единственный толчок.

Сфера рванула строго вверх, стремительно уходя от земли, я продолжал выдавливать ее ввысь, полностью сосредоточившись лишь на том, чтобы удержать заразу в одной точке. Слой силового поля стремительно истончался, а я продолжал выжимать из себя силу капля за каплей.

Еще немного… Еще…

В глазах появились круги, во рту пересохло, вес брони вдавил меня в крышу грузовика.

Еще несколько метров…

Кажется, у меня что-то лопнуло в голове от напряжения, под черепом разлилась боль.

Еще несколько метров…

Еще…

Выше, туда, где никому этот газ уже не навредит.

Еще… Еще…

Сознание погасло одновременно с исчезнувшим полем, удерживавшим газ Измайлова.

Уральская резиденция Демидовых. Кабинет главы рода.

— И чем нам это грозит? — досмотрев запись с камеры княжича Романова, уточнил представитель царской службы безопасности.

— Ничем, — ответил с одного из установленных в кабинете экранов мужчина в халате и поправил очки. — Облако отравляющего газа поднялось слишком высоко, чтобы причинить хоть какой-то ущерб. При таких температурах это уже не яд, а разрозненные частицы, большая часть из которых уже не представляет опасности. Сам газ должен был храниться при очень жестко регламентированных условиях, выход в зону с настолько низкой температурой ведет к его постепенному разрушению. Оставшаяся часть отравляющего вещества не причинит никому вреда. Изначально газ предназначался для быстрого распыления на ограниченной территории, Красноярск можно было бы накрыть, но уже за городской чертой никаких последствий бы не возникло, в масштабах планеты — этой концентрации уже никто не почувствует. Даже без учета рассеивания за пределами допустимых температур…

— Можно сразу к выводу, Анатолий? — приподняв бровь, попросил великий князь Можайский, так же подключенный к разговору. — Беда миновала?

Доктор химических наук, находящийся на территории одной из секретных царских лабораторий, кивнул, поправляя очки. Было заметно, что в такой компании находиться ему некомфортно.

— Миновала, великий князь, — ответил он. — Княжич спас много жизней. Но я бы не стал забывать о том, что кто-то другой может повторить опыт и создать себе столько газа, сколько ему будет нужно. То, что однажды смог сделать один человек, когда-нибудь обязательно повторит другой.

— Дельное уточнение, — заметил Соколов, задумчиво потирая переносицу. — Спасибо, Анатолий Константинович. На этом у нас все. Государь?