Не общее образование и не ученость, а уровень владения языком определяет уровень сознания.

Скажу вещь на первый взгляд неожиданную и даже парадоксальную: не общее образование и не ученость, а уровень владения языком определяет уровень сознания. Это сообщающиеся сосуды. Странным ведь кажется, что в древности, когда не было университетов, Интернета, общеобразовательных и даже церковно-приходских школ, люди вовсе не были темными глупцами, а напротив, отличались потрясающей мудростью – откуда бы тогда сформировался русский язык, содержащий в себе всю ныне научно доказанную информацию о мире и мироздании? Это уже в средние, «просвещенные», века начали рвать языки и сжигать на кострах тех, кто пытался вольно рассуждать о Вселенной, космах небесного света (отсюда космос) и о Земле как о шаре, да еще, мол, шар этот – вертится...

ЗЕМЛЯ в переводе с русского на русский – Емлющая Огонь.

Наши необразованные прапредки, например, с потрясающей содержательной точностью давали названия планетам, как будто летали вокруг них или, на худой случай, рассматривали в мощнейший телескоп. Откройте любой этимологический словарь и взгляните на слово «Земля» – это представление современного умного человека о нашей планете. На самом деле ЗЕМЛЯ в переводе с русского на русский – Емлющая Огонь. З – знак огня, света; имать-емать-емкий-емлющий – берущий, воспринимающий. (Более знакомое – водоем.) То есть когда человек был одарен речью или, скажем так, когда формировался язык, люди прекрасно знали, что вокруг Земли холодные планеты, не емлющие огонь, а значит, не имеющие атмосферы, мертвые, не пригодные для житья. Кроме того, издревле они четко делили понятия Земли как планеты и земли как суши, почвы, и в этом случае называлась она Твердь – место существования человека. (Кстати, слово «почва» – почать (начать) – означает буквально «начало»: для землепашца это на самом деле так.) Христианство, исключающее радость земной жизни, все поставило с ног на голову, и получилось «земная хлябь и небесная твердь» – это к вопросу о магической сути языка и что происходит, когда вещи называют не своими именами. Твердь имела свой знак «», начертание которого означает примерно следующее: «Что из почвы (начала) вышло (выросло), то в почву (начало) и обратится», то есть замкнутый, вечный земной цикл существования. (Перекладина у этого знака не что иное, как отсечение от «космоса» – верхней связи, а загнутые треугольничком ее концы – зерна, семена, падающие при созревании в почву.) И все, что стоит на тверди, непременно будет иметь этот знак в сочетании со знаком «» – стол, стена, стан, столб, ступня и т.д. Мало того, наши неученые прапредки выделили еще одно состояние земли-тверди и обозначили его как «АР» – возделанная, плодородная пашня, и отсюда появилось слово арать (орать) – пахать, или, как говорили в старину, «воскрешать» землю, где крес – огонь (кресало – огниво). Поэтому того, кто арал и воскрешал никогда не паханное поле (дикую твердь, целину), называли арьи, или арии, а потом – крести, откуда и возникло слово «крестьянин» (не от «христианин»), то есть живущий «с сохи». В Западной Сибири есть река Тара (и одноименный город), что буквально переводится как «воскрешенная земля», да и сама Сибирь еще не так давно (на картах Меркатора) называлась Тартар – буквально «воскрешенная земля в воскрешенной земле», благодать в благодати. Если вспомнить М.В. Ломоносова и запасы полезных ископаемых, то «прирастать Сибирью» в скором времени будет не только Россия. На Русском Севере течет река Тарнога, что означает «пришедшая воскрешенная земля»: там повсюду ледниковые моренные отложения, принесенные из Скандинавии, но плодородные, если возделывать. Там же неподалеку река Коченьга и село Кочвар, где коч – передвижение, кочевье в благодатную землю.

Разве ныне назовут планету так величественно, красиво и емко – ЗЕМЛЯ?

Но все-таки самое главное слово, возникшее отсюда, – творчество, когда Твердь превращают в Ар. Твар, тварение или творение – это возжигание жизни на безжизненной тверди, то есть прорыв, огненное соединение замкнутого земного цикла и Космоса.

Можно и дальше продолжать археологию этого великого слова, но у меня сейчас иная задача и хочется только воскликнуть:

– Разве ныне назовут планету так величественно, красиво и емко – ЗЕМЛЯ?

Усредненный, урбанизированный человек может родиться, прожить жизнь и умереть, не вкушая ничего слаще морковки, которую выдернул из языковой надстройки. Он даже может быть образованным, но только в тех пределах, которые допускает его лексикон, полученный из «раковой опухоли» языка. Я слышал фантастические лингвистические рассуждения одного из популярных, блистающих «ученостью» ведущих на ОРТ, который вывел слово «гражданин» из французского (!) языка! Фамилии называть не стану потому, что большая часть народонаселения России тоже так думает и всех не перечислить. Видно, отдал ведущий это слово французам лишь потому, что считает все «прогрессивные» слова в русском языке заимствованными из других. Так вот, специально для заблуждающихся: гражданин – житель города (града), а для человека, живущего за ограждением, горожанина, селянин – житель села (поселения).

По сути, современный человек живет в железной языковой клетке, как узник, сам себя усадивший за решетку (изгой). Чувствуя это интуитивно, он всегда будет мечтать о свободе. Из таких мечтателей собирается слепая уличная толпа, которой очень легко манипулировать и которая по команде «фас», отданной с применением довольно примитивной магии слова (возникновение неформального лидерства), готова снести не только торговые палатки, но и любую власть, вознести плебея на императорский трон.

Природу современных революций и бунтов следует искать здесь. Экономические и социальные предпосылки вторичны.

Человек, если он не маугли, а существо социально-биологическое, обладает одновременно образно-словесным и словесно-образным мышлением. (От этого и возникают лирики и физики.) Реверсивность составляющих тут зависит от конкретной ситуации или психотипа личности. В любом случае свои образные думы он переводит в слово, если хочет их выразить, либо связка эта удлиняется, когда слово высекает искру мысли, впоследствии опять же переведенную в слово. То есть наше мышление состоит в жесткой связке с языком. Чисто образным мышлением обладают лишь глухонемые от рождения. Если человек, в том числе ученый муж, вплотную подступает к некоей образной мысли, но выразить ее не может; когда, как говорят, на «уме крутится», но в слово не воплощается, это явный недостаток владения языком. Ломоносов стал великим, потому как кроме науки занимался живой русской речью и писал стихи; немка Екатерина II, овладев великорусским, сочиняла пьесы. Многие мыслители интуитивно тянулись к познанию языка, ибо только чарующая магия его способна к творчеству – возжечь огонь и трепет мысли.

Владение родным языком – ключ к сознанию и познанию мира, к той самой чувственной мысли, чаще называемой несколько затасканным ныне словом духовность.

В начале было Слово!

Как может мыслить, о чем думать развитый, «цивилизованный» человек, словарный запас которого такой же, как у первобытных дикарей? Может ли он называться русским и есть ли у него национальность вообще? Для интереса включите телевизор или откройте любую многотиражную газету (а это ведь у нас основной «источник» слова после убогой школьной программы) и посчитайте с карандашом в руке. Только не нужно говорить, что это некий журналистский, служебный, информационный язык!