Современному искусству смерти не нужны слова. Но демон в число прочего научил меня и древнему языку мастеров смерти: в качестве дани традициям, как он сказал. В написанной мною книге для варваров оттуда были лишь обрывки, традиционные символы для ритуалов, которые легко можно заменить при нужде. Но сам я знал мёртвый язык довольно неплохо, пусть и не имел большой языковой практики. Поэтому, вместе с рисованием, я зашептал:

— Ашера метриа ратан делс, экондар невериа когра модан, инабиас левиан тенета…

Слова мёртвого языка срывались с губ, а все шаманы вокруг обратились в слух, стремясь запомнить каждое словно. Внутри я улыбался этому. Вставить слова там, где они не нужны, будет хорошей шуткой над ними.

Закончив с рисованием, я положил левую руку на сердце сына льда и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

— Ливиус Тенетрис анебас!

Вместе с моим криком тело гиганта выгнуло дугой, из груди донёсся хриплый полустон-полукрик. По красным линиям на теле начала распространяться чернота, захватывая их всё до единого. Сердце жертвы остановилось, замерло.

Несколько минут уже мёртвый старик лежал неподвижно, пока сонмы связанных между собой проклятий делали свою работу. А затем он открыл белёсые, мерно светящиеся едва заметным серым цветом глаза.

Я резким, быстрым движением развернулся и зашагал к выходу, постаравшись, чтобы это не выглядело как бегством. На первый взгляд, ритуал прошёл успешно, однако нити клятвы больше не связывали меня с этим стариком, будучи разорваны шаманами ещё до его обращения.

Учитывая заявленные характеристики пронзающих мрак, у меня не было уверенности, что в случае необходимости я смогу успокоить немёртвого гиганта на месте. В целом, поднятие нежити высшего класса без контролирующих контуров являлось грубейшим нарушением техники безопасности: но в данном случае это была вынужденная мера. А ещё внутренне меня слегка подрагивало от напряжения: поднятие оказалось заметно тяжелее, чем я предполагал…

Это заставляло задуматься о том, что скоро придёт время пополнять силы. Последний раз мощный приток энергии смерти я получал во время принесения жертвы в Норн-Газале, когда инициировал одного из шаманов силой смерти. За последние годы, конечно, я изрядно поднял собственные возможности, но и мои силы были не бездонны. Единственной причиной, по которой я до сих пор не прирезал несколько десятков животных, восполняя силы, было то что мне не хотелось показывать северным варварам свою слабость. Исгерд периодически с любопытством поглядывал на меня: он знал, что я демонстрировал силу, знал о моих учениках, да и на уроках с ним мне часто приходилось делать немало. Как активно практикующий адепт искусства смерти, седовласый шаман, несомненно, знал, что сила смерти не берётся из ниоткуда, и потому он с интересом наблюдал, когда же и мой резерв покажет дно, чтобы хотя бы примерно оценить мой запас сил.

У меня не было намерений удовлетворять его любопытство. Пускай сил оставалось не так много, как хотелось бы, на ещё один тяжёлый ритуал и мелочи для учеников вплоть до отъезда меня хватит. А затем… Ну что же, путешествие через дикие земли не зря считается смертельно опасным.

На следующий день, на том же месте, я превратил Крегорна в пронзающего мрак. Неожиданно, но несмотря на уже имеющийся опыт, это оказалось заметно тяжелее. Настолько, что я даже не смог сдержать лёгкий тремор правой руки по завершении. В пожилом старейшине оказалось на удивление много жизни.

В этот раз я не стал уходить сразу по завершении.

— Вставай. Как ощущения? — деловито обратился я к открывшему глаза гиганту. Серая кожа сына льда потемнела и стала похожа не тёмный пепел. Тот присел на кушетке хрустнул шеей, сделал пару пробных движениё руками, и потянулся, сбрасывая с себя засохшую кровь и осматривая себя на предмет ран: но порезы от стилета уже затянулись. А затем поднялся и внимательно посмотрел на меня.

— На удивление хорошо. — ответил мне глухой, безжизненный голос. — В теле невероятная лёгкость, никакой боли или дискомфорта.

— Есть какие-то проблемы с памятью? — продолжил задавать контрольные вопросы я.

Мёртвый гигант на миг задумался, а потом отрицательно покачал головой.

— Нет. На удивление стало даже лучше. Как сейчас помню свой первый поход в Арс.

Потемневшие губы Крегорна растянулись в жутковатой улыбке, а сам гигант мечательно зажмурил глаза.

— Ну что же, значит, всё прошло хорошо. — констатировал факт я. — Потренируйся с другими воинами, освой новые возможности: возросшие силы бесследно не проходят. Только осторожно, не покалечь никого.

Примерно неделю старик развлекался, разбираясь с возросшей силой и скоростью. Превосходное тело нежити, соединённое с многолетним опытом боёв, показывало отличные результаты. Ветеран валял по полу с десяток неплохих воинов без особого напряжения.

Но затем, немного придя в себя, Крегорн явился ко мне для серьёзного разговора.

— Что будет со мной дальше?

— Тебя интересует нечто конкретное?

— Не думай, что я не осознаю, что ты сделал. — Мёртвый гигант глухо хмыкнул. — Шаманы сказали, что теперь они не уверены, смогут ли разорвать связующую нас клятву. Иными словами, теперь я твой вечный раб, и если раньше у меня ещё оставались возможности взбрыкнуть при желании, то теперь их точно нет. Честно говоря, я даже удивлён, что ты оставил мне возможность свободно мыслить об этом: Исгерд говорил, что при желании ты, скорее всего, мог как-то подправить и моральные приоритеты.